А что тебя больше зацепило? Авто или сиськи?))))

шило в опе жить мешает?радетель за чистоту...Подрасти!

мудрость не пропьешь...)))

Поэтому очевидно, что согласие, надежность и эффективность А.А. в будущем будет главным образом зависеть от сохранения неагрессивной и мирной линии поведения в наших общественных отношениях. Это очень трудное задание, так как во время принятия алкоголя мы были склонны к злости, враждебности, возмущению и агрессии. И хотя сейчас мы соблюдаем трезвость, старые образцы поведения в какой-то мере еще сидят в нас, постоянно угрожая вырваться наружу под любым предлогом. Но мы это знаем, и поэтому я уверен, что в построении наших общественных отношений у нас всегда будет достаточно самообладания.
Мы пользуемся некоторыми неотъемлемыми преимуществами, которые делают эту задачу по обретению сдержанности сравнительно легкой. Нет никаких действительно веских причин, чтобы возражать против возвращения большого количества алкоголиков на путь трезвости. Почти каждый согласится, что это хорошее дело. И если в ходе работы, мы в какой-то степени вынуждены развивать честность, смирение и терпимость, кто же будет этому противиться? Если мы признаем, что религия - сфера деятельности духовенства, а медицина - врачей, мы можем выгодно сотрудничать и с теми и с другими. Конечно, в этих областях есть небольшое основание для полемики. Фактом является то, что А.А. не имеет политического лица и не проводит никаких преобразований. Мы пытаемся оплачивать наши расходы, и мы четко придерживаемся нашей единственной цели.
Это некоторые из тех причин, почему А.А. может легко находиться в согласии со всем миром. Мы не должны упускать эти естественные возможности, безрассудно вступая на арену общественных споров и наказаний против кого бы то ни было.
Из-за того, что Конференция по Общему Обслуживанию представляет нас всех, этому органу непосредственно поручено устанавливать самые высокие стандарты в отношении этих позиций по недопущению наказаний или общественных споров. Конференции придется делать больше, чем просто излагать эти принципы. Ей часто придется применять их в любых ситуациях. А иногда Конференции надо будет принимать определенные защитные меры, особенно по вопросу нарушения Традиций. Эти действия, однако, никогда не должны быть карательными или агрессивно противоречивыми в глазах общественности.
Теперь давайте рассмотрим некоторые типичные ситуации, которые часто могут потребовать от Конференции рассмотрения, а иногда и определенных действий.
Давайте предположим, что А.А. действительно подверглось резким общественным нападкам и громкому осмеянию, и к тому же возьмем особый случай, когда они практически не будут иметь под собой реальной почвы.
Надо уверено сказать, что почти во всех таких случаях, без исключения, нашей лучшей защитой будет полное ее отсутствие, а именно: абсолютное молчание на общественном уровне. Неблагоразумные люди еще более разгораются при наличии оппозиции. Если мы великодушно оставим их совсем без внимания, вероятно, они утихнут скорее. Если их нападки продолжаются, и становится ясно, что они неправильно информированы, разумно будет связаться с ними и спокойно объяснить ситуацию. Это надо сделать таким образом, чтобы они не могли использовать наше общение как толчок к новой атаке. Такие связи должны очень редко официально осуществляться Конференцией. Довольно часто мы можем воспользоваться услугами друзей. В таких посланиях мы никогда не должны пытаться узнать мотивы тех, кто на нас нападает; эти послания должны быть чисто информативными*. Если они будут сделаны публично, их могут использовать в качестве еще одного повода к полемике.
* Эти контакты должны всегда носить частный характер.
Если, однако, критика, которой подвергается А.А., частично или полностью оправдана, разумно будет признать в частном порядке эту критику и поблагодарить за нее, все же не доводя все это до общественного уровня.
Но ни в коем случае мы не должны проявлять гнев или какие бы то ни было карательные или агрессивные намерения. Конечно, это должно быть нашей неизменной политикой. В таких рамках Конференция и Главное Управление всегда должны будут тщательно оценивать, что следует и чего не следует делать в этих случаях.
Мы можем столкнуться с общественными нарушениями Традиций А.А. Отдельные люди вне организации и даже наши собственные члены могут попытаться использовать имя А.А. в своих личных целях. В то время как А.А. расширяется и растет в глазах общественности, соблазн злоупотребить нашим именем может увеличиться. Поэтому, принимая во внимание эти условия, мы поручили Конференции защитную функцию. Конференция, как мы знаем, является “опекуном” Традиций А.А. Всегда было некоторое замешательство в отношении термина “опекунство”, и, вероятно, следует его прояснить.
По мнению некоторых членов А.А., “опекунство” над Традициями А.А. подразумевает право и обязанность Конференции публично налагать взыскания и возбуждать дела против каждого своенравного нарушителя. Мы не могли бы принять еще более худшей политики; действительно, такие агрессивные общественные акты поставили бы Конференцию в такое положение, при котором ей бы пришлось нарушить одну Традицию А.А., чтобы защитить другую. Поэтому агрессивные и карательные меры не должны допускаться даже в этой области.
Однако, мы можем непосредственно обратиться к нарушителям Традиций и сообщить, что они не соблюдают порядок. Если они настаивают на своем, мы можем развивать нашу линию, используя также другие источники убеждения, которые у нас будут. И они часто играют важную роль. Демонстрируемая таким образом неизменная настойчивость принесет желаемые результаты.
Хотя в общем нам придется, главным образом, положиться на воздействие мнения А.А. и общественного мнения. Для этого мы должны постоянно проводить разъяснительную работу по всем возможным общественным каналам информации, объясняя цели и сущность традиций А.А. При любой представившейся возможности нам также надо информировать широкую общественность, особенно в случаях злоупотребления именем А.А. Такое сочетание противостоящих сил может “обезвредить” нарушителей или потенциальных нарушителей. В таких условиях они вскоре обнаружат, что их отход от Традиций невыгоден и неблагоразумен. Наш опыт показал, что постоянное и всеобщее разъяснение наших Традиций будет надежной защитой и предупредительной мерой в будущем.
Чувствуя давление всех этих сил, некоторые члены, идущие против Традиций А.А., иногда говорят, что их подвергают цензуре и взысканиям и, таким образом, ими управляют. Однако, могло бы показаться, что право А.А. тихо и спокойно возражать против особых нарушений по крайней мере равносильно правам нарушителей совершать нарушения. Это не совсем можно называть актами управления.
Некоторые уклонисты испытали на себе достаточно сильную критику в свой адрес со стороны отдельных членов А.А., чего нельзя допускать. Однако, это не причина, чтобы мы перестали напоминать всем, имеющим к этому отношение, о нежелательности нарушения Традиций А.А. перед широкой общественностью. Надо сказать со всей прямотой, что проблемы тех, которые идут вразрез с Традициями, - это преимущественно проблемы, создаваемые ими самими.
Другая сторона проблемы, которая заслуживает внимания - случающиеся время от времени серьезные внутренние разногласия между нами, что приводит к нежелательному общественному вниманию. Например, мы однажды попали на страницы газет по поводу очень серьезного судебного процесса, когда две фракции членов А.А. соперничали за право использования имени А.А. для межгруппового общения; до этого это название было закреплено за одной из них. В другом случае за границей была очень неудачная реклама, когда значительная часть групп пришла к мнению, что вопреки Традициям А.А. им следует принимать денежные субсидии от правительства страны, чтобы улучшить работу А.А. Эта внутренняя проблема не должна была стать достоянием общественности, потому что в ней не было ничего такого, с чем нельзя было бы справиться при наличии взаимопонимания и доброй воли.
К счастью, случаи такого рода были нечасты и сравнительно безвредны. Но такие проблемы действительно поднимают некоторые вопросы на будущее. Что должна делать Конференция всемирных служб (General Service Board) в таких случаях?
Всегда помня о групповой автономии и о том факте, что Главное Управление всемирных служб А.А. не выполняет полицейских функций, самое большее, что можно сделать в таких случаях - попытаться поразмыслить. Что значит в подобном случае эта Традиция и какой опыт, связанный с ней, мы имеем - эти вопросы всегда можно предложить в качестве пищи для размышлений. Мы всегда можем настоять на том, чтобы эти разногласия не вышли на общественный уровень. Все группы знают, что неприятная критика и насмешки, как результат таких конфликтов, может так отразиться на А.А., что это будет препятствовать притоку новых членов. Также большая часть этих проблем с Традициями имеет сугубо локальное значение; поскольку никоим образом не связаны с национальными или международными делами. Многие из них представляют собой искренние расхождения во мнениях по вопросу о том, как следует понимать Традиции; что было бы лучше: строго соблюдать Традиции или относиться к ним снисходительно. Особенно в работе не на общественном уровне наш опыт Традиций обнаруживает безрадостные ситуации, в которых ни те ни другие объяснения не кажутся возможными. Здесь нарушения часто имеют настолько непоследовательный и спорный характер, что о них вряд ли стоит беспокоиться. Здесь мы обычно воздерживаемся от внесения предложений, пока на этом не настаивают. Мы чувствуем, что эти проблемы должны решиться, главным образом, людьми, которые имеют к этому непосредственное отношение.
Также существует серьезная проблема, с которой мы еще никогда не сталкивались. Это было бы что-то вроде глубокой трещины, проходящей прямо через все общество А.А. - очень серьезное расхождение во взглядах, которое могло бы повлечь создание некоторыми нашими членами своих собственных обществ или вхождение в союз с другим обществом, что является нарушением традиций А.А. Это была бы старая история о расколе и ереси, которыми так полна история. На этот процесс могли бы повлиять религиозные, политические, национальные или расовые силы. Это могло бы представлять собой самые искренние усилия, направленные на изменение А.А. в лучшую сторону. И это обязательно поставило бы перед Конференцией вопрос о том, что следует, а что не следует делать.
Такое развитие событий трудно представить. Мы, члены А.А., обычно считаем, что у нас слишком много поставлено на карту, и мы имеем слишком много общего, чтобы устоять перед этими самыми обычными трудностями окружающего нас мира. И все же эта успокаивающая уверенность не является причиной, чтобы мы спокойно заблаговременно не обдумали эту возможность. Если бы такое когда-нибудь произошло, это могло бы вызвать необычное удивление и потрясение. Внезапная вспышка поднявшихся чувств чрезвычайно затруднила бы принятие конструктивного решения, а может быть даже сделала бы это невозможным.
Так как сегодня повсюду общество находится в состоянии раскола, многие из нас уделили этой теме значительное внимание. Мнение, к которому мы пришли, таково: самой лучшей из возможных позиций Конференции в таких обстоятельствах было бы почти полное непротивление - конечно же, никакого гнева и нападок. У нас нет доктрины, которую надо отстаивать. У нас нет такого количества членов, которое надо увеличивать. У нас не такой власти, которую надо поддерживать. Мы не имеем престижа, влияния или гордости, которые надо удовлетворять. И у нас нет такой собственности или денег, о которых действительно стоило спорить. Это те преимущества, которые следует использовать самым наилучшим образом в случае грозящего крупного раскола; они должны занять спокойную и обдуманную позицию по отношению к непротивлению - единственно возможную и глубоко эффективную.
В самом деле, мы всегда использовали этот принцип в меньших масштабах. Когда среди нас появляется алкоголик и говорит, что ему не нравятся принципы, люди и система управления А.А.; когда он заявляет, что ему будет лучше где-нибудь в другом месте - мы не беспокоимся. Мы просто говорим: “Может быть Ваш случай просто не похож на другие? Почему бы Вам не попробовать что-нибудь другое?”
Если какой-нибудь член А.А. говорит, что ему не нравится его собственная группа, мы не тревожимся. Мы просто говорим: “Почему бы Вам не попробовать другую группу? Или не организовать свою собственную?” Когда наши актеры, полицейские, священники хотят иметь свои собственные группы, мы говорим: “Отлично! Почему бы Вам не испытать эту идею на практике?” Когда группа А.А., как таковая, настаивает на организации клуба, мы говорим: “Иногда это плохо получается, но Вам это может быть удастся.” Если отдельные члены А.А. желают собираться для поездок за город, общих завтраков или проведения каких-либо других мероприятий, мы все равно говорим: “Отлично! Мы только надеемся, что Вы не будете называть Ваши усилия действиями группы А.А. или мероприятиями А.А.” Эти примеры показывают, как далеко мы уже зашли для поощрения свободы собраний, свободы действий и даже раскола. Тем, кто желает выйти из А.А., мы с радостью предоставляем право сделать это. Если они смогут справиться со своими проблемами гораздо лучше, благодаря использованию других средств, мы рады этому. Если после этих попыток им это не удастся, мы знаем, что перед ними встанет выбор: или они сойдут с ума, или умрут, или вернутся в общество Анонимных Алкоголиков. Решение полностью зависит от них самих. (На самом деле большинство из них действительно возвращаются.)
В свете всего этого опыта, становится очевидным, что в случае действительно серьезного раскола, нам не пришлось бы терять время, убеждая несогласных остаться с нами. С твердой уверенностью им хорошим настроем мы фактически могли бы предложить им выйти из общества и мы желали бы им только хорошего, если они так поступят. Будет ли им лучше под новым покровительством и в изменившихся условиях? Этот вопрос мы бы задали сами себе, если бы мы ничему не научились из их недавнего опыта. Но если окажется, что им стало хуже в новых условиях, и что наблюдается постоянный рост неудовлетворенности и уровня смертности, у нас есть все шансы, что большинство из них все-таки вернется в А.А. Без гнева и принуждения нам надо будет только наблюдать за происходящим и ожидать Божьей Воли.
Пока мы не будем создавать проблему там, где ее в действительности нет, у нас не должно быть никаких трудностей. Мы могли бы и дальше продолжать нашу работу с хорошим настроением. В наше время количество пьющих будет неисчерпаемо, и мы можем и дальше радоваться тому, что мы нашли, по крайней мере, одно средство, благодаря которому многие придут к трезвости и новой жизни.
У нас есть высказывание, которое гласит: “А.А. готово отдать все свои знания и опыт - все, за исключением самого имени А.А.” Мы имеем в виду, что наши принципы могут быть использованы в любых случаях. Мы не хотим их монополизировать. Мы просто просим, чтобы имя А.А. не упоминалось на общественном уровне теми организациями, которые хотят воспользоваться методами и идеями А.А. В том случае, если бы именем А.А. в этой связи злоупотребляли, обязанностью Конференции всемирных служб (General Service Conference), конечно, было бы добиваться прекращения такой практики, однако, всегда стараясь избегать общественных споров по этому вопросу.
Защита имени А.А. для нас настолько важна, что мы когда-то думали о регистрации нашего общества по всему миру, тем самым обеспечивая себя легальными средствами против злоупотребления. Мы даже думали о том, чтобы попросить Конгресс сделать нам необычную услугу: зарегистрировать нас в Конгрессе. Мы чувствовали, что существование таких защитных средств могло бы оказаться хорошим защитным фактором. /Однако имя “Анонимные Алкоголики”, сокращенно А.А., и символ - треугольник в круге - были официально зарегистрированы в 1973 году./
Но после нескольких лет размышлений Конференция всемирных служб (General Service Conference) высказалась против этого курса. Драматическую историю этих обсуждений и такого решения можно найти в нашей исторической книге “Общество Анонимных Алкоголиков достигает совершеннолетия” (Alcoholics Anonymous Comes of Age). Те первые Конференции считали, что обладание правом возбуждать судебные дела было бы для нас опасным. Было признано, что публичные процессы - это общественные споры, то есть то, чем в соответствии с Традициями мы не должны заниматься. Чтобы сделать наше легальное положение надежным, нам необходимо было бы зарегистрировать все наше сообщество, но никто не хотел, чтобы наш духовный образ жизни был официально зарегистрирован. Казалось очевидным, что в этом случае в заботе об Анонимных Алкоголиках мы могли бы полностью довериться мнению А.А., общественному мнению и самому Богу.

Есть исторический пример, как на протяжении двух тысяч лет чуваки жгут друг друга на кострах, вешают режут в крестовых походах, доказывая кто правильнее верит в одного и того же Христа...

Пичалька...

«Куда ты, кумушка, поешь как величаво!»
Петух Кукушке говорил:
«Мне льстить не для чего, — а право,
Я, слушая тебя, про кур почти забыл».—
«Спасибо, куманек, твои хвалы мне лестны;
Ведь ты у нас и сам певун большой,
И слушать голос твой я рада всей душой.
Да и кому твои таланты неизвестны?
Пусть говорят, что твой напев не очень чист,—
Да это всё злословье;
За то, дай бог тебе здоровье,
Уж как ты голосист!» —
«То правда, я пою отважно;
За то уж ты, кума, так тянешь плавно, важно».—
«Когда б не этот вот проклятый соловей,
Тебя заслушалась бы я.
Поди ж с народом ты! Хоть тресни,
На них не угодишь. Давай им лишь дроздов,
Щеглов, малиновок, да соловьев.
Как будто наши хуже песни».—
«Ну что ж, Кукушечка, пускай их хвалят вздор!»
«Ведь ты довольна мною,
Я восхищен тобою —
Так станем же мы всем наперекор
Во всем хвалить друг друга».
Признаться иногда такая же услуга
Между писателей иных.
Друг другу так <кадят>, хотя таланту в них
Ни на полушку.
[Однако же: друзья!
Скажу вам правду хоть в досаду;
Хвалите вы себя хоть до упаду.
Не петь вам лучше соловья.]



«Давай же с этих пор
Друг друга мы хвалить — им всем наперекор».
Пошли друзья выхваливать друг дружку.
Что ж? Слава все-таки плоха:
Как ни хвали Кукушка Петуха,
Как ни хвали Петух Кукушку,
А в том уверен я,
Не заменить им соловья.



Случися близко, дрозд тут молвил им: «Друзья!
Хвалите вы себя хоть до упаду,
Далеко вам до соловья,
За тем что в вас ни складу нет ни ладу».
Когда замечу я, что, не боясь греха,
Друзья писатели так хвалят дружка дружку,
Всё хвалит, кажется, Петух Кукушку,
Кукушка хвалит Петуха.



Услыша это, дрозд промолвил им: «Друзья
Хвалите вы себя хоть до упаду,
В обоих вас ни складу нет, ни ладу.
Когда увидишь ты, что, не боясь греха,
Друзья писатели честят друг дружку.
Хоть слава общая плоха,—
Поверьте: хвалит тут Кукушка Петуха
За то, что хвалит он Кукушку.



Так не боясь греха,
Хвалил Петух Кукушку,
За то она хвалила Петуха.
Вы так же хвалите друг дружку,
Писатели друзья.


«Приятели», на то им молвил воробей:
«Хоть вы охрипните, хваля друг дружку,
А слава ваша всё плоха.
Как ни хвали Кукушка Петуха,
Как ни хвали Петух Кукушку,
Далеко им до соловья».
Иным писателям сказал бы тоже я.
[Поверьте, хвалит тут Кукушка Петуха
За то, что хвалит он Кукушку].