Наследство

Мы часто шутим полувсерьез о желанном наследстве неизвестной американской тетушки, которая оставила бы нам целое состояние. А своего наследства под носом не видим. И случись, не дай Б-г, тетушка, мы так же не сможем распорядиться оставленными капиталами. Рисунок
Моя бабушка в моем детстве жарила фантастически вкусную картошку. Из оставшейся со вчера вареной. Я эту картошку любила больше всех остальных картофельных блюд. А когда выросла, никак не могла научиться жарить такую сама.
Пока не поняла, что нужно просто ПОДОЖДАТЬ, не мешая, пока нарезанная на сковородку картошка начнет покрываться корочкой. И совсем ненужно одновременно мешать и резать. А как раз по очереди.

Рисунок
Ждать я не умела никогда. Тревога, энергия, стремление переделать все возможное и невозможное в кратчайшие сроки. В последнее время с этим лучше, но.
А бабушка умела. И ждать. И терпеть.
Терпеть она умела так, что при любом недомогании могла подняться и делать работу по дому или что-то, что делать нужно, невзирая на "не могу". Я тоже так умею. Умею работать с температурой 39, наглотавшись лекарств, заставлять несоображающий мозг работать, умею ходить с вывихом.

И сделать иначе, даже осознавая, что хорошо бы вылечиться, а потом работать, мне крайне трудно. Я до сих пор не умею ждать. Разве только поджаристую корочку у картошки.
Как жаль, что пока была жива бабушка, я не могла спросить, что делать с безудержной энергией, бьющей через край.


С уважением,

Анастасия Уманская, психолог
Практика в Москве и он-лайн
Подробнее на www.umanskaya.com

Зависимость и жажда власти

Зависимость это сделка, которую заключают с собой люди, стремящиеся к огромной власти. Рисунок
Чего хочет зависимый? Хочет, чтобы объект любви удовлетворил все его желания и потребности - это известная сторона. Но так же он жаждет стать центром удовлетворения потребностей другого. А это ж какая власть, знать, что "у меня и только у меня есть то, в чем ты так нуждаешься и лишь я решаю, дать тебе или отказать"... Рисунок
Медаль всегда имеет две стороны.
Думается мне, что отказ от ТАКОЙ власти - неплохо снижает градус зависимости в отношениях...

Чувствовать себя не_у_мест_ным - это не находить отклика, места в другом, значимом, человеке на себя или что-то свое важное.
Причем "чувство неуместности", а точнее, чувство стыда, может возникать и в случае если другой не дает человеку "места" в своей душе - эмоционального ответа, отклика, - и если человек не может по каким-то причинам найти этому отклику место в своей душе.

С уважением,

Анастасия Уманская, психолог
Практика в Москве и он-лайн
Подробнее на www.umanskaya.com

Про смущение
Самое сложное для переживания в контакте чувство - это смущение. Смущение - это когда меня видят, когда я получаю удовольствие.
Смущение часто про близость, искренность, открытость.
Из смущения так и хочется сбежать или в слияние - начав обниматься, целоваться и т.п. или в изоляцию - разорвав контакт, выйдя из взаимодействия.
Так и болтаемся между изоляцией и слиянием не в силах позволить увидеть важному человеку, как нам хорошо рядом с ним.

Никому не верить = рисковать

С доверием-недоверием, похоже, происходит та же штука, как с любыми полярностями: если в фокусе сознания человека лежит то, как он всем не верит (или в проективном варианте - какие кругом обманщики и подлецы), то вытесненная на задворки сознания, наивная, доверчивая часть играет с человеком злые шутки - он становится, например, уязвим для мошенников или рекламных манипуляций.

По логике - людям (особенно, знакомым и близким) верить нельзя, им всем что-то от меня нужно, а телевизору, или незнакомым вовсе можно, потому что они меня не знают, а значит, не в курсе, что можно с меня поиметь.

Спасение, как водится в отказе от дихотомии "за или против", но в приобретении навыка отличать одно от другого - ситуации, где доверяю от ситуации, где нет. Почему тут так, а там иначе? На что я опираюсь? И каждый раз отличать заново.


С уважением,

Анастасия Уманская, психолог
Практика в Москве и он-лайн
Подробнее на www.umanskaya.com

Беседа на лунной дороге или за пределами психотерапии

Вот живешь ты и живешь. Так себе, плохонько. То люди вокруг злые какие-то, а то и вовсе становится больно на ровном месте, ни от чего. И ты ищешь виноватого и, конечно, находишь, ибо не сложно. Но он почему-то не соглашается, что виноват и встает следующим в ряд злых, неблагодарных, а то и попросту равнодушных людей. А тебе снова больно. И нет этому конца. Редкие просветы хорошего настроения так редки, что не выравнивают ситуации и быстро забываются.
Отвергая и прощая провинившихся, ты "казнишь" и "милуешь" как Прокуратор Иудейский, Понтий Пилат - у тебя море иллюзорной власти (ибо в реальности полномочий прокуратора не имеешь), тебя боятся и недолюбливают, а любовь только от единственно верного пса. Если есть.
Потом вдруг оказываешься на терапии, например. Или занимаешься какой-то другой духовной практикой. Но я о терапии больше знаю, потому на ее примере. Работаешь там с той или иной степенью усердия. Может быть год или несколько лет. Постепенно приходя к пониманию, что эта боль внутри. И если в ней кто-то и виноват, то люди эти уже в далеком прошлом, а те, что рядом сейчас - простые, обыкновенные, не злые и не добрые, в меру участливые и в меру равнодушные, так же как ты, интересующиеся чем-то своим, а не вопросами твоей безопасности или того, как бы сделать тебе побольнее.
Тогда наступает первая фаза отчаяния - это все шутки твоего разума, ты сам раз за разом причиняешь себе боль. Да, люди где-то рядом, участвуют, предоставляя тебе необходимые триггеры, но боль причиняешь себе ты. И в этом с тобой рядом только один человек, способный, подобно Иешуа Га-Ноцри, сказать "тебе больно", способный говорить с тобой про твою боль, которую ты гордо привык носить в себе, никому не показывая. Может быть, поначалу он способен лишь угадывать ее в тебе, замечая, как ты "щуришься, глядя на свет". И этот человек твой терапевт. Он первым смог увидеть боль за твоей жестокостью, бесконечную грусть за грозной силой. Может быть даже смог пожалеть...
Но ты не можешь принять. Ты не привык быть слабым. Тебе нельзя, кругом враги и если ты расслабишься, конец. И ты снова забываешь, что большинство твоих "врагов" - просто люди, живущие своей жизнью, и лишь иногда соприкасающиеся с твоей.
Как только тебе легчает и отступает боль, к тебе возвращается твоя сила, а вместе с ней и жестокость. И ты должен ее на кого-то обрушить. Или на себя, пытаясь вытравить из себя боль, память, привязанность, все, что хоть как-то запускает этот маховик. Или на на того, кто пока один из немногих способен быть рядом. И пока еще ты выбираешь его - рвешь отношения, уничтожаешь, пускай символически.... и хорошо, если он остается, снова и снова разговаривая тихим спокойным голосом о твоей боли. Пройдя этот круг сотни раз, ты запомнишь его и сможешь продолжать и внутри себя эти разговоры - о боли, о бессилии, о жестокости и снова о боли. Принимающий и прощающий Иешуа и властный жестокий Пилат - они спорят, беседуют, живут внутри тебя. Иногда тебе по-прежнему невыносимо и ты пытаешься уничтожить внутри одного из них, борясь с собой-прежним, обсценивая себя-нового. Случаются события, запускающие снова и снова эту бесконечную и бессмымленную жестокость. Потом реже, но все еще случаются. И эта жестокость уже внутри, но по-прежнему, не в твоей власти.
Но в промежутках между такими событиями, ты учишься смотреть на мир с теплом, видеть в нем хороших людей. Учишься даже, быть может, согреваться с ними, пока не случается очередной круг возвращения к боли, жестокости и постепенного возвращения к жизни.
И вот однажды, в очередной раз встречая похожую чем-то на ту, первую, поранившую тебя историю, ситуацию, тебе удается увидеть сходство и заподозрить различие. И ты даже делаешь что-то, чтобы убедиться, что различие есть и это не пустые беседы в твоей голове. Разговариваешь с людьми, замечаешь их поддержку.
А потом остаешься один со всем, что узнал и впервые, быть может, наблюдаешь со стороны спор, который ведут твои персональные Иешуа и Пилат: "ну, смотри, тебя снова не любят и ты никому не нужен; - нет, это просто болит старая рана, ты знаешь, что это не правда; - не любят... - не правда... " и вдруг ты осознаешь, что не проваливаешься - ни на секунду не веришь до конца жестокому, пусть и имеющему на это основания голосу. И тебе это дается легко, без уничтожения и борьбы. Ты просто слушаешь и наблюдаешь их спор.
И только тут впервые появляется надежда, что когда-нибудь исполнится сон Пилата - "когда он спит, то видит одно и то же - лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому, что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана". И ты наблюдаешь и ждешь, когда сможешь сложить руки рупором и крикнуть так, что эхо запрыгает по безлюдным и безлесым горам:
- Свободен! Свободен!

* Написано с использованием фрагментов романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

С уважением,

Анастасия Уманская, психолог
Практика в Москве и он-лайн
Подробнее на www.umanskaya.com

Снова про границы

Слово "граница", теряя первоначальный смысл, бродит по свету и часто не ясно, что люди удерживают, защищают, сохраняют, называя это границами.
А граница есть только там, где существует контакт, без контакта и границы нет.
Как нет границы между Россией и Австралией. Граница - это и разделяющая и объединяющая черта. Если одного из этого нет, то нет и границы. Невозможно и бессмысленно разделять то, что итак разделено и соединять то, что войти воедино.

И вот мы "держим границы" там, где давно не контактируем в реальности, затрачивая на это кучу сил и энергии. На это и на отношения внутри своей головы. Вместо того, чтобы раз вылезти из своей скорлупы в реальный контакт и отважиться посмотреть на то, что происходит в реальных отношениях, которые прерваны, заморожены нашим уходом в оборону. Вылезти и, быть может, прояснить в отношениях что-то... и продолжить, тогда будет граница, или завершить - и отношения и границы и кино про все это в своей голове.

В жизни есть так много интересного, что жаль тратить силы на то, чего нет.

Надежда на власть

Надежда ходит в не очень гармоничной связке с властью: ее в надежде одновременно и слишком много (достаточно только надеяться и все будет как я хочу) и слишком мало (я ничего не могу сделать, остается только надеяться).
А истина как всегда посередине, надежда годится как компас для определения желания, но топать в направлении, указанном стрелкой, придется своими ногами.
С уважением,
Анастасия Уманская, психолог
Практика в Москве и он-лайн
Подробнее на www.umanskaya.com

Родитель_ребенок_партнер

Любые близкие отношения состоят из попытки дополучить что-то, чего сильно не хватало от родителей и, собственно, близости_с_этим_конкретным человеком. И эти фазы идут в строгой очередности.
Сперва удовлетворение дефицитарной потребности (частичное, временное, чаще всего), а после контакт, диалог. В парных отношениях первая фаза может являться частью того самого "конфетно-букетного" периода, когда мужчина ухаживает за женщиной, дарит подарки, она флиртует и т.п. Или наоборот, она заботится о нем, готовит ему ужины, жалеет, может, даже немного опекает. А сексуальные отношения возможны только тогда, когда у обоих партнеров детские потребности (в заботе, принятии, признании, защите) хотя бы временно отошли на второй план, уступив место сексуальности и эротическому желанию. Партнеры настроенные друг на друга улавливают эту грань, подобно родителям, взаимодействующим с детьми - когда на физическом уровне понятно, что вот эти ласки асексуальны и в ответ на них не рождается желания и возбуждения, даже если отношения в целом наполнены флиртом и соблазнением.
Например, теплый, заботливый мужчина на самом деле может выполнять периодически роль отца - внимательного, и терпимого, восхищенного подрастающей дочерью, признающего ее красоту и сексуальность, но не переступающего эту границу. Так же женщина может порой выполнять роль матери для мужчины. И в этом нет ничего плохого, до тех пор, пока сохраняется гибкость и роли партнеров не становятся фиксированными. Мне кажется, эта гибкость - это то, что может быть фундаментом долгосрочных отношений. Когда-то Он может ей быть папой, а Она маленькой девочкой, когда-то они оба могут желать друг друга, будучи взрослыми, сексуальными, страстными, когда-то Она может быть ему мамой, заботиться, беречь, защищать...И грустно, когда партнеры перестают "встречаться" в сексуальной, диалогической фазе. Это требует направленного внимания. Детско-родительская фаза много устойчивее, т.к. основана на раннем опыте, дефицитах и моделях взаимодействия, которые каждый из нас знает слишком хорошо и бессознательно легко привносит в отношения. А вот быть взрослым - это то, чему каждый из нас учится намного позже. Этот опыт свежее.
По способности поддержать наши внутренние, детские, модели мы выбираем себе партнеров. Очень часто. И это усложняет гибкость ролей. Если Она привыкла быть девочкой-нмфеткой, а он заботливым отцом, в их отношениях будет много флирта и соблазнения, хождения по краю, но сексуальное общение будет неудовлетворительным и душевная близость и открытость вряд ли найдет место.
Я описала пример партнерских отношений, но близкая дружба устроена по тому же образцу - близость, доверие происходят после того, как более острая, часто детская потребность хоть немного удовлетворена.
Последовательность циклов может объяснять, почему одни люди способны быть в долгосрочных отношениях, а другие меняют партнеров как перчатки, находясь в бесконечном поиске того_самого_единственного. Первые способны к более или менее гибкой смене ролей, вторые меняют партнера, как только он перестает удовлетворять огромную, не насыщаемую потребность из детства. А он перестает, потому что он здесь не за этим.И для долгосрочных отношений важно, чтобы оба партнера были способны гибко менять "роль".
С уважением,
Анастасия Уманская, психолог
Практика в Москве и он-лайн
Подробнее на www.umanskaya.com