Мстислав Ростропович в числе прочих мировых звезд был приглашен на юбилейное торжество в честь 70–летия известного скрипача Айзека Стерна. В ту пору Мстислав Леопольдович возглавлял Национальный симфонический оркестр в Вашингтоне. Как вспоминал сам маэстро, когда раздался звонок с предложением исполнить на этом концерте произведение "Умирающего лебедя" Камиля Сен–Санса, музыкант заявил:
— Приеду только при условии: никто не должен знать, что я там буду! Никому не сообщайте! И чтобы на афише меня тоже не было. Если что, скажите: занят. А вам я сообщу, каким самолетом прилечу. Мне нужна будет отдельная машина, и чтобы никто не знал, в каком отеле я остановился. И последнее, что прошу сделать: пришлите мне из оперного театра Сан–Франциско портниху и сапожника, который делает балетные туфли. Если вы на эти условия пойдете — я приеду, не пойдете — не приеду.
Все было выполнено, как просил маэстро. Концерт проходил на открытом воздухе в парке, где была установлена эстрада, рядом с которой находились и помещения для актеров. Публика собралась чопорная — вечерние платья, смокинги, бриллианты. Шел прямой телевизионный эфир на всю страну. По замыслу организаторов, во время сюиты Камиля Сен–Санса "Карнавал животных" легендарный американский киноактер Грегори Пек читал текст, который был придуман на тему отношений юбиляра Стерна и его супруги Веры.
— Айзек Стерн однажды встретил замечательную женщину, которая напоминала ему лебедя. Это была его будущая жена Вера Стерн, — произносил Грегори Пек. — И он увидел этого белого лебедя. И он в него влюбился. И соединился с ним на всю жизнь…
В этот момент должен был выйти Ростропович и сыграть на виолончели "Умирающего лебедя". Под музыкальное вступление он в балетной пачке выплыл на сцену спиной к зрителям, повернулся, подошел к виолончели, сел, по–мужски расставил ноги и заиграл. Публика пребывала в недоумении. Сыграв два такта, он встал, снова подошел к ящику с канифолью, поканифолил смычок и подул на него. И вот тогда раздался смех. По рядам пронеслось: "Ростропович!" Маэстро снова сел за виолончель и сыграл "Умирающего лебедя" до конца.
— Могу подтвердить, такого успеха у Ростроповича никогда не было, — констатировала позже Вишневская.
А вот Айзек Стерн тогда обиделся на друга.
— Его супруга Вера мне потом сказала, что он так хохотал, что… обмочился. Это во–первых. А во–вторых, на следующий день в "Нью–Йорк таймс" и других газетах не было портретов Айзека, а были только мои фотографии. Словом, получилось так, что я у него нечаянно отнял популярность, — смеялся, вспоминая тот эпизод, Мстислав Ростропович.