Плакала девушка, слушая скрипку,
Над пиццикато печальным и зыбким,
- Я недостойна милости Божией,
Блудницы - не птицы, им в небо не можно.

Я не увижу сверкания рая -
Скрипка жестоко по сердцу играет,
- Я недостойна милости Божией,
Лишь огненный дождь обжигает мне кожу.

Плакала девушка, плакали звёзды,
Ангелов крылья стирали ей слёзы,
- Я недостойна милости Божией,
Но всё же, но всё же прими меня тоже!


MP3

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

1925
(...И если б не Есенин в давнем годе -
То в 90х - написала б я)))

Люди! Граждане! Алкоголики!

Пишите аффтора! А не только год написания!

Если я пишу только дату - значит это моё. Ну, я то так и делаю...

неизвестный друг! Тебе письмо
Я написал, но как послать – не знаю.
Надеюсь, что найдет Тебя оно,
Поскольку по рукам его пускаю.

Я верю, через сотни рук пройдя,
Оно прибудет точно к адресату.
Поймешь мгновенно – это для Тебя.
Ведь Ты, сейчас, такой, как я когда-то.

Я тоже, как и Ты, ночей не спал…
А утром тоже мучило похмелье…
Я, как и Ты, всех к черту посылал…
И, как и Ты, в вине искал спасенье…

Я тоже проклинал весь белый свет,
Который так не справедлив со мною!
И тоже думал, что спасенья нет.
Что это все назначено судьбою.

Я пил. И полный жалости к себе,
Бродил, потоки злости изливая.
А злость потом опять топил в вине…
И так по кругу. Без конца и края.

А, уж попав в порочный этот круг,
Я веру потерял в людей и Бога.
Хотел покончить с жизнью…
С АА пересеклась моя дорога.

Стоит перед глазами до сих пор,
День первого знакомства с этой группой.
Я сел в защитной стойке, как боксер,
Со страхом, да еще с улыбкой глупой.

Все ждал, когда расспрашивать начнут,
Как я до этой жизни докатился…
Но вот, проходит несколько минут.
И страх мой, удивлением сменился.

Неужто можно рассказать о том,
О чем порою и подумать страшно?
(И над собой подшучивать при том!)
Но говорят же! Вот что очень важно!

Излить мне захотелось жизнь свою…
Но все свело до судорог, до колик…
Я выдохнул, как будто залпом пью,
И выдавил: «Сергей я – алкоголик».

На землю упали небеса…
Вокруг все стали ближе и роднее…
Со всех сторон раздались голоса:
«Сергей, привет! Привет! Привет Сергею!»

Меня пронзила мысль, что здесь я свой!
Здесь понимают раненую душу!
Здесь могут дать, надежду и покой!
Никто, нигде так не умеет слушать!

С тех пор идет уже четвертый год.
Все посещаю группу неизменно.
Я вроде тот. Но нет! Совсем не тот!
Внутри идут большие перемены.

Я, постепенно, обучаюсь жить,
В ладу со всеми, и с самим собою.
Уже почти совсем не тянет пить.
Такая жизнь мне нравится, не скрою.

Я на работе снова на коне.
И в доме вновь взаимопониманье.
Удача возвратилась вновь ко мне.
И деньги снова завелись в кармане.

Живу открыто. И душа поет.
За это благодарен «Силе Высшей»,
Которая меня вперед ведет,
И направляет, для других неслышно.

неизвестный, близкий друг теперь!
Я знаю, как себя внутри Ты гложешь…
Но выход есть! Тебе открыта дверь.
Я верю, что АА Тебе поможет!



Сергей М. 29.12.98 Тольятти

Кот Баюн
Я стихов не пишу вообще, не дано мне….так что все они не мои.

Вадим

Когда я был большим - я не боялся машин
папа снежный барс, покоритель вершин,
И с девяти до пяти я работал героем.
Я вылетал из окна, лишь только цель видна,
Выпивал по два галлона молодого вина,
И учил Брюса Ли кордебалету и хождению строем

Я видел цель вдали, имел жену Натали,
Ходил на край Земли, и Сальвадор Дали
Никогда не торговался, покупая у меня картины.
И я летал по ночам, напоминая сыча,
Сочинил ча-ча-ча и лечил Ильича
От простуды, геморроя и скарлатины.

Когда я был большим - я проглотил аршин,
Меня смотрел Чумак, но ничего не решил,
И я потом сто лет подряд не проходил в ворота.
Я изобрел рассвет, придумал группу "Секрет",
Нарисовал на стене БГ то, чего нет,
С меня писали портрет Архимед и Нина Рота

И я ходил под окном очаровательных дам,
Со мною жил Моше Даян и Саддам
Мы принимали "Агдам" и зимой и летом,
Но только как-то раз беседа не задалась,
И тогда один другому взял и высадил глаз,
Но никогда потом не вспоминал об этом.

Когда я был большим - я не курил анаши,
Я покупал гашиш в конторе Чана-Кай-Ши
И не тужил, и сладко жил, но все-таки помер.
Меня несли на руках ну все, кому не лень,
И по планете был объявлен нерабочий день,
И Владислав Третьяк, в знак печали, сменил свой номер.

И каждый колокол в стране потом звонил по мне,
Мое имя написали на Великой Стене,
Моей жене подарили Магадан и остров Вуду
Но с той поры прошло уже две тысячи лет,
И я опять пришел на этот белый свет,
Но боюсь, что таким большим уже больше не буду.

p.s.Когда я был большим,то сочинил и еще сочиню это и все остальное на свете,поэтому не дат не авторов больше не будет

Шланг-Цзы

ЭЛЕГИЯ.

Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино — печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.

Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть — на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.


А.С. Пушкин

Инсайт
Спасибо тебе!)))все стихи - любимые..а про не дай мне бог сойти с ума несколько дней крутится в башке)))

САМОУБИЙЦА

В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
А. Пушкин

Ну, застрелюсь. И это очень просто:
нажать курок, и выстрел прогремит.
И пуля виноградиной-наростом
застрянет там. Где позвонок торчит,
поддерживая плечи — для хламид.
А дальше — что?
Поволокут меня
в плетущемся над головами гробе
и, молотком отрывисто звеня,
придавят крышку, чтоб в сырой утробе
великого я дожидался дня.
И не заметят, что, быть может, гвозди
концами в сонную вопьются плоть:
ведь скоро, все равно, под череп грозди
червей забьются и — начнут полоть
то, чем я мыслил, что мне дал господь.
Но в светопреставленье, в Страшный Суд —
язычник! — я не верю: есть же радий.
Почию и услышу разве зуд
в лиловой, прогнивающей громаде,
чьи соки жесткие жуки сосут?
А если распорет чрево врач,
вскрывая кучу (цвета кофе) слизи, —
как вымокший заматерелый грач,
я (я — не я!), мечтая о сюрпризе,
разбухший вывалю кишок калач.
И, чуя приступ тошноты от вони,
свивающей дыхание в спираль,
мой эскулап едва-едва затронет
пинцетом, выскобленным, как хрусталь,
зубов необлупившихся эмаль.
И вновь, — теперь уже, как падаль, — вновь
распотрошенного и с липкой течкой
бруснично-бурой сукровицы, бровь
задравшего разорванной уздечкой,
швырнут меня…
Обиду стерла кровь.
И ты, ты думаешь, по нем вздыхая,
что я приставлю дуло (я!) к виску?
…О, безвозвратная! О, дорогая!
Часы спешат, диктуя жизнь: «ку-ку»,
а пальцы, корчась, тянутся к курку…

Ксения

Напиши о том, как сейчас...

Сергей_М

Спасибо, Сергей!
В тему...
Может быть, еще что-нибудь свое напишешь?

Sinti

ВРЕМЯ – НЕ РЕКА.

О, сколько боли в твоих глазах,
И сколько горя в твоих словах...
Но не лукавлю в своих стихах:
Освободившись, не помнишь страх.

О, как печальны твои черты.
И как недолго мне – до черты.
И жизнь пасует. И только ты –
Мое спасенье от пустоты.

Меня не будет. Не упрощай.
Ведь прозвучало: «Прости... Прощай...»
Открытой двери – не обещай.
Ночной дороги – не освещай.

Меня не будет лишь здесь, сейчас.
Вновь ... завершаюсь, – в который раз...
Но помню ясно – в деталях – час,
Что будет снова рожден для нас.

Тогда – ты помнишь? – я уходил.
Но ничего я не позабыл.
Та ночь мне снилась, где б я ни был.
Тогда ве я уходил.

Я не забылся. (Как обещал.)
Та ночь мне снилась... «Прости... Прощай...»
Пусть вышло время – не прекращай!
Вновь не сложилось – не обобщай!

Я не прощаюсь. Но выбор – твой.
Тогда не умер. Теперь – живой..,
Свой завещая развеять прах,
Я воплощаюсь в других мирах.

Но ... буду рядом. Не нужным, нет. (?)
В задаче этой – один ответ.
Да, он – все тот же: «Прости... Прощай...»
Я – завершаюсь... Ты – продолжай!

Мы с тобою
Две капли разные
Одной воды
Слезы облака
Разобьемся
о землю стразами
Разлетимся
Вокруг да около
Бесконечное вниз стремление
Награжденное солнца взглядом
Принесет траве упоение
Нас с тобою положат рядом


Может быть упадем на лица
По щекам разотрут руками
Нас не станет с тобой, сестрица
Сохнет кожа воды следами.
Или может быть в стекла оконные
Серцдем осени постучимся,
Разбудить нам печали сонные
Тихим стоном души случиться


И нас с тобою не отыскать
Все что мы есть-вода
Лишь остается ждать серебро дождя



Нам с тобою земли не коснутся
мы исчезнем в горящем пламени
Чтобы еще один раз завернутся
в нежный шелк темно синего знамени
Чтобы еще раз поднятся
И чтобы опять пролится
бы не остаться вечности льдом искрится

Инсайт

Сады моей души всегда узорны,
В них ветры так свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор черный,
Глубокие, прозрачные бассейны.

Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы,
И - кто поймет намек старинной тайны?-
В них девушка в венке великой жрицы.

Глаза, как отблеск чистой серой стали,
Изящный лоб, белей восточных лилий,
Уста, что никого не целовали
И никогда ни с кем не говорили.

И щеки - розоватый жемчуг юга,
Сокровище немыслимых фантазий,
И руки, что ласкали лишь друг друга,
Переплетясь в молитвенном экстазе.

У ног ее - две черные пантеры
С отливом металлическим на шкуре.
Взлетев от роз таинственной пещеры,
Ее фламинго плавает в лазури.

Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.
<Ноябрь 1907>, Париж

У меня дача в тех местах, где был расстрелян Гумилёв.
Бернгардовка, река Лубья.

А как тебе Бродский?


Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

24 мая 1980 г.

Кстати, о бутыли...

А. Галич

Я считал слонов - и в нечет, и в чёт ,
И все-таки я не уснул.
И тут-то явился ко мне мой чёрт
И уселся верхом на стул.

И сказал мой чёрт: "Ну, что, старина,
Ну, как же мы порешим?
Подпишем союз - и айда в стремена,
И еще чуток погрешим!

И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, - потом!

Аллилуйя, аллилуйя!
Аллилуйя - потом!

Но зато ты узнаешь, как сладок грех
й горькой порой седин,
И - что счастье не в том, что один за всех,
А в том, что все - как один!

И ты поймешь, что нет над тобой суда,
Нет проклятия прошлых лет,
Когда вместе со всеми ты скажешь - да!
И вместе со всеми - нет!

И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это, пойми, потом!

Аллилуйя, аллилуйя
Аллилуйя - потом!

И что душа? Прошлогодний снег!
А, глядишь, - пронесёт и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!

И кому оно нужно, это "добро",
Если всем дорога - в золу...
Так же, бери, старина, перо
И вот здесь распишись, в углу".

Тут чёрт потрогал мизинцем бровь...
И придвинул ко мне флакон,
И я спросил его: " кровь?"
"Чернила!" - ответил он...

Аллилуйя, аллилуйя!
"Чернила!" - ответил он.

Олеся

Вадим
Бродский...
Мне нравится одно его высказывание: " Если ты запомнил наизусть стихотворную строчку - можешь считать ее своей".


О. Мандельштам

Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, - так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург, я еще не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург, у меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.


ДДТ

Что такое осень?

Что такое осень? небо
Плачущее небо под ногами
В лужах разлетаются птицы с облаками
Осень, я давно с тобою не был.
В лужах разлетаются птицы с облаками
Осень, я давно с тобою не был.
Осень. В небе жгут корабли
Осень. Мне бы прочь от земли
Там, где в море тонет печаль
Осень, темная даль.
Что такое осень? камни
Верность над чернеющей Невою
Осень вновь напомнила душе о самом главном
Осень, я опять лишен покоя.
Осень. В небе жгут корабли
Осень. Мне бы прочь от земли
Там, где в море тонет печаль
Осень, темная даль.
Что такое осень? ветер
Вновь играет рваными цепями
Осень, доползем ли, долетим ли до рассвета,
Что же будет с Родиной и с нами.
Осень, доползем ли, доживем ли до ответа?
Осень, что же будет завтра с нами.
Осень. В небе жгут корабли
Осень. Мне бы прочь от земли
Там, где в море тонет печаль
Осень, темная даль.
Тает стаей город во мгле
Осень, что я знал о тебе
Сколько буде рваться листва
Осень вечно права.

М. Цветаева

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны .
- Ах, Вы похожи на улыбку Вашу!
Сказать еще? - Златого утра краше!
Сказать еще? - Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.

Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. В камине воет ветер.
Облокотясь, уставясь в жар каминный,
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.

Друг, все пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет... Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но - вдохновенный -
Всем пророкочет голос мой крылатый
О том, что жили на земле когда - то
Вы - столь забывчивый, сколь незабвенный !

Б. Окуджава

Я много лет пиджак ношу.
Давно потерся и не нов он.
И я зову к себе портного
и перешить пиджак прошу.

Я говорю ему, шутя:
"Перекроите все иначе.
Сулит мне новые удачи
искусство кройки и шитья".

Я пошутил, а он пиджак
серьезно так перешивает,
а сам-то все переживает:
, что не так. Такой чудак...

Одна забота наяву
в его усердьи молчаливом, -
чтобы я выглядел счастливым
в том пиджаке, пока живу.

Он представляет это так:
едва лишь я пиджак примерю -
опять в твою любовь поверю...
Как бы не так. Такой чудак...

М. Цветаева

* *

Кавалер де Гриэ! - Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной,
Самовластной - в себе не властной -
Сладострастной своей Manоn.

Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат.
Дольше вечера нас не помнят.
Покоритесь, - таков закон.

Мы приходим из ночи вьюжной,
Нам от вас ничего не нужно,
Кроме ужина - и жемчужин,
Да быть может еще - души!

Долг и честь. Кавалер, - условность.
Дай Вам Бог целый полк любовниц!
Изъявляя при сем готовность...
Страстно любящая Вас
- М.

Б. Окуджава


Еще он не сшит твой наряд подвенечный
И хор в нашу честь не споет,
А время торопит, возница беспечный,
И просятся кони в полет..
Ах только бы тройка не сбилась бы с круга,
Бубенчик не смолк под дугой..
Две вечных подруги любовь и разлука,
Не ходят одна без другой...
Мы сами раскрыли ворота, мы сами
Счастливую тройку впрягли
И вот уже что-то сияет пред нами,
Но что-то погасло вдали...
Святая наука, расслышать друг друга
Сквозь ветер во все времена,
Две странницы вечных, любовь и разлука
Поделятся с нами сполна.
Чем дольше живем мы, тем годы короче,
Тем слаще друзей голоса,
Ах, только б не смолк, под дугой колокольчик
Глаза бы глядели в глаза...
То берег, то море, то солнце, то вьюга
То ласточки, то воронье.
Две вечных дороги, любовь и разлука
Проходят сквозь сердце мое...

Я не любим никем! Пустая осень!
Нагие ветки средь лимонной мглы;
А за киотом дряхлые колосья
Висят, пропылены и тяжелы.

Я ненавижу полумглу сырую
Осенних чувств и бред гоню, как сон.
Я щеточкою ногти полирую
И слушаю старинный полифон.

Фальшивит нежно музыка глухая
О счастии несбыточных людей
У озера, где, вод не колыхая,
Скользят стада бездушных лебедей.

Георгий Иванов

А. Городницкий

Небеса ли виной или местная власть:
От какой - непонятно - причины
Мы куда бы не шли - нам туда не попасть
Ни при жизни, ни после кончины.
Для чего ты пришел в этот мир, человек,
Если горек твой хлеб и недолог твой век
Между дел ежедневных и тягот?
Бесконечна - колючками крытая - степь,
Пересечь ее всю никому не успеть
Ни за день, ни за месяц, ни за год.
Горстку пыли оставят сухие поля
На подошвах, от странствия стертых,
Отчего нас, скажите, родная земля
Ни живых не приемлет, ни мертвых?
Ведь земля остается все той же землей,
Станут звезды, сгорев, на рассвете золой
дыма останется запах.
Неизменно составы идут на восток,
И верблюда качает горячий песок,
И вращается небо на запад.
И куда мы свои не направим шаги,
И о чем не заводим беседу, -
Всюду коршун над нами снижает круги,
И лисица крадется по следу.
Для чего ты пришел в этот мир, человек,
Если горек твой хлеб и недолог твой век
И дано тебе сделать немного?
Что ты нажил своим непосильным трудом?
Ненадежен твой мир и не прочен твой дом, -
Все дорога, дорога, дорога....

Владимир Высоцкий.

Все года, и века, и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено - только на юг?

Слава им не нужна и величие,
Вот под крыльями кончится лед,
И найдут они счастие птичее,
Как награду за дерзкий полет!

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянье пока наблюдать не пришлось:
редко бывает - сиянье в цене!

Тишина... чайки, как молнии, -
Пустотой мы их кормим из рук.
Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук!

Как давно снятся нам только белые сны -
Все другие оттенки снега занесли.
Мы ослепли давно от такой белизны,
Но прозреем от черной полоски земли.

Наше горло отпустит молчание,
Наша слабость растает как тень,
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день!

Север, воля, надежда - страна без границ,
Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц
Потому, что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть -
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь!


***

В. Долина

Усть преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая -
Ее еще зовут душа.
Сервиз домашний, запах чайный,
Такой знакомый и простой,
И взгляд нечаянно печальный,
И детский профиль золотой.

Вот настроенье нулевое,
Тоска и смута вновь и вновь.
А вот раненье пулевое,
Его еще зовут любовь.
Мне жребий выпал бесталанный,
И я над ним три года бьюсь.
Меня не бойся, мой желанный!
Я и сама тебя боюсь.

Гляжу, от боли неживая,
Сквозь черный мрак - на алый круг.
Вот эта рана ножевая
Твоих же рук, мой бывший друг!
Спеши сложить свои пожитки,
О том, что было, не тужи!
Суши в альбоме маргаритки,
Раз в доме снова ни души.

Усть преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая -
Ее еще зовут душа.
Я знаю, поздно или рано
Умру под бременем грехов.
Но все мои былые раны
Живут под именем стихов.

Июль 1980-го.

А. Дольский

НАДЕЖДА

Если жизни твоей магистраль
под откос направляет экспресс,
эспераль, эспераль, эслераль
возвратит к бытию интерес.
И хмельного разгулья не жаль,
ветер жизни надежду принес,
Эспераль, эспераль, эспераль -
десять узкоколейных колес.

И любой стограммовый алкаш,
распивающий в дури хмельной,
упадет от тебя в эпатаж
от стыда перед волей стальной.
Но решиться на это дано
только тем, кто постиг глубину,
тем, кто вырыл могилу давно
неудаче, стыду и вину.

Кто-то шепчет - не надо, умрешь!
без хмельного и жизнь не сладка!
Этих трусов за ломаный грош
целый веник найдешь у лотка.
Поспеши и не жди голосов,
и зеленого джинна свяжи.
Стоит бросить на чаши весов
эспераль и прекрасную жизнь.
Ты увидишь цветущую даль ...
Пусть молчат дураки и невежды.
Эспераль, эспераль, эспераль -
это по-русски - Надежда.

А эспераль помогает от алкоголизма? Отстала я от жизни...

Я чем-то был в тот день ужасно занят
И прибежал последним на экзамен.
А за столом сидит доцент Смирнов Эль Вэ
И бьет себя по лысой голове.

Попались мне валентности и спектры.
И тут у меня выпали конспекты ...
А за столом сидит доцент Смирнов Эль Вэ
И хлопает себя по голове.

Он бросил мне две колбы очень ловко.
В обеих жидкость, как компот в столовке.
- А ну-ка, - говорит, - те живо
Определите, что это за жидкость -
И эпсилон, и жу, и мю, и рю,
Удельный вес и прочую муру.

А я нюхнул - ну, видно, дядя спит...
Ведь это ж настоящий винный спирт!
Ну, думаю, сейчас определю -
Попробую, сто грамм себе налью.

И тут уж я совсем забыл про спектры ...
И у меня выпали конспекты...
А за столом сидит доцент Смирнов Эль Вэ
И хлопает себя по голове.

- Ну, - спрашивает, - как, определили?.
- А что вы там в стаканчик-то налили?
- Да так, - говорю, - наверное, вода ...
А он как закричит: "не пей, балда!"

Ну прямо так на стенку и полез.
- Да ты же, - говорит, - умрешь, балбес!
Да в этой колбе, там же аш-два-эс!
И добавляет еще "О!" четыре раза,
И обзывает идиотом и заразой.

А я ему в ответ: "И все вы врете!
Вы кто, - говорю, - ученый ?... А орете.
Ну вы, наверное, дядя, просто спите.
Ведь это ж настоящий винный спиртик!
Вы кандидат, а я дитя полей!"
А он мне говорит: "А ну налей!"
И я налил, ни капельки не жалко.
И он спокойно, по науке, жахнул.
И стал еще немножечко просить.
- Нет, - говорю, - мне надо закусить.
Ты бойкий, ну а я еще бойчей...
И он принес мне стеариновых свечей.

Ну только эти колбы доконали,
А он, гляжу, еще несет, каналья.
- Последняя, чего беречь напрасно,
Для госбюджетных опытов запасы.

И тут уж я совсем забыл про спектры
И у меня выпали конспекты...
А за столом сидит доцент Смирнов Эль Вэ
И хлопает меня по голове.

Я говорю ему: "Ну, что, сдавать экзамен?"
Он говорит: "Сте, я сейчас не занят.
Вы только в вертикальности держитесь,
Определите, что это за жидкость.
- Конечно, спирт! - Вы, видно, парень тертый,
И ставлю я вам твердую пятерку.
Да вы не суетитесь, не спешите,
И сами тут в зачетке распишитесь.
Я подписи своей не ставлю ценной -
За мной охотятся шпионы и доценты.

Ну, я пошел, адью, в таком аспекте,
И тут у меня выпали конспекты.
А за столом сидит доцент Смирнов Эль Вэ
И хлопает себя по голове.

Никто бы не узнал об этом деле,
Но наша группа - в щелку подглядели.
С тех пор меня считают парнем тертым ...
Еще бы - на весь курс одна пятерка!

А в общем-то я химию учил...
Пятерку я и так бы получил.

А. Дольский

Вдоль ограды по Фонтанке в тапках войлочных бредёт
обезумевший от пьянки петербургский обормот.
Раньше был красив и нужен и народу, и жене,
и побрит, и отутюжен бывший старший инженер.
Он с приятелем Абрамом без похмелки умирал
и лечился тетурамом, эспераль в живот вшивал.
Но денёчки наступали — ал опять с пивка.
Вот и водочка в бокале, и опять дрожит рука.
По расколотым стаканам разливал одеколон
и с приятелем Иваном просыпался у колонн
у Казанского собора или на Пороховых,
и в общественной уборной похмелялся на троих.
А милиция встречала с безразличием его.
Пил он много, ел он мало и не трогал никого.
Думал он всегда о зелье и в упор не видел баб,
и, скукожившись с похмелья, умер друг его — прораб.
Он ходил по воскресеньям к неудавшейся родне,
где его в убогих сенях били шваброй по спине.
Он сынишке и дочурке мокрым глазиком моргал,
брал из пепельниц окурки и пятёрку вымогал.
Но показывала кукиш ему бывшая жена,
а на кукиш ты не купишь ни закуски, ни вина
А дочурка и сынишка с безразличием лица,
ухватившись за штанишки, убегали от отца.
Перепутав дни и ночи, девку с парнем, с веком век,
этот пьяный и порочный, и невинный человек
бродит ночью по парадным, гадит в лестничный пролёт.
И лежат его награды в сундуке который год.
Он живёт в похмельном мире и несёт невнятный бред...
Позабыл он о сортире и не мылся много лет.
Так и жизнь его пропала из-за вин недорогих.
Счастья в жизни знал он мало. Но не менее других.
Ковыляет по Фонтанке бывший старший инженер,
бесполезный из-за пьянки и народу, и жене.
Он идёт, заливши око, и бормочет, как сквозь сон,
Пастернака или Блока, или так — икает он.

В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешовом электрическом раю
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою

Звенят, гудят джаз-банды,
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я кривой и пьяный
Зову их в океаны
И сыплю им в шомпанское цветы.

А когда настанет утро,
Я бреду бульваром сонным
Где в испуге даже дети
Убегают от меня
Я усталый старый клоун
Я машу мечем картонным
И в лучах моей короны
Умирает светоч дня.

Звенят, гудят джаз-банды
Танцуют обезьяны
И бешенно встречают рождество
А я кривой и пьяный
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.

На башне бьют куранты,
Уходят музыканты
И елка догорела доконца.
Лакеи тушат свечи,
Давно утихли речи,
И я уж не могу поднять лица.

И тогда с потухшей елки
Тихо спрыгнул желтый Ангел.
И сказал :"Маэстро, бедный,
Вы устали, Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах
По ночам поете танго?
Даже в нашем добром небе
Были все удивлены".

И закрыв лицо руками
Я внимал жестокой речи.
Утирая фраком слезы,
Слезы боли и стыда.
А высоко в синем небе
Догорало Божьи свечи.
И печальный желтый Ангел
Тихо таял без следа...

Вертинский

«Я благодарю Бога, что столь высокую награду я получил из
рук человека, который спас Россию от гибели.»
(президенту Путину)

Во дни державных потрясений,
В процессов гибельных разгар
Его неброский с виду гений
Был нам Всевышним послан в дар.

Скажу весомо, зримо, грубо,
Окинув взором даль времен:
«Давным-давно б мы дали дуба
Все как один, когда б не он».

Когда бы не холодный разум,
Не руки чистые его,
Мы б тут накрылись медным тазом
Буквально все до одного.

Ходили бы в звериных шкурах,
Вплоть до скончания веков,
Женились бы на бабах-дурах,
Детей рожали дураков.

Рыдали б, нищие, босые,
Обняв стволы родных берез,
Но он пришел и спас Россию
От полной гибели всерьез.

Кто были мы? И кем мы стали!
Где были мы? И где мы есть!
Да здравствует великий Путин,
Он совесть наша, ум и честь.

Белла Ахмадулина

По улице моей

По улице моей который год
Звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
Нет в их домах не музыки, ни пенья,
И лишь как прежде, девочки Дега
Голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
Вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
Друзья мои, туманит ваши очи.

О, одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
Как холодно ты замыкаешь круг,
Не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
Утешусь, прислонясь к твоей груди,
Умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
На том конце замедленного жеста
Найти листву и поднести к лицу,
И ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
Твоих концертов строгие мотивы,
И - мудрая - я позабуду тех,
Кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
Откроет свои детские секреты.

И вот тогда - из слез, из темноты,
Из бедного невежества былого
Друзей моих прекрасные черты
Появятся и растворятся снова.

М. Цветаева

* * *
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть!
Горечь! Горечь! Вечный искус -
Окончательнее пасть.

Я от горечи - целую
Всех, кто молод и хорош.
Ты от горечи - другую
Ночью за руку ведешь.

С хлебом ем, с водой глотаю
Горечь - горе, горечь - грусть.
Есть одна трава такая
На лугах твоих, о Русь.

Леонид Филатов
* * *
(Юрий Левитанский)
Вот начало фильма. Дождь идет.
Муха вдоль по улице бредет.
Крупный план. Усталый профиль Мухи.
Ей за тридцать лет. Она не в духе.
В том, как она курит и острит,
Чувствуется скепсис и гастрит.
Дальше в фильме вот что происходит:
Муха в луже денежку находит.
Магазин. Изделья из фаянса.
Еле слышный запах декаданса.
За прилавком – грустный продавец.
Неврастеник. Умница. Вдовец...
http://parody.poetry.com.ua/autors/20-f/fi...evitanskiy.html

(Булат Окуджава)
Ах, бывают всякие
в жизни карамболи,
Дивные события,
странные дела!..
На обычной улице,
а не в чистом поле
Муха – представляете? –
денежку нашла!..
Что случилось с Мухою,
резвой хохотушкой?.
Муха – не поверите! –
сделалась иной!
Не вульгарной Мухою,
а пикантной Мушкой...
http://parody.poetry.com.ua/autors/20-f/fi.../okudzhava.html

* * *
(Борис Слуцкий)
Мухи имеют совесть.
Дико, но это так.
Вот вам простая повесть,
Грубая, как наждак.

У одного главбуха,
Ползая на столе,
Некая дура муха –
Бац – и нашла сто рэ.

Твердая, как зубило,
Строгая, как пила,
Муха так поступила:
Муха их не взяла.
http://parody.poetry.com.ua/autors/20-f/fi...v/slutskiy.html

P/Enot

Ксения

Спасибо!
Вот еще его стихотворение, что мне нравится...

Л. Филатов

Так повелось промеж людьми,
Что мы стронимся любви,
Когда любовь почти равна смерти.
Я ем и пью, и слез не лью,
Живу и жить себе велю,
Но я люблю ее, люблю, верьте!

Хоромы царские белы,
Поют сосновые полы,
Холопы ставят на столы ужин.
А ты бежишь из темноты
Через овраги и кусты,
И ей не ты, совсем не ты нужен!

Не наживай беды зазря,
Ведь, откровенно говоря,
Мы все у батюши-царя слуги.
Ты знаешь сам, какой народ:
Понагородят огород,
Возьмут царевну в оборот слухи.

Снеси печаль на край земли,
Оставь до будущей зимы,
Зарой, забудь, не шевели, плюнь ты!
- На край земли? Какой земли?
Да что вы все с ума сошли?!
Да что вы все с ума сошли, люди?..

Я ем и пью, и слез не лью,
Но я люблю ее, люблю,
И говорить себе велю: "Нужен!"
Довольно благостной возни,
Господь, помилуй, не казни!
Ведь Ты же можешь, черт возьми. Ну же!

***
Кого-то слишком я люблю,
А кем-то зря пренебрегаю,
Кого-то еле я терплю,
А остальных совсем не знаю.
Любая крайность мне - во грех,
А я легко хожу по краю -
Люблю, терплю и знаю всех
А вот себя - совсем не знаю...


Ольга Арефьева

А помните "Наутилус..." ?

С пpичала pыбачил апостол Андpей,
А Спаситель ходил по воде.
И Андpей доставал из воды пескаpей,
А Спаситель погибших людей.

И Андpей закpичал: "Я покинy пpичал,
Если ты мне откpоешь секpет!"
А Спаситель ответил: "Спокойно, Андpей!
Hикакого секpета здесь нет...

Видишь, там на гоpе
Возвышается кpест:
Под ним - десяток солдат,
Повиси-ка на нем...
А когда надоест,
Возвpащайся назад
Гyлять по воде, гyлять по воде,
Гyлять по воде со мной..."

- Но, Учитель, на касках блистают pога,
Чеpный воpон кpyжит над кpестом.
Объясни мне сейчас, пожалей дypака,
А pаспятье оставь на потом!

Онемел Спаситель и топнyл в сеpдцах
По водной глади ногой:
- Ты и веpно дypак! - и Андpей в слезах
Побpел с пескаpями домой.

Видишь, там на гоpе
Возвышается кpест,
Под ним - десяток солдат,
Повиси-ка на нем...
А когда надоест,
Возвpащайся назад
Гyлять по воде, гyлять по воде,
Гyлять по воде со мной.

***

Я созрел душой для светлых,
Светлых и прозрачных дней.
Стал взор мой бел,
Как монашеская постель.
Я несу свой огонь, не таясь,
Не боясь от него сгореть,
Но послушай, как страшно звучит,
Стучится в окно метель.

Каждый клубок пурги -
й пурги - живой.
Свет фонарей отражен
Окнами злобных глаз.
Бесы зовут наружу
В стужу уйти с пургой,
Туда, где мертва вода,
Туда, где дурманит газ...

Белые стены, храните спасите нас.
Без глаз, в которых соблазны,
Без слов, в которых беда.
Молчанье мое - заклинанье мое,
Темнота - моя больная сестра,
Пока я жив пока я жив,
Они не войдут сюда...

Бесы просят служить,
Но я не служу никому.
Даже себе, даже тебе,
Даже тому, чья власть.
И если Он еще жив,
То я не служу и Ему,
Я украл ровно столько огня,
Чтобы больше его не красть.

Бесы грохочут по крыше.
На крыше - такая ночь,
Длинная ночь для того,
Для того, кто не может ждать.
Но она улетит быстрее,
Быстрее, чем птица, прочь.
Если б я точно не знал,
Я бы не стал гадать.

Белые стены, храните спасите нас.
Без глаз, в которых соблазны,
Без слов, в которых беда.
Молчанье мое - заклинанье мое,
Темнота - моя больная сестра,
Пока я жив пока я жив,
Они не войдут сюда...

фу никто не любит то, что люблю я
а я не люблю то, что любят тут фсе

Lili M
я вообще стихи не очень.... если честно

Lili M

Lili M
"Стихи ненатуральны, никто не говорит стихами, кроме бидля, когда он приходит со святочными подарками, или объявления о ваксе, или какого-нибудь там ...
Никогда не опускайтесь до поэзии, мой мальчик."(с) - вообще это Диккенс, но вычитано у Стругацких в ПНвС.

Ольга Арефьева

маленький Мяу.

маленький Мяу
Покинул меняу
И мне не сказал ничего.
маленький Мяу
Меня не обняу
И я не обняу его.

Во мне поселилась
Какая-то бяка -
Такая, что хочется
Плакать и плакать
И в слякоть мяукать
Печальные звуки
О маленьком Мяу скорбя.

Когда же придёт он,
Фырча и сопяу,
И ткнётся мне в ухо:
"Я так тебя мяу!"
Ему по секрету
Скажу я вот это:
"И я очень мяу тебя!"

В. Матвеева.

Не ищи меня, пожалуйста,
Я ушла гулять по городу
Полутенью, полусветом
Мимо заспанных домов.
Я спасу от одиночества
Эти улицы и дворики,
Позабытые домами
Ради отдыха и снов.
Я ушла гулять по городу,
Слушать ветер и безветрие.
Тихий дождик пусть размоет
И сотрёт мои следы.
Не ищи меня, пожалуйста,
Потому что больше нет меня:
Я ушла в вечерний город -
Царство грёз и темноты.
И отсюда мне не выбраться -
что-то непонятное:
Заманил меня в ловушку
т город-крысолов.
Жарким лепетом безумного
Прошептал слова невнятные
И повёл меня, и бросил
В лапы вымыслов и снов.
Если скажут, что погибла я,
Если где-нибудь услышишь ,
Что заснула - не проснулась, -
Не печалься и не верь.
Не заснула я, любимый мой,
Я ушла гулять по городу, -
Просто вышла и бесшумно
За собой закрыла дверь. ...


***


Я так хочу весну! Она мне снится по ночам,
Она похожа на печаль и на веселье.
Я так хочу весну, чтобы себя умчать
Надежд ручьями в океан везенья.

Я буду плыть и плыть, и синева небес
Окрасит мои воды весенним цветом.
Я буду плыть и плыть в тот океан чудес,
Который где-то есть у края света.

И стану я рекой, и во мне утонет ночь,
И покачнется радостно мирозданье.
И стану я рекой, чтобы умчаться прочь
От горя, бед и разочарованья.

Но что же ты молчишь? Ты поплывешь со мной
Или проводишь равнодушным взглядом?
Наверное, ты молчишь потому, что все равно -
Прольюсь водою я иль буду рядом.

Но я хочу весну, она мне снится по ночам,
Она похожа на печаль и на веселье.
Я так хочу весну, чтобы себя умчать
Надежд ручьями в океан везенья.

Преамбула для малой группы (ну может и для большой)

Каждый шаг - через больно,
Каждый жест - через больно,
Движение вверх - иное,
Чем путь вниз под уклон.
Кто знает, что это такое -
Путь под углом,
Тому суждено породниться с болью,
Тот долю свою найдёт во всём.

Друг - боль,
Враг - страх,
Любовь, как коктейль из полёта и боли.
Поболей-трава,
Через больно - на волю,
Кто там будет жив, не погибнув едва.

Шаг е-два - е-четыре
По клеткам для птиц и рептилий,
Чёрно-белым клеткам для пойманных вольных,
Где выход через замок.
Кто-то не мог перейти через поле,
Кто-то взлетел, ослепнув от пыли,
Не было силы, не было тока,
Не было крыльев по самые локти.

Друг - боль,
Враг - страх,
Любовь, как коктейль из полёта и боли.
Поболей-трава,
Через больно - на волю,
Кто там будет жив, не погибнув едва.

Белые голуби бились о стены,
Не было ног до самых коленей,
Было страшно идти по скользким ступеням
Там, где не властна любовь.
Не было смелости выйти из тела,
Не было слабости сдаться на милость,
Но время пришло - и небо взлетело -
Силу дала боль.

Друг - боль,
Враг - страх,
Любовь, как коктейль из полёта и боли.
Поболей-трава,
Через больно - на волю,
Кто там будет жив, не погибнув едва.

Ольга Арефьева
лето 93

Одна в двух лицах Вот еще одна ее (Веры Матвеевой) песня из моих любимых:

Я в дом войду уставшей, похожей на вопрос,
Но чуточку грустней...
И две зеленых чашки поставлю на поднос
Тебе и мне, тебе и мне...

И приоткрою двери, чтоб падал мягкий свет,
А в комнате темно...
И плюшевые звери, тебя покуда нет,
Поговорят со мной, поговорят со мной.

Потом и ты возникнешь из тишины ночей -
Причудливая тень -
И удивленно вскинешь полосочки бровей:
Словами - лень, словами - лень.

И я наполню чашки, мы будем пить с тобой
Зеленый крепкий чай,
И ты обид вчерашних заплаканную боль
Не замечай, не замечай.

И пусть часы и годы уносят стрелки прочь,
А нам-то что с тобой:
Земная ль непогода иль неземная ночь
Над головой, над головой?

А нам с тобой не страшно, и с нами за столом
Беседа и свеча...
И из зеленых чашек мы, обжигаясь, пьем
Зеленый чай, зеленый чай.

А нам с тобой не страшно, и с нами за столом
Беседа и свеча...
И из зеленых чашек мы с наслажденьем пьем
Зеленый чай, зеленый чай.

Дорогие мои ичи


Затихает а стали синими дали
Ярче блещут кремлёвских рубинов лучи
День прошёл скоро ночь, вы наверно устали
Дорогие мои ичи

Можно песню окончить и простыми словами
Если эти простые слова горячи
Я надеюсь что мы ещё встретимся с вами
Дорогие мои ичи

Что сказать вам ичи на прощанье
Чем наградить мне вас за вниманье до свиданья
Дорогие ичи доброй ночи
Доброй вам ночи, вспоминайте нас

Но когда по домам вы отсюда пойдёте
Как же к вашим сердцам подберу я ключи
Чтобы песней своей помогать вам в работе
Дорогие мои ичи

Синей дымкой окутали стройные здания
Ярче блещут кремлёвских рубинов лучи
Ждут вас завтра дела скоро ночь до свиданья
Дорогие мои ичи

Что сказать вам ичи на прощанье
Чем наградить мне вас за вниманье до свиданья
Дорогие ичи доброй ночи
Доброй вам ночи, вспоминайте нас .


З.Ы. Не ичам тоже, доброй ночи.

М. Цветаева
* * *
Голоса с их игрой сулящей,
Взгляды яростной черноты,
Опаленные и палящие
Роковые рты —

О, я с Вами легко боролась!
Но, — что делаете со мной
Вы, насмешка в глазах, и в голосе
Холодок родной.

Владимир Высоцкий.

Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел,
Потрусили за ствол - он упал, упал,
Вот вам песня о том, кто не спел, не спел,
И что голос имел - не узнал, не узнал.

Может, были с судьбой нелады, нелады
И со случаем плохи дела, дела.
А тугая струна на лады, на лады
С незаметным изъяном легла.

Он начал робко с ноты "до",
Но не допел ее, не до
Не дозвучал его аккорд,
И никого не вдохновил:
Собака лаяла, а кот
Мышей ловил...

Смешно, не правда ли, смешно...
А он шутил, не дошутил,
Недораспробовал вино
И даже недопригубил.

Он пока лишь затеивал спор, спор,
Неуверенно, и не спеша, не спеша,
Словно капельки пота из пор, из пор,
Из-под кожи сочилась душа, душа.

начал дуэль на ковре, на ковре,
Еле-еле едва приступил,
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судья еще счет не открыл

Он знать хотел все от и до,
Но не добрался он ни до-
Ни до догадки, ни до дна, до дна,
Не докопался до глубин,
И ту, которая одна,
Не долюбил, не долюбил, не долюбил! Не долюбил...

Смешно, не правда ли, смешно, смешно...
А он шутил, не дошутил,
Ось недорешено,
Все то, что он не дорешил.

Ни единою буквой не лгу, не лгу,
Он был чистого слога слуга, слуга,
Он писал ей стихи на снегу, на снегу.
К сожалению, тают снега, снега.

Но тогда еще был снегопад, снегопад
И свобода писать на снегу,
И большие снежинки и град
Он губами хватал на бегу.

Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до -
Не добежал, бегун, беглец, беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звездный знак его, телец,
Холодный млечный путь лакал.

Смешно, не правда ли, смешно, смешно,
Когда секунд недостает,
Недостающее звено -
И недолет, и недолет, и недолет!...

Смешно, не правда ли ? Ну вот,
И вам смешно, и даже мне.
Конь - наскаку и птица - влет
По чьей вине? По чьей вине? По чьей вине?



***


Без запретов и следов,
Об асфальт сжигая шины,
Из кошмара городов
Рвутся за город машины.

И громоздкие, как танки,
«Форды», «Линкольны», «Селены»,
Элегантные «Мустанги»,
«Мерседесы», «Ситроэны»

Будто знают — игра стоит свеч,
будет как кровная месть
городам!
Поскорей, только б свечи не сжечь,
Карбюратор, и что у них есть
ещё там!

И не видно полотна:
Лимузины, лимузины...
Среди них, как два пятна, —
Две красивые машины

Будто связанные тросом
(А где тонко, там и рвётся),
Аксельраторам, подсосам
Больше дела не найдётся.

Будто знают — игра стоит свеч,
б вырваться — выплатят всё
по счетам.
Ну, а может, он скажет ей речь
На клаксоне... и что у них есть
ещё там.

скопище машин
На тебя таит обиду.
Светло-серый лимузин!
Не теряй её из виду!

Впереди, гляди, — разъезд!
Больше риска, больше веры!
Опоздаешь!.. Так и есть, -
Ты промедлил, светло-серый!

Они знали — игра стоит свеч,
А теперь — что ж сигналить, — рекламным
щитам?
Ну, а может — гора ему с плеч
Иль с капота — и что у них есть
ещё там.

Нет — развилка как беда:
Стрелки врозь — и вот не здесь ты!
Неужели никогда
Не сближают нас разъезды?

т сходится, один —
И, врубив седьмую скорость,
Светло-серый лимузин
Позабыл нажать на тормоз.

Что ж, съезжаться — пустые мечты?
Или это есть кровная месть
городам?
...Покатились колёса, мосты...
И сердца. Или что у них есть
ещё там?

Открытые двери
Больниц, жандармерий -
Предельно натянута нить, -
Французские бесы -
Большие балбесы,
Но тоже умеют кружить.

Я где-то точно наследил,
Последствия предвижу.
Меня сегодня бес водил
По городу Парижу,
Канючил: "Выпей-ка бокал!
Послушай-ка гитары!"-
Таскал по русским кабакам,
Где - венгры да болгары.

Я рвался на природу, в лес,
Хотел в траву и в воду, -
Но это был - французский бес,
Он не любил природу.
Мы - как сбежали из тюрьмы,-
Веди куда угодно, -
Пьянели и трезвели мы
Всегда поочередно.

И бес водил, и пели мы,
И плакали свободно.

А друг мой - гений всех времен,
Безумец и повеса, -
Когда бывал в сознанье он -
Седлал хромого беса.
Трезвея, он вставал под душ,
Изничтожая вялость,
И бесу наших русских душ
Сгубить не удавалось.

А то, что друг мой сотворил, -
От бога, не от беса,-
Он крупного помола был,
Крутого был замеса.
Его снутри не провернешь
Ни острым, ни тяжелым,
Хотя он огорожен сплошь
Враждебным частоколом.

Пить - наши пьяные умы
Считали делом кровным.
Чего наговорили мы
И правым и виновным!
Нить порвалась и понеслась,
Спасайте наши шкуры!
Больницы плакали по нас,
А также префектуры.

Мы лезли к бесу в кабалу,
С гранатами под танки,-
Блестели слезы на полу,
А в них тускнели франки.
Цыгане пели нам про шаль
И скрипками качали.
Вливали в нас тоску-печаль,
По горло в нас печали.

Уж влага из ушей лилась -
Все чушь, глупее чуши, -
Но скрипки снова эту мразь
Заталкивали в души.
Армян в браслетах и серьгах
Икрой кормили где-то,
А друг мой в черных сапогах
Стрелял из пистолета,

Набрякли жилы, и в крови
Образовались сгустки,
И бес, сидевший визави,
Хихикал по-французски.
Все в этой жизни - суета, -
Плевать на префектуры!
друг подписывал счета
И раздавал купюры.

Распахнуты двери
Больниц, жандармерий -
Предельно натянута нить, -
Французские бесы -
Такие балбесы! -
Но тоже умеют кружить.

© В.Высоцкий

Загляните ко мне, друзья,
Загляните на пару строчек.
Утром, вечером, днем или ночью
Загляните ко мне, друзья.

все, что ось от счастья,
Как подкова на низкой двери.
Ни к чему обещать, ни к чему говорить -
все, что ось от счастья.

В медленном вальсе вплываем в весну,
Нежно сжимая свирель.
Весла, как крылья, туда нас несут,
Где поселился апрель...

Далеко-далеко идут глаза.
Далеко, куда дорога пролегла,
А дорога тянет ниточку игла
Сквозь поляны и леса.

Далеко-далеко еще видать,
Далеко-далеко еще шагать,
Далеко, легко, и воздух невесом,
Далеко - какой прекрасный сон...

Загляните ко мне, друзья...

© Ю.Лорес

Я очень люблю "Балладу о борьбе". Спасибо!

Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф.

Детям вечно досаден
Их возpаст и быт,
И дpались мы до ссадин,
До смеpтных обид.
Hо одежды латали
Hам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от стpок. ...

Столько лет сражений, столько лет тревог,
Я не знал, что уйти будет легко,
Нас зовут в окопы, скоро третий звонок,
мы от них уже далеко.

Там, где находится южный край земли,
Там край, где уже не свернуть,
Там у причала стоят мои корабли
В назначенный день мы тронемся в путь

Мы выходим из круга, мы выходим на свет,
знак, что команда уже собралась
Мы узнаем друг друга после долгих лет
По улыбке и по цвету глаз

Там, где находится южный край земли,
Там край, где уже не свернуть,
Там у причала стоят мои корабли
В назначенный день мы тронемся в путь.
Дорога в небо лежит по прямой,
Дорога в небо – дорога домой,
Дорога в небо, и все позади,
И только свет на пути…

Ксения

Всегда любила эту песню Макара. И в настроение попала... Спасибо!

TEQUILAJAZZZ

СТРАТОСФЕРА

Как темна вода
На глупейшей из планет!
Спят чужие города,
Бредит город-секонд-хенд.
Там, где ангел пролетел
Высоко, не надо мною,
След остался в пустоте,
тень, а остальное -
Стратосфера…


Все, что я хотел -
пряный аромат.
бедный ангел побледнел,
Изучая компромат.
Тем, чем ночь меня добьет,
Будет маленькая сплетня.
Раз - и все наоборот
Между первой и последней -
Стратосфера…


ангел, закурив,
Слезы льет на тротуар,
В том либо солнечный мотив,
Либо солнечный удар,
Либо долгая любовь,
Либо маленькая вера,
После рифмы к слову “кровь”
Остальное - тишина и
Стратосфера…

ЛЕБЕДИНАЯ СТАЛЬ.

Возьми в ладонь пепел, возьми в ладонь лед.
может быть случай, а может быть дом,
Но вот твоя боль, и пускай она станет крылом,
Лебединная сталь в облаках еще ждет.


Я всегда был один - в этом право стрелы,
Но никто не бывает один, даже если б он смог,
Пускай наш цвет глаз ненадежен, как мартовский лед,
Лебединная сталь в облаках еще ждет.


Так возьми в ладонь пепел, возьми в ладонь лед,
Пусть охота, летящая вслед, растает, как тень.
Мы прожили ночь, так посмотрим, как выглядит день,
Лебединная сталь в облаках ...

А. Вознесенский

Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

Эту воду в мурашках простуды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться - плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.

Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.

И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:
"Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".


***

Запомни этот миг. И молодой шиповник.
И на Твоем плече прививку от него.
Я - вечный Твой поэт и вечный Твой любовник.
И - больше ничего.

Запомни этот мир, пока Ты можешь помнить,
а через тыщу лет и более того,
Ты вскрикнешь, и в Тебя царапнется шиповник...
И - больше ничего.


***

Поглядишь, как несметно
разрастается зло —
слава богу, мы смертны,
не увидим всего.

Поглядишь, как несмелы
табуны васильков —
слава богу, мы смертны,
не испортим всего.

Звон, звон, звон, малиновые реки.
Испокон вовеки.
Шел в руку сон, быль иль небылица,
Дили-дили-дон-дон,
А что не случилось, и что не случится.

Звон, звон, звон, будит не разбудит.
Дальше что там будет?
Смотрел на ладонь, глядя на дорогу,
Дили-дили-дон-дон,
Далеко-далёко пророку до бога.

Звон, звон, звон, малиновые реки.
Испокон вовеки.
Ходил на поклон, падал на ступени,
Все обиты пороги, в прах истёрты колени.

Звон, звон, звон окатил водою.
Справлюсь сам с собою.
Сяду на трон, венчаюсь на царство,
Дили-дили-дон-дон,
Ох, корона не шапка, и не лекарство.

Запалила искра, загудели колокола,
Залетела стрела в тихую обитель.
Пламенем пылает пожар, и спешит уберечь алтарь,
Старый звонарь, Ангел мой Хранитель.

Звон, звон, звон душу переполнил.
Всё, что смог, исполнил.
Клятва не стон, да песня как молитва,
Дили-дили-дон-дон,
Ох, на сердце крапива, да острая бритва.

Запалила искра, загудели колокола,
Залетела стрела в тихую обитель.
Пламенем пылает пожар, и спешит уберечь алтарь,
Старый звонарь, Ангел мой Хранитель.

Звон, звон, звон, малиновые реки...
Дили-дили-дон-дон...

Гарик Сукачев
"ОЛЬГА"

Бей, бей проруха-судьба,
Разбуди слов рябиновый слог.
Постучи в дверь.
Пораскинь снег
По лесам вех,
Да по полям рек.

Кто-то не волен зажечь свет.
Кто-то не в силах сказать "нет".
Радугою стелется судьба - змея,
Пожирает хвост, а в глазах - лед,
А в груди - страх, а в душе - тоска.
Больно ей, больно, да иначе нельзя.
Но только вей, бей проруха-судьба,
Разбуди слов рябиновый слог.
Постучи в дверь,
Пораскинь снег
По лесам вех,
Да по полям рек.

Я так хочу притаиться на твоем плече,
Рассказать слов, рассказать дум.
В карманах порыться и достать лед.
Охладить лоб, охладить лоб.
Тикают часики: динь-дон,
Да только стон-звон там за седою горой.
Льется водица по траве век,
По тебе и по мне, да по нам с тобой.

Вей, бей проруха-судьба,
Разбуди слов рябиновый слог.
Постучи в дверь,
Пораскинь снег
По лесам вех,
Да по полям рек.

Д. Самойлов


ОПРАВДАНИЕ ГАМЛЕТА.

Врут про Гамлета,
Что он нерешителен.
Он решителен, груб и умен.
Но когда клинок занесен,
Гамлет медлит быть разрушителем
И глядит в перископ времен.

Не помедлив стреляют злодеи
В сердце Лермонтова1 или Пушкина2.
Не помедлив бьет лейб-гвардеец,
Образцовый, шикарный воин.
Не помедлив бьют браконьеры,
Не жалея, что пуля пущена.

Гамлет медлит,
Глаза прищурив
И нацеливая клинок,

Гамлет медлит.
И этот миг
Удивителен и велик.
Миг молчания, страсти и опыта,
Водопада застывшего миг.
Миг всего, что отринуто, проклято.
И всего, что познал и постиг.

Ах, он знает, что там, за портьерою,
Ты, Полоний, плоский хитрец.
Гамлет медлит застывшей пантерою,
Ибо знает законы сердец,
Ибо знает причины и следствия,
Видит даль за ударом клинка,
Смерть Офелии, слабую месть ее,—
Все, что будет потом.
На века.

Бей же, Гамлет! Бей без промашки!
Не жалей загнивших кровей!
Быть — не быть — лепестки ромашки,
Бить так бить! Бей, не робей!
Не от злобы, не от угару,
Не со страху, унявши дрожь,—
Доверяй своему удару,
Даже
если
себя
убьешь!


***

Я зарастаю памятью,
Как лесом зарастает пустошь.
И птицы-память по утрам поют,
И ветер-память по ночам гудит,
Деревья-память целый день лепечут.

И там, в пернатой памяти моей,
Все сказки аются с "однажды".
И в этом однократность бытия
И однократность утоленья жажды.

Но в памяти такая скрыта мощь,
Что возвращает образы и множит...
Шумит, не умолкая, память-дождь,
И память-снег летит и пасть не может.

По небу летят утки.
Летит уголком стая.
Мне хочется к ним жутко.
Они же - на Юг, знаю.
Они зимовать будут
В каком-нибудь там Чаде,
А я тут бумаг груду
Лопачу жратвы ради.
Их будут кормить дети,
Им будут махать руки,
Им солнце всегда светит.
Я к уткам хочу, суки!
Я к уткам хочу, гады!
Чтоб стала мечта - былью!
Свободы хочу ради!
И чтоб за спиной - крылья!
И чтоб вместо ног - лапки,
И чтобы как все - крякать
И чтоб - не нужны тапки,
И чтоб - нипочём слякоть!
И чтоб я летел, плача,
В красивейший день, летом
И тут бы в меня, значит,
Предательски, влёт, дуплетом.
трупик несёт Бобик,
Хозяин его хвалит,
Утятница - мой гробик,
Стакан до краёв налит.
В живот насуют яблок
И салом натрут шкурку
А после - сожрут, падлы,
А после - споют "Мурку"...
А после - ещё песню
Про то, как "летят утки".
Я - так не хочу. Честно.
Мне даже чуть-чуть жутко.
Я лучше куплю водку,
Я лучше попью сутки,
Я знаю теперь чётко:
Не надо мне быть Уткой!

Жизнь не обещала наслажденья
Глупо в ожидании томиться
Требовать у Бога исполненья
Множества желаний и амбиций..

Ю. Лоза

На маленьком плоту сквозь бури, дождь и грозы.
Взяв только сны и грезы, и детскую мечту,
Я тихо уплыву, лишь в дом проникнет полночь,
Чтоб рифмами наполнить мир, в котором я живу.

Ну и пусть будет нелегок мой путь,
Тянут на дно боль и грусть, прежних ошибок груз,
Но мой плот, свитый из песен и слов,
Всем моим бедам назло вовсе не так уж плох.

Я не от тех бегу, кто беды мне пророчит.
Им и сытней и проще на твердом берегу.
Им не дано понять, что со мною ,
Что вдаль меня позвало, успокоит что меня.

Нить в прошлое порву, и дальше будь, что будет.
Из монотонных буден я тихо уплыву
На маленьком плоту, лишь в дом проникнет полночь,
Мир, новых красок полный, я, быть может, обрету...

И. Резник

Нет тебя, а мне всё кажется, ты со мной,
Две судьбы в одну не свяжутся, ты со мной,
Ночь в глазах и одиночество, ты со мной,
Ты любви моей высочество, ты мой.

Я не верю в расставания, я с тобой,
Между нами расстояния, я с тобой,
Где бы ни был ненаглядный мой, я с тобой,
Каждый час и каждый миг земной, ты мой.

Я за тебя молюсь, я за тебя боюсь
И слышу я, мой бог, твой каждый вздох.
Я за тебя молюсь и слёз я не стыжусь...
Прощай, судьба хранит тебя.
Больше ничего, больше ничего, больше ничего. Ничего. ...


***

И. Тальков

Память уже не жалит,
Мысли не бьют по рукам,
Я тебя провожаю к другим берегам.
Ты - перелетная птица,
Счастья ищешь в пути,
Приходишь, чтобы проститься и снова уйти.

Летний дождь, летний дождь
Начался сегодня рано.
Летний дождь, летний дождь
Моей души омоет рану.
Мы погрустим с ним вдвоем у слепого окна.
Летний дождь, летний дождь
Шепчет мне легко и просто,
Что придешь, ты придешь,
Ты придешь, но будет поздно.
Несвоевременность - вечная драма,
Где есть ОН и ОНА.

Ты перестанешь мне снится
Скоро совсем, а потом
Новой мечтой озарится остывший мой дом.
Что от любви любви не ищут -
Ты с годами поймешь,
Ну а сейчас ты не слышишь
И тебя не вернешь...


***

С. Гребенников и Н. Добронравов

Опустела без тебя Земля...
Как мне несколько часов прожить?
Так же падает в садах листва,
И куда-то всё спешат такси...
пусто на Земле одной
Без тебя, а ты...
Ты летишь, и тебе
Дарят звёзды
Свою нежность...

Так же пусто было на Земле,
И когда летал Экзюпери.
Так же падала листва в садах,
И придумать не могла Земля,
Как прожить ей без него, пока
Он летал, летал..,
И все звёзды ему
Отдавали
Свою нежность...

Опустела без тебя Земля...
Если можешь, прилетай скорей...

А мне у Лозы это больше нравится:

Мне уже многое поздно
Мне уже многим не стать
И к удивительным звездам
Мне никогда не слетать

Мне уже многое сложно
Многого не испытать
Годы вернуть невозможно
Но я умею мечтать:

О далеких мирах
О волшебных дарах
Что когда-нибудь под ноги мне упадут
О бескрайних морях
Об открытых дверях
За которыми верят и любят и ждут меня

Я уже многих не помню
С кем я когда-либо был
С кем я напился бессониц
На перекрестках судьбы

Мне уже с многими скучно
Успел от многих устать
Мне в одиночестве лучше
Легче и проще мечтать

Многое не повторится
Многое будет не так
Вот мне и за .....
Самое время мечтать...

Желтый лист, прилипший к стеклу вагона.
Мокрый снег. Игра в догонялки. Стыд.
Новогодняя ночь. Поезд. Поезд в агонии
То и дело цепляется за кусты.

Курят в тамбурах, кашляют, капли крови
На пол сплевывают. От греха подальше!
А в окне, а в окне - Ваш дрожащмй профиль.
Гладят, гладят стекло Ваши тонкие пальцы.

В горле кровь, ощущаю ее глазами,
Ватник, "Север", рубцы на ладонях...
Бабы. Бабы с корзинами и тазами
Подле Вас, мимо Вас в вагоне.

Лишь теперь я заметил: как же Вы изменились!
Вижу в каждой морщинке тех, кто был с Вами раньше.
Поезд, поезд увозит все дальше и дальше
Нас, виновных. Но в чем? В чем же мы провинились?

Два лица. Две сестры. Вижу два отраженья.
Вы и луна, и бледны, и прозрачны.
В легких - кровь, в горле - кровь - нестерпимое жженье.
Курят в тамбуре, курят за пачкою пачку.

Вы глядите в окно. Как пусты полустанки!
Вы меня на белом коне ожидаете...
В ватнике, с "Севером", в шапке-ушанке
Я вошел бы, но Вы непременно узнаете...

© Ю.Лорес

можт было уже? не помню....

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне,
изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
...И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали...
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!

последний подарок...
"Посвящение в альбом" А. Мицкевич (перевод Ф. Кирсанова)


Дни миновали счастливые, нет их.
Было цветов, сколько сердце захочет.
Легче нарвать было сотни букетов,
Нежели ныне цветочек.

Ветер завыл, и дожди заструились,
Трудно найти средь родимого луга,
Трудно найти, где цветы золотились
Листик любимого друга.

Будь, же, доволен осенним листочком,
В дружеской был он руке, хоть не ярок,
Будь ему рад, наконец, и за то что
последний подарок !

Максимилиан Волошин

Коктебель
Как в раковине малой — Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны, —
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.

С тех пор как отроком у молчаливых
Торжественно-пустынных берегов
Очнулся я — душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов,
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой, —
И сих холмов однообразный строй,
И напряженный пафос Карадага,
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и мреющие дали

Стиху — разбег, а мысли — меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.

А вот еще Кочетков,который из "Иронии судьбы" ,про вагон

ПАМЯТИ МОЕГО КОТА (не нашего любимого форумного,а Кочетковского)
В приветливом роду кошачьем
Ты был к злодеям сопричтен.
И жил, и умер ты иначе,
Чем божий требует закон.

Мы жили вместе. В розном теле,
Но в глухоте одной тюрьмы.
Мы оба плакать не хотели,
Мурлыкать не умели мы.

Одна сжигала нас тревога.
Бежали в немоте своей,
Поэт - от ближнего и бога,
А кот - от кошек и людей.

И, в мире не найдя опоры,
Ты пожелал молиться мне,
Как я молился той, которой
Не постигал в земном огне.

Нас разлучили. Злой обиде
Был каждый розно обречен.
И ты людей возненавидел,
Как я божественный закон.

И, выброшен рукою грубой
В безлюдье, в холод, в пустоту,
Ты влез туда, где стынут трубы,
Где звезды страшные цветут...

И там, забившись под стропила,
Ты ждал - часы, года, века,-
Чтоб обняла, чтоб приютила
Тебя хозяйская рука.

И, непокорным телом зверя
Сгорая в медленном бреду,
Ты до конца не мог поверить,
Что я не вспомню, не приду...

Я не пришел. Но верь мне, милый:
Такой же смертью я умру.
Я тоже спрячусь под стропила,
Забьюсь в чердачную дыру.

Узнаю ужас долгой дрожи
И ожиданья горький бред.
И смертный час мой будет тоже
Ничьей любовью не согрет.

Кошки

Кошки не похожи на людей,
Кошки - это кошки,
Люди носят шляпы и пальто,
Кошки часто ходят без одёжки.
Кошки могут среди бела дня
Полежать спокойно у огня,
Кошки не болтают чепухи,
Не играют в домино и шашки.

Не обязаны писать стихи,
Им плевать на разные бумажки,
Людям не сойти
С протоптанной дорожки,
Ну а кошки, мяу, -
кошки.


Браво

Если сто бегунов как один бегун
можно назвать так и сяк
Сто лошадей это будет табун
У рыб это будет косяк
Лишь в стаде баран доверяет себе
За что он и признан скотом

И только кошка гуляет сама по себе
И лишь по весне с котом

Даже волки далёкие братья собак
Выбирают себе вожака
Да и стая собак не может никак
Без него обойтись пока
У львов и тигров есть старший в семье
На нём и охота и дом

И только кошка гуляет сама по себе
И лишь по весне с котом

Перелётные птицы осенней порой
Не летают на юг по одной
И олени гуляя оленьей тропой
Тоже ходят по ней толпой
Да и люди что век коротают в борьбе
Понимают что легче гуртом

И только кошка гуляет сама по себе
И лишь по весне с котом



Машина времени

Вчера мы душили котов, сегодня коты пришли за нами....
дворник: Ну, что делать... Надо с ними как-то договориться.
Второй дворник: С кем, с мертвыми?
дворник: С мертвыми так легко не договоришься. С живыми надо договариваться.

Где подслушано: Двор на Петроградке

Жили три сестры, кошечки. Младшая на хозяйстве и две гулены.
Младшей надоело. Решила гульнуть. Ждут ее старшие. Час ночи,
два, три, пять, в семь заявилась.
- Ой, сестренки, встретила кота в красных сапожках, красавец.
Как с вечера прижал меня к подвальным дверям и всю ночь, всю
ночь... рассказывал, как его пять лет назад кастрировали.

Гуляет осень по календарю,
Гуляет по душе печаль-кручина...
Не напрягайся: я тебя люблю,
Но это, вероятно, излечимо.

Судьба, как говорится. Дестини:
Работа, дом, семья, долги, пельмени...
Мы все мечтаем это изменить.
Мы все сидим, мой ангел, на измене.

Ты высидела – чистый Фаберже:
Дворцы, кареты, слуги, луидоры...
Не нов сюжет. Верней, хренов сюжет:
Любовь прошла, завяли помидоры.

Вы с новым принцем, словно голубки,
А я был сущим недоразуменьем...
Так что ж твои глаза полны тоски
И скорби по утраченным пельменям?

© А.Сидоров

Че-то про возраст, да про грусть.
Ну и я тогда отмечусь с любимым Иртеньевым


Кому-то эта фраза
Покажется пошла,
Но молодость, как фаза
Развития прошла,

Беспечные подруги
Давно минувших дней
Уже не столь упруги,
Чтоб не сказать сильней.

А те, что им на смену
Успели подрасти,
Такую ломят цену,
Что господи прости.

Sir



Ты вкралась в душу, ма шери,
Бойцом невидимого фронта
И отпечаталась внутри,
Как в камне – лапа мастодонта.

Но всё прошло, и больше нет
Чудовищ ласковых на суше;
Лишь этот след сквозь толщу лет
Всё давит каменную душу.

Ты вымирала тяжело,
Топталась, била и трубила;
Тебя пугало это зло
В глазах уго дебила.

Ты след оставила в душе,
А также на лице и ниже.
Теперь любви и страсти иже
С ней я надолго не шерше...

А всё случится так наверняка
(Сценарий немудрён и неизбежен):
Господь проснётся, выпьет молока,
Вкусит того, что сам послал себе же,

Раскрывши пыльный кондуит в раю,
Скользнувши взором мимо всяких прочих
И ткнувши перст в фамилию мою,
В графе о смерти Бог заполнит прочерк.

Как из бутыли сказочный колдун,
Измученный, помятый и усталый,
В две тысячи нечёсаном году
Душа взлетит, освобождая тару,

И тело, словно надувной матрас,
В который ненароком ткнули вилкой,
Скукожится – и Богу всё отдаст,
Как малышу - его свинья-копилка.

Всё-всё отдаст: несбывшиеся сны,
Блуждания по дебрям книжных знаков,
Тяжёлый крест всегда любить иных,
А не безмозглых кукол Пастернака;

Всё изрыгнёт гнилое естество:
страх, мои чуднЫе суеверья,
Мои припадки счастья – оттого,
Что горлица изящно чистит перья,

Впорхнув в моё раскрытое окно
И сев на бледный бюст Шакеспеара…
Всё, что трагично было и смешно,
Уйдёт из жизни, как и не бывало.

Но Тот, кто Божий промысел вершит,
В срок отведённый обнажая жало, -
К хвосту моей ободранной души
Привяжет всё, что ей принадлежало.

И в бездну неба от земных невзгод
Ночной порою или спозаранок
Душа рванёт, как ошалевший кот
Со связкою пустых консервных банок.

Она задаст такого стрекача,
Что заглушит унылый хор стенаний,
О встречные кометы грохоча
Жестянками моих воспоминаний.

И ключника едва не сбивши с ног,
Душа ворвётся в щель меж райских створок,
Где нА руки её поймает Бог
И строго вопросит: «Пошто так скоро?

Пошто ты учинила кутерьму,
По космосу грехами тарахтела?
Ведь ежели раскинуть по уму,
Тебя бы – в пекло напрямки из тела».

Потом потреплет душу за ушкО
И молвит: «Ну, считай, что пофартило;
Мурлычь, лакай парное молоко…
Небось, не Гитлер. Чай, не Чикатило».

© Фима Жиганец

Семья от бога нам дана, замена счастию она.

Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина - друг человека
даже, когда он свинья.

Брожу ли я по уличному шуму,
ем кашу или моюсь по субботам,
я вдумчиво обдумываю думу:
за что меня считают идиотом.

Творец дал женскому лицу
способность перевоплотиться:
сперва мы вводим в дом овцу,
а после терпим от волчицы.

Не брани меня, подруга,
отвлекись от суеты,
все и так едят друг друга,
а меня еще и ты.

Я долго жил как холостяк,
и быт мой был изрядно пуст,
хотя имел один пустяк:
свободы запах, цвет и вкус.

Был холост - снились одалиски,
вакханки, шлюхи, гейши, киски;
теперь со мной живет жена,
а ночью снится тишина.

Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина.

Еще в нас многое звериным
ось в каждом, но великая
жестокость именно к любимым -
лишь человеку данность дикая.

Тюремщик дельный и толковый,
жизнь запирает нас надолго,
смыкая мягкие оковы
любви, привычности и долга.

Хвалите, бабы, мужиков:
мужик за похвалу
достанет месяц с облаков
и пыль сметет в углу.

Если рвется глубокая связь,
боль разрыва врачуется солью.
Хорошо расставаться, смеясь -
над собой, над разлукой, над болью.

Семья - театр, где не случайно
у всех народов и времен
вход облегченный чрезвычайно
а выход сильно затруднен.

Сегодня для счастливого супружества
у женщины должно быть много мужества.

Если жизнь излишне деловая, функция слабеет половая.

Прожив уже почти полвека.
тьму перепробовав работ,
я убежден, что человека
достоин лишь любовный пот.

Время наше будет знаменито
тем, что сотворило страха ради
новый вариант гермафродита:
плотью - мужики, а духом - бляди.

Рассудок, не знававший безрассудства,
и ум, где шалопайство не с руки,
и разум, неотзывчивый для чувства -
от мудрости безмерно далеки.

Не суйся запевалой и горнистом,
но с бодростью и следуй и веди;
мужчина быть обязан оптимистом,
все лучшее имея впереди.

Поскольку жизнь, верша полет,
чуть воспарив - опять в навозе,
всерьез разумен только тот,
кто не избыточно серьезен.

Человек без тугой и упрямой
самовольной повадки в решениях
постепенно становится дамой,
искушенной во всех отношениях.

Сегодня столь же, сколь вчера,
земля полна пиров и казней;
зло обаятельней добра,
и гибче и разнообразней.

За что люблю я разгильдяев,
блаженных духом, как тюлень,
что нет меж ними негодяев
и делать пакости им лень.

У скряги прочные запоры,
у скряги темное окно,
у скряги вечные запоры -
он жаден даже на говно.

Лишь перед смертью человек
соображает кончив путь,
что слишком короток наш век,
чтобы спешить куда-нибудь.

Наш разум лишь смехом полощется
от глупости, скверны и пакости,
а смеха лишенное общество
скудеет в клиническом пафосе.

Есть страсти, коим в восхваленье
ничто нигде никем не сказано;
я славлю лень - преодоление
корысти, совести и разума.

Пути добра с путями зла
так перепутались веками,
что и чистейшие дела
творят грязнейшими руками.

Я уважаю лень за то, что
в ее бездейственной тиши
живую мысль питает почва
моей несуетной души.

Господь, лепя людей со скуки,
бывал порою скуповат,
и что частично вышли суки,
он сам отчасти виноват.

Гниенье основ - анекдота основа,
а в нем явно видней,
что в русской комедии много смешного,
но мало веселого в ней.

В искушениях всяких и разных
дух и плоть искушать ни к чему;
ничего нет страшней для соблазна,
чем немедля предаться ему.

Фрегат твоей мечты
раздавили льды
давным-давно,
И незначительным
то, что было когда-то главнее всего.
И теперь от гнетущей тоски
ты ищешь в звездной ночи
Ветер нового счастья,
ветер новой любви.

Сексуальная кошка на облаках,
Блаженная фея добра,
Ласкающей звезды
Я вижу тебя на небе.

Свое уставшее тело
ты освежаешь водой мертвых морей,
Твоя душа как музей
гениальных изделий и редких вещей.
И я хотел бы остаться с тобой,
но твое жилище - проклятый дом,
Его величество дьявол
поселился, наверное, в нем.

Сексуальная кошка на облаках,
Блаженная фея добра,
Ласкающей звезды
Оставляю тебя на небе.


Крематорий

Булат Окуджава.

На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щелкает, и птичка вылетает.
Фотограф щелкает,
но вот что интересно:
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.

Все счеты кончены, и кончены все споры.
Тверская улица течет,
куда, не знает.
Какие женщины на нас кидают взоры
и улыбаются...
И птичка вылетает.

На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны
(для тех, кто понимает)
все наши глупости и мелкие злодейства
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.

Мы будем счастливы
(благодаренье снимку!).
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку
на фоне Пушкина!
И птичка вылетает.

Булат Окуджава.

те восклицать, друг другом восхищаться,
Высокопарных слов не стоит опасаться.
те говорить друг другу комплименты -
Ведь это все любви счастливые моменты.

те горевать и плакать откровенно
То вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не надо придавать значения злословью,
Поскольку грусть всегда соседствует с любовью.

те понимать друг друга с полуслова,
Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
те жить во всем друг другу потакая,
Тем более что жизнь короткая такая...

Шланг, это чье?
Все четверостишья почему-то разными размерами написаны.
Мне так сложно читать

У меня радикулит,
у меня спина болит,
Два привета в двух висках,
Два мозоля в двух носках,
В сердце - гвоздь,
В ушах - бананы,
Папиросочка во рту...
Я, наверно, сдохну рано
Через эту красоту.
(Не моё)

Никогда б не подумала, что антисоветчина заключается в написании стихов разным размером.
Или стихи разным размером - это знак протеста против советчины?