Данет, милый, ты хоть отдаешь себе отчет, что такое биополярное расстройство? Это когда ты ложишься спать в эйфории, а через час просыпаешься от панической атаки. Когда у тебя зуб на зуб не попадает. Я не считаю себя особенно хорошим человеком, но такого я врагу бы не пожелала. Я б его лучше сразу милосердно пристрелила. Удивляется он, что я тут по ночам делаю. Отхожу я тут по ночам. Когда печатаю, вроде легче.
Херня у меня тут творится, товарищи. Замкнутый круг - запой, отходняк, белка, запой и т.д. Не знаю, что делать. Просто вот не знаю. Временами мне кажется, что все вот-вот будет хорошо, но потом снова пропадают деньги, мимо меня проносится полтораха, звучат голоса, бегают монстры и я снова укачиваю на ручках, покупаю усиленный пустырник по 200 рублев пачка, варю бульончики... а зачем? Чтоб снова все это состоялось?
Я так устала, Господи... а помощи нет и не предвидится. Только что приезжала полиция, - забрали его, - я ничего не стала говорить по поводу того, что он тут уже сутки с ножами бегал. Просто отправила по месту прописки. Пусть там сами уже своей семьей разбираются, кому что куда. Я его люблю, но я не знаю, что делать, - я не справляюсь, я не могу его привязать, и мне нечего ему предложить. Я его каждый день кормлю омепрозолом и расторопшей, чтоб снова не случилась эта хренотень с желудком, но что я могу сделать с его мозгами, учитывая, что я сама не в себе? Он меня в два с половиной раза больше, я вообще ни черта не могу, я даже ногу его не могу подвинуть, когда он ночью на меня наваливается. Он слишком большой и слишком тяжелый, несмотря на то, что худой, как скелет. Если бы не его характер, что он добрый и всем сочувствует, он меня убил бы на фиг давно. Ему даже не пришлось бы особых усилий прилагать, - двинул бы локтем и насмерть. И я все время боюсь - а если я покажусь ему монстром - ну, может же такое быть? Если белки периодически? Да он меня придушит как цыпленка, и даже не заметит, что сделал.
Я двое суток не спала. Мне эта игра в найди выпивку уже поперек горла. Я знаю, что Леха не нарочно, - он реально хороший парень, но это называется - закусило. Он болен, придурок. Он собой вообще не управляет. Кто-то с этим что-то может сделать или нет?!!
Посмотрела на себя в зеркало. Кошмар вообще. И хочу заплакать, а слез нет. Только теперь стала понимать фразу, что слезами горю не поможешь, - наверное, люди плачут, когда им есть, кому посочувствовать и помочь, а так...
Позвонила в Израиль парням. Со старшим очень долго разговаривала, почти час. Описала ситуацию обоим, конечно, без особо черных красок. Просто спросила, помогут ли они мне продержаться, если в том возникнет нужда. Чтоб мне не сливать хату за копейки, а дождаться нормальной цены. Старший сказал: - "Арин, о чем речь вообще? Мы еще помним, кто нас из дерьма вытащил. И никакого в долг, - бери, сколько надо, - это мы тебе еще должны будем." Вот так вот. А сколько кричали в свое время - отстань от чужих детей! А теперь получается, что только они у меня и есть. Про дочку оказалось правда, - действительно была здесь и даже не позвонила. И я ей тоже звонить не стала. От нее дождешься помощи, ага. Ей всегда недосуг. Леха сказал, что это она оттого такая стала, что я парней больше любила, но это не так немножко, - я любила младшего больше всех, но я об этом никому не говорила и очень старалась их не разделять. Я все делала, чтоб у них троих все было. Чтоб в моих стенах они чувствовали себя в безопасности, - я всегда считала, что это главное для детей, - чувствовать себя защищенными. И все же получилось. Классные же дети вышли. Только вот родная дочь меня знать не хочет, даже не понимая, что делает. Она ведь не ругается со мной, - ей просто на меня плевать. Младший мне сказал по телефону вот сейчас, что они поссорились окончательно и не общаются. Я ахнула - как так? Они же так друг друга любили всегда, буквально не разлей вода были, квартиру вместе снимали, - никакой сексуальной подоплеки, просто они двое доверяли друг другу полностью... а тут мне младший выдает: - "Арина, не хочу тебя обижать, но просто - человек гавно. Ты думаешь, она с тобой так? Она со всеми так. И со мной тоже она очень некрасиво поступала." - услышала я кое какие подробности, и поняла, что дело, видимо, реально не во мне, - интересно, я когда-нибудь перестану свою вину на ровном месте искать? А все равно грызет. Не из-за денег, не из-за того, что у нее помощи не допроситься, - да я и не стану, - парни же сказали, что помогут... а вот просто - как так? У меня мать стерва, но я же все равно ее люблю, хоть и собачимся всю дорогу. Тоже кадр еще тот, мама моя. Как не позвоню, ей муево, - а когда-то что, хорошо было? Она помирает столько лет, сколько я ее помню, любимое занятие в жизни - помирать. А я-то знаю, что она еще меня переживет, - я помню, как эта ревматическая старушка на салюты в йом ацмаут бежала бегом, да так, что я отстала на два квартала, - я тогда толстая была, жила на уколах, еле ходила, и такой скорости развить бы точно не смогла. Леха говорит: - "Ну, не везет тебе на женщин, - смирись уже с этим", - ага, я и смирилась, но ведь не тогда, когда речь идет о моих матери и дочери, - больно, не передать, как. Помру, а они через мой труп переступят и дальше пойдут, разве только носики поморщат. И вот этим людям я сливала свою жизнь? Я на маму даже готовила отдельно, - ей, видите ли, было слишком жирно есть из общей кастрюли, - ей же диетическое надо. И Арина, как дура, готовила на свою семью и отдельно диетическое питание для мамы за стенкой. И вот меня нет два года, - и что? Жива как-то, не дергая меня по 5 раз в день? Она говорит, - приезжай в Израиль, а я знаю, чего ей надо, - ей надо бесплатная метапелет, нянечка, в смысле, я не знаю, как это еще сказать по русски. Ей надо, чтоб за ней ходили, а она чтоб ничего за это не платила, - как-то так. А мне делать-то в жизни больше нечего, кроме, как за кем-то непременно ходить. Я и так на этом зациклилась, - вон, борщи продолжаю варить огромными кастрюлями чисто машинально, и не знаю, куда мне потом это девать. Никак не получается у меня рассчитать маленькую порцию на двоих, - в Израиле ж варила тазами. А потом - оп - и все Вульфу ушло, а я снова варю. Мне б кого-нибудь, чтоб было для кого, - меня бы это мобилизовало, но где взять-то? Думала даже, что мож, продавать начать свою готовку, - я в этом уверена, что очень вкусно, и люблю я это дело, - нервы успокаивает... но как? Кому?
Я как фиалка в проруби, - болтаюсь без толку, не знаю, куда тыркнуться, и вы вот надо мной смеетесь, а я вовсе не шучу. Сейчас Лешки не будет какое-то время, и я сама же начну с ума сходить. Я как раб, оставшийся без хозяина внезапно, - иди куда хочешь, делай что хочешь, но куда идти и что делать - вот в чем вопрос-то.
Я не хочу возвращаться в Израиль, - реально, не хочу. В гости бы съездила на пару недель, но насовсем... что мне там делать, Господи? Опять идти на уборки по жаре, чтоб каждое дерьмо могло оскорбить, да еще и не доплатили? Помощником повара, как я два раза работала, так еще поди, попробуй найди такое место - в Хайфе с работой плохо. И не будет больше ни Лехи, ни моей любимой Карелии, от которой я просто подпитываюсь энергией даже в окно выглянув, - это не пьяный бред, я реально так чувствую. Я не хочу уезжать, - я столько сил положила, чтоб сюда приехать. Это не упрямство, это вот четкое ощущение, что мое место здесь, просто я никак не могу его найти.
Я совсем запуталась, ребята.
Моя хата всем нравится, уже 4 человека хотят ее купить, но они пытаются торговаться, но я-то знаю, что разумную цену выставила. У меня и так самая дешевая четырешка в Петрозаводске, три остановки до центра, - не какие-то там ипеня, и хата в хорошем состоянии, - на самом деле - в хорошем. Конечно, тут никаких евроремонтов не понаделано - что это вообще за хрень такая и на фиг она нужна?.. Но - въезжай и живи, - ничего менять не надо, - я все поменяла, что было в плохом состоянии. Вот если б еще Леха не орал, что дешево продаю... нет, я могу, конечно, поставить ценник на пять мильенов, а потом пять лет покупателя ждать, но - зачем? Мысленно я с этой хатой уже рассталась. Мне жаль ее продавать, но она мне не нужна, - пришло время как-то двигаться дальше. Я очень много ошибок сделала, приехав сюда, но, как сказал какой-то парень из сериала, что я недавно смотрела: - "Нет человека, который бы ни разу не облажался." Бывает. Что мне теперь сделать? Удавиться? Ну, облажалась, ладно, - проехали и идем дальше. Я вообще эту хату покупала с рассчетом на мать, - мне она на фиг была не нужна. Я хотела дом в деревне, а не хату в городе, но мать-то как бы там жила? С ее олехоном, как это по русски-то будет? Ну, ходилка такая на колесиках, с которой по деревенским дорогам точно не проехать. Матери, как порядочному человеку нужно было сразу сказать, что она сваливает, но она предплчла мне мозг пролюбить после того, как сделка уже была совершена. А мне теперь что делать? На хрена мне четырешка? Коммуналку платить? Да я тремя комнатами вообще не пользуюсь. И человека сюда чужого не пущу на съем, - я еще не до конца с ума сошла. Короче, надо продавать. Получу деньги за нее, и можно будет думать о дальнейшем. Я же почти все, что у меня было, вложила в хату. Три четверти точно. А теперь сижу, смотрю на свего собака, и думаю, как бы нам с ним по миру не пойти. Уже сны страшные снятся, как мы с ним бутылки на мусорке выкапываем и милостыню просим. А я скорее с собой покончу, чем пойду побираться, - я человек гордый. Я пацанам-то своим стеснялась проблему озвучить, - не представляю себя с протянутой рукой перед посторонними людьми, - да лучше сразу с крыши прыгнуть с петлей на шее. И, Богом клянусь, - я так и сделаю, если совсем уж до ручки дойду. Вульф держит. Люди - заводите собаку, чтоб с собой не покончить. Я не могу усыпить здорового пса, - рука не поднимается. Тем более, что он меня любит, он мой единственный друг, он верит мне и в меня. Он от меня точно подставы не ждет. А я поведу его усыплять? Убивать? Чтоб самой малодушно свести счеты с жизнью? Погожу еще. Может, как-то выкрутимся.
...Я бы хотела попробовать осуществить свой план с дауншифтингом. Леха тоже хочет, но как ему верить? Я больше не верю, - он про..любит хату, как пролюбил все остальное. А больше мне взять негде, - деньги с хаты будут, и немаленькие, но они не для того, чтоб на них бухать. Эти деньги будут на воплощение мечты, - а вдруг? Я так этого хотела! Я ведь не только Леху хотела, я хотела хозяйство, - годами мечтала об этом. Вот, другие мечтают по заграницам ездить, а я мечтала о своем поле, о свиноферме, о катере на Онеге. О грибах, - я даже удобрения уже купила, - можно будет выкопать полянку под деревьями. Я мечтала сидеть курить на веранде, наблюдая, какой театр мне устраивает природа Карелии, - не в окно, а натурально, - как падают листья, как идет снег, как цветут одуванчики и иван-чай. Слушать, как кричат неугомонные чайки. Я хотела бы выйти молочно белой ночью на пирс, послушать тишину, проникнуться этой раздирающей тоской, и вернуться домой, под мягкий, желтый электрический свет. Честно, смешно, но я хочу полоть картошку. Я хочу. Но - с кем?
Леха не выдержит, - это же очевидно. Либо он закодируется, либо так все и будет продолжаться. Ничего у меня не выйдет, - ни с Лехой ни с мечтами.
Вот, что делать, скажите мне кто-то? Я два года промучалась одна в этом компоте.
Есть какой-то выход, а?