Валик алкоголик !
В моей семье пили все, и все умерли от употребления.
Детство помню лет с четырех. Жестко пил дед. Когда мы приезжали в деревню, он пьяный всех выгонял или не пускал, забирал только меня. Умер он тоже пьяный, во сне, я в это время был с ним закрыт в доме. Дальше не помню.
Мама с отцом жили в городе, я с ними. Отец любил пить понемногу, всегда вечером за ужином, после работы почти каждый день, не буянил, ну, и днем в выходные на пиве постоянно. Мать тоже пила: с подругами на кухне и иногда просто так. Ну, типа как все обычные люди.
Лет после 35 порубило всех, все перестали контролировать это дело. На тот момент у меня уже был отчим, он всю жизнь проработал дальнобойщиком, пил только по выходным, но много, и потом, потеряв права, умер бомжем на рынке.
Мать развелась с отцом, когда мне было лет 8, было все: ссоры, драки, культурные попойки с друзьями, праздники и т. д.
Я первый раз попробовал выпить лет в 14, особо не понравилось, но друзья сказали, что будет классно и весело.
Жизнь вообще мне казалась грустной и пустой еще с шести лет. Я не мог понять, почему вокруг предательство и ложь, почему родители осуждают других. Еще мне не нравилась идея денег, отношение родителей к ним.
С 14 лет я начал обезьянничать, мне было интересно, когда никого нет дома, нарезать себе колбаски и огурчик, красиво выложить, и пару рюмочек потянуть, как взрослый. Что-то менялось, и мне было просто прикольно. Я что-то фантазировал, представлял и мечтал, что когда повзрослею, вырвусь из плена обыденности моей жизни, из семьи, стану счастливым.
Приезжая в деревню к тетке, незаметно наливал себе немножко и радовался природе, речке. Любил там на рыбалку сходить. Так я периодически попивал лет до 19.
Со временем стал искать приключений с друзьями постарше. В 15 лет была первая судимость с отсрочкой приговора. А мой товарищ поехал на химию. Когда он вернулся через три года, то предложил мне купить травы. Но травы не оказалось, и он предложил что-то получше. Деньги были мои, и он меня заинтересовал. В тот день я первый раз укололся.
В то время алкоголь не был важен для меня, я считал, что это напиток синелобых. Зато периодически начал покалываться и посещать притоны. Мне было интересно: романтика, какие-то урки, блатота, все сидевшие, понятия и знание жизни, философия под кайфом, мечты, общие обиды, озлобленность на родителей, страну, власть и правительство...
Потом употребление перешло в каждый день со всеми вытекающими, меня выгнали из дома. Пришлось воровать, и я, попавшись, получил 3,5 года срока. Там решил по выходу жить нормально. Но как — не имел представления. Целей и стремлений у меня уже не было, я не знал, для чего мне вообще жить. Я не понимал, что значит всю жизнь просто проработать и прокушать. Смутно помню, что хотел много легких денег, чтобы заполнить ими дыры своих потребностей. Я думал, что где-то там, где-то, есть нормальная жизнь, но не знал, где точно и как ее искать.
Когда вышел, я начал жить с девочкой из Полтавы. Все шло нормально, она забеременела, и там я осел. Дома мы иногда пили по вечерам с ее родственниками, я любил эти моменты. Мы все вместе летали в пьяных иллюзиях, как наша семья заживет и как я буду с их дочерью счастлив.
Когда не пили, я брал тихонько мелочь (у меня была или у тёщи тырил), и мне обязательно надо было перед сном выгулять собаку и бахнуть бокальчик пива,
и я приходил назад домой, весело разговаривал с женой, заигрывал, мне было хорошо.
Потом постепенно начал встречать друзей из лагеря. Узнал, что можно купить наркотик, и начал колоться раз в неделю, но потом быстро затянуло в каждый день. Дошло до обворовывания тещи и т. д. Меня опять выгнали из дома.
Я приехал в свой родной Киев к еще живой маме. Она уже спала с баночкой водки под подушкой, а отчим в это время бомжевал на рынке. Родной отец жил в области и там пил, работая иногда где-то.
Я продолжал жить дома в том же духе и снова поехал на срок. Получил 4 года. На первом году пребывания там, еще в камере, я что-то понял о бессмысленности своей жизни. Тогда я первый раз помолился. Перед этим жена написала, что родила без меня и выходит за другого замуж. Это меня вообще прибило, и я разочаровался в том пути, по которому двигался по жизни.
Приехав на зону, я уже никуда не лез, читал книги, общался с верующими (о таких говорят «поехала крыша»).
На зоне под конец помирился с тещей, потом с женой. Получил известие о смерти матери. По выходу поехал забрал жену, развел ее с мужем, все наладилось. Я сознательно нашел религиозную общину, не хотел больше кувыркаться по притонам и тюрьмам.
Я отстроил квартиру, брата привел в порядок (он чуть не сбомжевался), устроились все на работу, жена забеременела вторым. Мы посещали общину без названия и регистрации, их было всего 20 человек.
Остальные конфессии и православие я не признавал, мне просто хотелось жить, не исполняя никаких танцев и обрядов. Появилась работа. По строительству я поднялся, работал уже с бюджетными деньгами в управлении образования в разных районах.
Спустя пять лет после освобождения, утвердившись в работе и посещая общину, я начал погуливать с девками, пришло шампанское и вино,
начал курить (ай-я-яй). Колоться я не хотел, отрезало желание вообще.
И дальше, год за годом, я пил почти каждый день, может, какие-то дни пролетали в трезвости за рулем. Чувствовал я себя замечательно, здоровья было валом. Спиртное не мешало мне жить, если не считать разбитых машин и штрафов, гонок по пьяни, драк да одной болячки, разборок с ментами, жалоб участковым от жены, соседей. Все было нормально, весело, прикольно.
Так как бы и надо, бабла валом, можно все.
В общину я продолжал ездить, но перед собранием пил пиво. Уже было скучно так просто сидеть. Бог и чтение Библии воспринимались лучше, приятнее, понятнее и роднее после выпивки. Потом в общине как-то сказали, что у меня большие проблемы с женщинами. И я не смог тогда скрыть правду.
После нескольких моих рассказов меня поставили на замечание в надежде, что это меня отрезвит.
Когда позже я начал бухтеть и возмущаться, то отлучили вообще и попросили не приходить. И я окунулся полностью во "все можно": гулял, пил, кабаки, дома не ночевал. Пошли годы веселухи.
Как-то мы ездили на море и познакомились с музыкантами из Запорожья,
позже мы ездили к ним в гости и по пьяни решили купить мне аппаратуру. Я устроился работать в кабак музыкантом, и тут вот оно, поперло! Пойло, девки, аплодисменты... Я уже за свои не пил.
Постепенно я ушел с работы по стройке и ремонтам и полностью окунулся в типа музыку. Тогда уже, помню, меня по трезвому колбасили какие-то приступы, в трезвом состоянии был физический дискомфорт в теле и голове: на светофорах, в пробках, толпе, тоннелях. Возвращаясь как-то раз из Полтавы, я не мог ехать и на заправке купил слабоалкоголок и бухал, пока ехал. Было пофиг на ГАИ, я боялся умереть.
Когда понял, что надо подвязывать, то уже не мог. Денег становилось меньше, чувствовалась потеря работоспособности, больше было состояний удрученности и отчаяния, ощущение бессмысленности проживания жизни.
В семье я терял свои позиции диктатора и главнокомандующего. Меня это еще больше убивало. Больше отчаяния, больше алкоголя! Жена уже командовала мной, упрекала, пилила, одним словом. А я то притухал,
то агрессией хотел вернуть ее послушание. Бабла становилось все меньше, запутанности — больше.
И постепенно я сдался. После общих с супругой усилий начал лечиться. Ложился около 4-5 раз, до этого капался дома, думая, что выйду и все наладится. Был у меня доктор знакомый, одно время выручал колесами, не знаю какими, просто говорил не пить алкоголь и принимать. Но тщетно. Промежутки между запоями становились реже и реже.
В дни после больничек радовался трезвой жизни, но не знал, что делать и как жить дальше, потому что не пить не получалось. В начале лечения почему-то вечно подворачивались ситуации, где я напивался, думая, что только чуть-чуть и только сегодня, но потом я снова пил каждый день.
Потом я уже не мог не пить на психическом уровне, меня накрывало, и казалось, что я умру или сойду с ума, и со слезами
и трясущимися руками и рвотой я бежал туда, где продают на разлив, и вкидывал в себя спиртное.
В общем, постоянная саможалость с резкими скачками агрессии, обещаниями не пить, лечениями и т.п. привели к тому, что меня все бросили, и жена ушла окончательно.
На этой почве я стал пить просто каждый день. Выпил — и спать, выпил 300 грамм — и спать, спал уже одетый. За собой толком не следил, не мог поймать момент похмеленного и еще не пьяного, чтобы побриться или сменить постель. Около двух недель я не ел. Жене то звонил угрожал, то просил вернуться.
Водка уже не лезла. Можно было еще много чего пропивать, друзья что-то еще могли дать, но уже ничего не хотелось. Я уже не знал, что, куда и как, и казалось, что это всё, тупик!
Последних дней 20 я постоянно плакал, злился, проклинал всё и всех — жизнь, судьбу, страну, родственников. И не знал, что делать.
Когда жена уходила, то оставила телефон АА, она уже тогда ходила около 4 месяцев на Ал-Анон.
В один из дней я решил больше не выходить из дома, думал, умру так умру.
Открыл на площадке подъезда настежь двери, коты подъездные заходили и заглядывали... И слег дома, то потный и скользкий, то холодный и в мурашках, валялся и пил постоянно воду, сна не было. На второй день я сполз с кровати и помолился, попросил у Бога помощи. Уснул. Проснулся, было спокойно, я позвонил в АА по оставленному телефону, и меня вечером встретили.
С тех пор трезвый по сегодняшний день. Нашел спонсора, начал проходить программу 12 шагов АА. Ходил очень часто на группу. Служил на группе.
На сегодня проблему тяги и алкомышления решил (при условии).
Сегодня пить не хочу, но есть проблемы эмоциональной трезвости, зрелости, одним словом. Но есть и прогресс — немножко получается видеть реальность.
02.02.2013
Детство помню лет с четырех. Жестко пил дед. Когда мы приезжали в деревню, он пьяный всех выгонял или не пускал, забирал только меня. Умер он тоже пьяный, во сне, я в это время был с ним закрыт в доме. Дальше не помню.
Мама с отцом жили в городе, я с ними. Отец любил пить понемногу, всегда вечером за ужином, после работы почти каждый день, не буянил, ну, и днем в выходные на пиве постоянно. Мать тоже пила: с подругами на кухне и иногда просто так. Ну, типа как все обычные люди.
Лет после 35 порубило всех, все перестали контролировать это дело. На тот момент у меня уже был отчим, он всю жизнь проработал дальнобойщиком, пил только по выходным, но много, и потом, потеряв права, умер бомжем на рынке.
Мать развелась с отцом, когда мне было лет 8, было все: ссоры, драки, культурные попойки с друзьями, праздники и т. д.
Я первый раз попробовал выпить лет в 14, особо не понравилось, но друзья сказали, что будет классно и весело.
Жизнь вообще мне казалась грустной и пустой еще с шести лет. Я не мог понять, почему вокруг предательство и ложь, почему родители осуждают других. Еще мне не нравилась идея денег, отношение родителей к ним.
С 14 лет я начал обезьянничать, мне было интересно, когда никого нет дома, нарезать себе колбаски и огурчик, красиво выложить, и пару рюмочек потянуть, как взрослый. Что-то менялось, и мне было просто прикольно. Я что-то фантазировал, представлял и мечтал, что когда повзрослею, вырвусь из плена обыденности моей жизни, из семьи, стану счастливым.
Приезжая в деревню к тетке, незаметно наливал себе немножко и радовался природе, речке. Любил там на рыбалку сходить. Так я периодически попивал лет до 19.
Со временем стал искать приключений с друзьями постарше. В 15 лет была первая судимость с отсрочкой приговора. А мой товарищ поехал на химию. Когда он вернулся через три года, то предложил мне купить травы. Но травы не оказалось, и он предложил что-то получше. Деньги были мои, и он меня заинтересовал. В тот день я первый раз укололся.
В то время алкоголь не был важен для меня, я считал, что это напиток синелобых. Зато периодически начал покалываться и посещать притоны. Мне было интересно: романтика, какие-то урки, блатота, все сидевшие, понятия и знание жизни, философия под кайфом, мечты, общие обиды, озлобленность на родителей, страну, власть и правительство...
Потом употребление перешло в каждый день со всеми вытекающими, меня выгнали из дома. Пришлось воровать, и я, попавшись, получил 3,5 года срока. Там решил по выходу жить нормально. Но как — не имел представления. Целей и стремлений у меня уже не было, я не знал, для чего мне вообще жить. Я не понимал, что значит всю жизнь просто проработать и прокушать. Смутно помню, что хотел много легких денег, чтобы заполнить ими дыры своих потребностей. Я думал, что где-то там, где-то, есть нормальная жизнь, но не знал, где точно и как ее искать.
Когда вышел, я начал жить с девочкой из Полтавы. Все шло нормально, она забеременела, и там я осел. Дома мы иногда пили по вечерам с ее родственниками, я любил эти моменты. Мы все вместе летали в пьяных иллюзиях, как наша семья заживет и как я буду с их дочерью счастлив.
Когда не пили, я брал тихонько мелочь (у меня была или у тёщи тырил), и мне обязательно надо было перед сном выгулять собаку и бахнуть бокальчик пива,
и я приходил назад домой, весело разговаривал с женой, заигрывал, мне было хорошо.
Потом постепенно начал встречать друзей из лагеря. Узнал, что можно купить наркотик, и начал колоться раз в неделю, но потом быстро затянуло в каждый день. Дошло до обворовывания тещи и т. д. Меня опять выгнали из дома.
Я приехал в свой родной Киев к еще живой маме. Она уже спала с баночкой водки под подушкой, а отчим в это время бомжевал на рынке. Родной отец жил в области и там пил, работая иногда где-то.
Я продолжал жить дома в том же духе и снова поехал на срок. Получил 4 года. На первом году пребывания там, еще в камере, я что-то понял о бессмысленности своей жизни. Тогда я первый раз помолился. Перед этим жена написала, что родила без меня и выходит за другого замуж. Это меня вообще прибило, и я разочаровался в том пути, по которому двигался по жизни.
Приехав на зону, я уже никуда не лез, читал книги, общался с верующими (о таких говорят «поехала крыша»).
На зоне под конец помирился с тещей, потом с женой. Получил известие о смерти матери. По выходу поехал забрал жену, развел ее с мужем, все наладилось. Я сознательно нашел религиозную общину, не хотел больше кувыркаться по притонам и тюрьмам.
Я отстроил квартиру, брата привел в порядок (он чуть не сбомжевался), устроились все на работу, жена забеременела вторым. Мы посещали общину без названия и регистрации, их было всего 20 человек.
Остальные конфессии и православие я не признавал, мне просто хотелось жить, не исполняя никаких танцев и обрядов. Появилась работа. По строительству я поднялся, работал уже с бюджетными деньгами в управлении образования в разных районах.
Спустя пять лет после освобождения, утвердившись в работе и посещая общину, я начал погуливать с девками, пришло шампанское и вино,
начал курить (ай-я-яй). Колоться я не хотел, отрезало желание вообще.
И дальше, год за годом, я пил почти каждый день, может, какие-то дни пролетали в трезвости за рулем. Чувствовал я себя замечательно, здоровья было валом. Спиртное не мешало мне жить, если не считать разбитых машин и штрафов, гонок по пьяни, драк да одной болячки, разборок с ментами, жалоб участковым от жены, соседей. Все было нормально, весело, прикольно.
Так как бы и надо, бабла валом, можно все.
В общину я продолжал ездить, но перед собранием пил пиво. Уже было скучно так просто сидеть. Бог и чтение Библии воспринимались лучше, приятнее, понятнее и роднее после выпивки. Потом в общине как-то сказали, что у меня большие проблемы с женщинами. И я не смог тогда скрыть правду.
После нескольких моих рассказов меня поставили на замечание в надежде, что это меня отрезвит.
Когда позже я начал бухтеть и возмущаться, то отлучили вообще и попросили не приходить. И я окунулся полностью во "все можно": гулял, пил, кабаки, дома не ночевал. Пошли годы веселухи.
Как-то мы ездили на море и познакомились с музыкантами из Запорожья,
позже мы ездили к ним в гости и по пьяни решили купить мне аппаратуру. Я устроился работать в кабак музыкантом, и тут вот оно, поперло! Пойло, девки, аплодисменты... Я уже за свои не пил.
Постепенно я ушел с работы по стройке и ремонтам и полностью окунулся в типа музыку. Тогда уже, помню, меня по трезвому колбасили какие-то приступы, в трезвом состоянии был физический дискомфорт в теле и голове: на светофорах, в пробках, толпе, тоннелях. Возвращаясь как-то раз из Полтавы, я не мог ехать и на заправке купил слабоалкоголок и бухал, пока ехал. Было пофиг на ГАИ, я боялся умереть.
Когда понял, что надо подвязывать, то уже не мог. Денег становилось меньше, чувствовалась потеря работоспособности, больше было состояний удрученности и отчаяния, ощущение бессмысленности проживания жизни.
В семье я терял свои позиции диктатора и главнокомандующего. Меня это еще больше убивало. Больше отчаяния, больше алкоголя! Жена уже командовала мной, упрекала, пилила, одним словом. А я то притухал,
то агрессией хотел вернуть ее послушание. Бабла становилось все меньше, запутанности — больше.
И постепенно я сдался. После общих с супругой усилий начал лечиться. Ложился около 4-5 раз, до этого капался дома, думая, что выйду и все наладится. Был у меня доктор знакомый, одно время выручал колесами, не знаю какими, просто говорил не пить алкоголь и принимать. Но тщетно. Промежутки между запоями становились реже и реже.
В дни после больничек радовался трезвой жизни, но не знал, что делать и как жить дальше, потому что не пить не получалось. В начале лечения почему-то вечно подворачивались ситуации, где я напивался, думая, что только чуть-чуть и только сегодня, но потом я снова пил каждый день.
Потом я уже не мог не пить на психическом уровне, меня накрывало, и казалось, что я умру или сойду с ума, и со слезами
и трясущимися руками и рвотой я бежал туда, где продают на разлив, и вкидывал в себя спиртное.
В общем, постоянная саможалость с резкими скачками агрессии, обещаниями не пить, лечениями и т.п. привели к тому, что меня все бросили, и жена ушла окончательно.
На этой почве я стал пить просто каждый день. Выпил — и спать, выпил 300 грамм — и спать, спал уже одетый. За собой толком не следил, не мог поймать момент похмеленного и еще не пьяного, чтобы побриться или сменить постель. Около двух недель я не ел. Жене то звонил угрожал, то просил вернуться.
Водка уже не лезла. Можно было еще много чего пропивать, друзья что-то еще могли дать, но уже ничего не хотелось. Я уже не знал, что, куда и как, и казалось, что это всё, тупик!
Последних дней 20 я постоянно плакал, злился, проклинал всё и всех — жизнь, судьбу, страну, родственников. И не знал, что делать.
Когда жена уходила, то оставила телефон АА, она уже тогда ходила около 4 месяцев на Ал-Анон.
В один из дней я решил больше не выходить из дома, думал, умру так умру.
Открыл на площадке подъезда настежь двери, коты подъездные заходили и заглядывали... И слег дома, то потный и скользкий, то холодный и в мурашках, валялся и пил постоянно воду, сна не было. На второй день я сполз с кровати и помолился, попросил у Бога помощи. Уснул. Проснулся, было спокойно, я позвонил в АА по оставленному телефону, и меня вечером встретили.
С тех пор трезвый по сегодняшний день. Нашел спонсора, начал проходить программу 12 шагов АА. Ходил очень часто на группу. Служил на группе.
На сегодня проблему тяги и алкомышления решил (при условии).
Сегодня пить не хочу, но есть проблемы эмоциональной трезвости, зрелости, одним словом. Но есть и прогресс — немножко получается видеть реальность.
02.02.2013
год спустя
что на сейчас (февраль 2014) можно услышать вот на этом сайте скайп группы АА "Внезависимости", в разделе спикерские. smile.gif
http://vnezavisimosty.wordpress.com/%D1%81...BD%D0%B8%D1%8F/
Запись за 2 февраля этого года.
Также есть аудиозапись спикерского за 6 февраля этого года, которое записывалось в группе АА "Феникс". Кто хочет, могу перекинуть его по скайпу или электронной почтой. Пишите в личку. smile.gif
Спасибо.
http://vnezavisimosty.wordpress.com/%D1%81...BD%D0%B8%D1%8F/
Запись за 2 февраля этого года.
Также есть аудиозапись спикерского за 6 февраля этого года, которое записывалось в группе АА "Феникс". Кто хочет, могу перекинуть его по скайпу или электронной почтой. Пишите в личку. smile.gif
Спасибо.
_____________
Я делаю свое дело, а ты делаешь свое дело.
Я живу в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям.
И ты живешь в этом мире не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям.
Ты – это ты.
А я – это я.
И если нам случилось встретить друг друга и мы поладили – это прекрасно.
А если нет – этому нельзя помочь.
Всё, что ты чувствуешь, о чём ты думаешь и что ты намерен делать в настоящий момент, всё это - в большей мере обусловлено твоим прошлым жизненным опытом и твоей личностью, и в меньшей мере тем, что я сказал или сделал, если, конечно, я тебя не оскорбил и не ударил.
....
Всё, что я чувствую, о чём я думаю и что намерен делать в настоящий момент, всё это - в большей мере обусловлено моим прежним жизненным опытом и моей личностью, а не как не тем, что ты сказал(а) или сделал(а), если конечно, ты меня не оскорбил(а) или ударил(а).
