ЕЖЕДНЕВНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ ГРУППЫ
Кто‑то может подумать, что мы довели принципы самостоятельности групп до крайности. Например, в своей "развернутой форме" Четвертая Традиция утверждает: "Любые два или три алкоголика, которые объединились, чтобы начать вести трезвый образ жизни, могут называть себя группой АА при условии, что они не имеют никаких связей с другими объединениями…" Однако в этой сверхсвободе не так уж много риска, как может показаться.
АА взрослеет
AA Comes of Age, pp. 104–105
Как активный алкоголик, я злоупотреблял всякой свободой, которую предоставляла мне жизнь. Так как могло АА ожидать от меня уважения "сверхсвободы", предлагаемой Четвертой Традицией? Учиться уважению стало моей повседневной работой.
АА заставило меня полностью признать необходимость дисциплины и то, что, если у меня не будет внутренней убежденности в ней, мне придется за это расплачиваться. То же самое относится и к группам.
Четвертая Традиция, невзирая на мои алкогольные наклонности, указывает мне духовное направление.
Истории из книги "Анонимные Алкоголики"
Потому что я — алкоголик
Мне повезло, что я жила в городе, где собрания АА проходили в любое время дня и ночи. Здесь я была в безопасности. Именно здесь, за несколько кварталов от дома, я, наконец, нашла ту самую себя, в поисках которой проехала тысячи миль. Надписи на стенах, поначалу вызывавшие у меня содрогание, превратились для меня в жизненные истины: «Каждый раз — только один день», «Не напрягайся», «Живи проще», «Живи и давай жить другим», «Доверься Богу», «Молитва о спокойствии»…
Преданность Сообществу и служение были важными условиями выздоровления. Мне сказали, что нам нужно делиться тем, что мы имеем, чтобы его сохранить. Сначала я готовила кофе, позже пошла добровольцем в интергруппу дежурить на телефоне в вечернюю смену. Я отвечала на звонки по Двенадцатому Шагу, выступала на собраниях, исполняла различные обязанности в группе. И постепенно начала открываться миру. Сначала я лишь слегка приоткрыла дверцу своей души, держась за ручку, чтобы захлопнуть ее, если станет страшно. Но мои страхи тоже уходили. Я обнаружила, что могу, находясь здесь, среди разных людей, открыто общаться с ними благодаря нашему общему прочному основанию. Затем я снова начала выходить в свет, неся с собой эту силу.
Оказалось, теперь я способна делать без алкоголя кучу вещей — писать, отвечать на звонки, обедать в ресторане, ходить на вечеринки, заниматься любовью, проживать дни и вечера. Засыпать ночью и наутро просыпаться готовой к новому дню. Я была удивлена и горда, когда смогла продержаться без выпивки неделю, потом — месяц. Так я прошла трезвой через события целого года — свой день рождения, Рождество, неприятности, успехи, всю ту мешанину, из которой состоит жизнь.
Мое здоровье пришло в норму, я стала чувствовать себя хорошо и вновь обрела способность к восприятию окружающего мира. Я начала слышать тихий шелест листьев на ветру осенью, ощущать прикосновение снежинок на своем лице, видеть первые молодые листочки весной.
Затем я начала выздоравливать эмоционально и испытывать чувства, которые уже давно были похоронены так глубоко во мне, что атрофировались. Какое-то время я витала в розовых облаках. Потом год, плакала, еще год — злилась. Вернувшись, мои чувства начали сокращаться до нормальных размеров.
|
