Конспект не мой
Краткий конспект группы «Созависимость» Кузнецовой И.Н., Александро-Невская Лавра
Как помочь зависимому, что делать? Алкоголизм и наркомания — семейные болезни т.е жизнь зависимого построена вокруг предмета зависимости (алкоголя, наркотиков, игры тд). Главная идея — уход от реальности с помощью предмета, изменив сознание.
*Говорим об алкоголизме/наркомании, но подставляем любую другую зависимость зависимость своего родственника, схемы взаимодействия одинаковы
На людей алкоголик смотрит через призму своего алкоголизма. Н-р: придет алкоголик на работу и будет точно знать, с кем можно выпить, а с кем нет; в универ — у кого можно списать. Точно знает рамки дозволенного что/с кем можно.
Семейная болезнь т.к у всех родственников зависимого алкоголизм. Они зависят от алкоголя не на прямую (могут не пить), а через зависимого. У них СОзависимость.
Прихожу на группу от боли и ищу помощи. Боль не алкоголика, у него все хорошо, а моя. Думаю я, что мне станет легче, если он перестанет пить. В помощи нуждаюсь я сама, но её не прошу и не ищу. Себя исключаю из круга нуждающихся в этой помощи из-за отрицания. Считаю, что «на меня не надо смотреть, ему помогите». Хочу, чтобы он перестал пить, но делаю всё, чтобы он пил. Создаю ему эти условия.
Обычно после реабилитации зависимого созависимые не успокаиваются, так как алкоголизма в доме нет, а созависимость остается, продолжается разрушение, легче дышать не становится.
Алкоголик в жертву алкоголю готов положить все ресурсы. (См.схему)
18+ история (сильно впечатлительным пропустить)
В реб.центре у наркоманов специалист с многолетним опытом утверждая факт, что зависимый ради «дозы» пойдет на всё слышал возмущения. После он спрашивал, готов ли зависимый ради наркотика убить собственную мать. Конечно, они ответили, что нет. Но, когда он предположил, что эта мысль останется у зависимого, он пойдет с ней жить и у каждого свой предел, и когда он с этой мыслью согласится и утверждать, что действительно может на это пойти. У каждого свой этот порог. Ни один зависимый за много лет работы ему в этом не возразил.
Жене Алкоголика/Матери/ созависимой нужны отношения с зависимым, ей хочется быть с ним. Хочется иметь значения в его глазах, но при этом быть «не при делах» его зависимости.
Для того, чтобы быть с ним в отношениях, я встраиваюсь в его схему с алкоголем (см.схему), и тогда становлюсь его боевой подругой, звездой и сотоварищем и очень-очень ему нужной.
Жену и детей алкоголик рассматривает как ресурс, при этом их ненавидит: этот ресурс может перестать ему давать то, что нужно (по разным причинам) и тогда в его схеме будут неудобные пробелы.
Зависимые как и созависимые не умеют любить (речь о Евангельской любви, не о чувствах).
Выход из схемы — помочь себе. Если у меня есть созависимость, то я сейчас в этой схеме и своими руками загоняю его в лапы алкоголизма. И пока я не увижу, как я это делаю, он погибает.
Что делать? Я могу посмотреть на собственное поведение и выявить, как я могу пособничать: участвовать деньгами, содержать; обслуживать его; создавать ему имидж нормального трезвого человека. Начинаю с того, что просто записываю пункты в блокнот и молюсь.
Нет связи между отказом от пособничества и трезвостью алкоголика. Алкоголизм — медленное САМОубийство, дорога к смерти. Он сам будет за это отвечать перед Богом за свои действия, сам сделает выбор — продолжать ему или нет. А буду отвечать за свои.
Трезвиться — собственное решение как зависимого, так и созависимого. Зависимые трезвятся больше не благодаря отказу от пособничества родственника, а вопреки.
Алкоголизм неизлечим, выход только через реабилитацию. Созависимость тоже, выход в том, чтобы разобраться со своей симптоматикой и отказаться от неё. И признаюсь ли я себе, что у меня созависимость или нет? Или останусь в той позиции, что «я пока не знаю», хотя в моем доме есть/был зависимый.
Созависимость топит, но при этом я убеждена, что делаю человеку доброе дело. Могу допустить, услышав Ирину Кузнецову на группе, что это совсем не доброе дело. Могу принять к сведению, могу нет, во всём добровольность.
***
Не просто говорю ребенку «перестань» (даже если уже отказалась от пособничества в действиях), а сажусь думать, ищу варианты, как его научить менять носки, стирать, мыть посуду.
Ребенок с рождения впитывает систему алкогольных ценностей. Делает то, чему его в этой семье научили.
Чем меньше вещей в доме у ребенка, тем легче ему ими управлять.
Говорю «мы делаем» — включается контроль. На своим действия «Я делаю» не смотрю.
Если я проконтролировала — прочитала его телефон и прочитала переписку, узнав ту информацию, которая мне не нравится, то потом буду в ужасном состоянии. Не буду знать, что с этим делать: по прежнему с ним не смогу; признаться в том, что узнала тоже. Дальше не буду знать, что делать и как жить. Делать вид, что ничего не знаю, тоже не смогу, знаю же. Последствия контроля очень серьезные и влияют на отношения разрушительно. Я к ним готова?