ГЛАВНАЯ

ЗАЧЕМ МАЯКОВСКИЙ ПИСАЛ СТИХОТВОРЕНИЯ «ЛЕСЕНКОЙ»?
Отвечает Татьяна Григорьева, историк, автор портала «Культура.РФ»
Своей фирменный «ступенчатый» стиль Владимир Маяковский нашел не сразу. Первые «полустихотворения» поэта, опубликованные в нелегальном журнальчике «Порыв» в 1908 году, и стихи, написанные им во время 11 месяцев пребывания в Бутырской тюрьме в 1909–1910 годах, были довольно стандартными.
“
Вышло ходульно и ревплаксиво. Что-то вроде:

В золото, в пурпур леса одевались,
Солнце играло на главах церквей.
Ждал я: но в месяцах дни потерялись,
Сотни томительных дней.

Исписал таким целую тетрадку. Спасибо надзирателям — при выходе отобрали. А то б еще напечатал!
Владимир Маяковский. «Я сам», 1928 год
В 1912 году Маяковский начал печататься уже официально. В это же время он стал разбивать фразу на несколько строк и выстраивать из слов шарады.
“
У-
лица.
Лица
у
догов
годов
рез
че.
Че-
рез
железных коней
с окон бегущих домов
прыгнули первые кубы.
Лебеди шей колокольных,
гнитесь в силках проводов!
Владимир Маяковский. «Из улицы в улицу», 1913 год
Графическая подача стихотворения в виде известной «лесенки» впервые появилась в лирической поэме «Про это» 1923 года. В период очередного кризиса в отношениях с Лилей Брик Маяковский целый месяц не выходил из дома и все свои чувства выложил на «ступенях».
“
В этой теме,
и личной
и мелкой,
перепетой не раз
и не пять,
я кружил поэтической белкой
и хочу кружиться опять.
Эта тема
сейчас
и молитвой у Будды
и у негра вострит на хозяев нож.
Если Марс,
и на нем хоть один сердцелюдый,
то и он
сейчас
скрипит
про то ж.
Владимир Маяковский. «Про это», 1923 год
Такие оборванные строки встречались и раньше в русской поэзии, например в шуточной поэме «Граф Нулин» Александра Пушкина, сатирическом сочинении «Балет» Николая Некрасова, стихотворении «На вольном просторе» Андрея Белого. Но именно Владимир Маяковский сделал эту форму широко известной.
“
При таком делении на полустрочия ни смысловой, ни ритмической путаницы не будет. Раздел строчек часто диктуется и необходимостью вбить ритм безошибочно, так как наше конденсированное экономическое построение стиха часто заставляет выкидывать промежуточные слова и слоги, и если после этих слогов не сделать остановку, часто бо́льшую, чем между строками, то ритм оборвется.

Вот почему я пишу:

Пустота…
Летите,
в звезды врезываясь.

«Пустота» стоит отдельно, как единственное слово, характеризующее небесный пейзаж. «Летите» стоит отдельно, дабы не было повелительного наклонения: «Летите в звезды», и т. д.
Владимир Маяковский. «Как делать стихи?», 1926 год
Маяковский считал ритм «основной силой, основной энергией стиха». И вместо того, чтобы учить, что есть ямб, хорей или свободный стих, советовал начинающим поэтам развивать в себе «чувство ритма». Свой такт он не мог полностью передать пунктуацией, поэтому стал использовать графическую запись «лесенкой».
“
Сделав стих, предназначенный для печати, надо учесть, как будет восприниматься напечатанное, именно как напечатанное. Надо принять во внимание среднесть читателя, надо всяческим образом приблизить читательское восприятие именно к той форме, которую хотел дать поэтической строке ее делатель. Наша обычная пунктуация с точками, с запятыми, вопросительными и восклицательными знаками чересчур бедна и маловыразительна по сравнению с оттенками эмоций, которые сейчас усложненный человек вкладывает в поэтическое произведение.
Владимир Маяковский. «Как делать стихи?», 1926 год
Правда, некоторые восприняли методику Маяковского как коммерческий ход. Существовало мнение, что в некоторых изданиях платили не за количество знаков, а за количество строк. Злые языки обвиняли Маяковского в погоне за экономической выгодой. Так, в феврале 1924 года во время выступления в Одессе один из слушателей-студентов напрямую спросил Маяковского.
“
— А правда, что вам за каждую строчку платят рубль?
В зале раздался гомерический хохот.
Маяковский серьезно ответил:
— Правда. К сожалению, всего рубль.
— Ну, тогда понятно, почему вы делите строчку на части, иногда даже на три, — задорно выкрикивал с балкона студент при общем хохоте.
— Мне приятно это слышать, — иронически ответил Маяковский, — вижу, что вас кое-чему научили в институте, вы уже понимаете, что три больше одного.
Тут же поднялся такой хохот, что несколько минут публика не могла успокоиться.
— Поговорим серьезно, — сказал Маяковский. — Не судите о работе поэта по-обывательски, мещански. Это пошлость. Говорят, мои стихи малопонятны, трудны. Одно из двух: либо я плохой поэт, либо вы плохие читатели. А так как я поэт хороший, то выходит, что вы плохие читатели…
— Что такое? — взвыли в публике.
— Вы читаете только глазами, а надо уметь читать и ушами.
— Мы не ослы! — закричал кто-то.
— В самом деле? — с улыбкой осведомился Маяковский. — Вот вы слышали сегодня мои стихи, были они непонятны?
— Нет, эти понятны, — раздалось со всех сторон.
— А вот эти-то стихи и считают обыкновенно непонятными.
— В вашем чтении они понятны.
— Ну так читайте как я. Вот и всё. Я дроблю строчку вот почему.
Лев Коган. «Дневник», 1924 год