Я не помню своей последней пьянки, все они были долгие и нудные. А вот
первый шаг как случился со мной запомнил. Избаловали меня врачи, всю жизнь мою пьяную чинили меня и чинили, то пришьют что нибудь потерянное, то железку какую приспособят, хожу живой, курю, ну и ладно. И наркологам верил, спасут если чо, однозначно. А тут взяли и все кто меня кодировал, вшивал, торпедировал и отказались продолжать свои опыты. Маму помню бегающую по кабинетам и плачущую, уговаривает одного, другого, третьего... Все отказываются, не надо ваших денег, забирайте свое чудо и уводите. Говорят, всё, полгода, больше такие не живут, потерпите, закопаете и отмучаетесь. И себя обалдевшего помню, как же так? Я же им деньги зарабатывать помогаю, эльдорадо, можно сказать для врачей. А теперь значит умру. Не смерть испугала, а то что никто мне не сможет помочь и идти то мне больше некуда и не к кому. Вот оно, долгожданное
бессилие, никто ничего не может изменить. Полгода надо еще прожить как то. Вспомнил про группу, туда то меня пустят, да и родители не будут против если я туда схожу. Пришел. И трезвость вроде не нужна, и жизнь не очень, и вообще, раз умру, значит все уже неважно. А на групе всех я уже видел и всех слышал, видел какие они первый раз приходили, а сейчас годами трезвости козыряют, чего то у них там получается в их жизнях. И такое меня зло взяло, да что же я хуже всех что ли. Вот на этом состоянии, что хуже мне от этих групп, шагов и прочей мути не станет, решил походить на собрания, всё какая никакая движуха. До сих пор хожу, боюсь останавливаться.
_____________
Дорога к истине заказана
не понимающим того,
что суть не просто глубже разума,
но вне возможностей его./И. Губерман