1. Если есть уверенность, что это не ошибка (ну, скажем так, некоторые факты биографии подсказывают, что вероятность заразиться была совсем ненулевая), то скачем сдавать более точный анализ, который должен показать не наличие антител, а конкретное присутствие вируса в крови. Это анализ 030202 "Вирус гепатита С, качественное определение РНК, ПЦР (плазма крови). Чтобы сэкономить денег, сразу определяем генотип вируса, его без предыдущего исследования не делают, так что в одном флаконе и дешевле выйдет. Если генотип ни разу еще не определяли, то лучше сделать 030207 "Расширенное определение генотипа 1а, 1б, 2, 3а, 4, 5,6".
Получаем результаты и сильно задумываемся: если вирус типировали первый раз, то, во избежание ошибки, перед началом лечения обязательно нужно перепроверить генотип, то есть сделать типирование еще раз. Если в первый раз намерили 3-й генотип - то можно уже более дешевым анализом 030206 "Вирус гепатита С (Hepatitis C Virus), определение генотипа (типы 1, 2, 3), ПЦР (РНК HCV, ген. 1,2,3)". Он тоже делается только вместе с 030202.


2. Заодно сдаем 110006 "Клинический анализ крови с лейкоцитарной формулой и СОЭ", а также биохимию. Что нас интересует в биохимии: работа почек (креатинин, анализ 090004, 090005 мочевина, 09006 мочевая кислота), работа печени (090014 трансаминазы АЛТ, 090015 АСТ, 090016 ГГТ, 090007 билирубин общий, 090008 билирубин прямой). В принципе, общий анализ крови и биохимию можно вырулить бесплатно в поликлинике. Нам было лень. Для чего делаются эти анализы: надо оценить, не откидываешь ли ты коньки от каких-то попутных болезней. Чего бояться не надо: как правило, печеночные показатели АЛТ и АСТ при гепатите сильно завышены (могут быть и 2, и 4 нормы по результатам анализов).

3. Следующий важный момент - нужно оценить состояние печени. Для начала неплохо бы сделать УЗИ печени, но это еще не всё. Гепатит - это воспалительный процесс, при котором здоровые ткани печени в очагах воспаления постепенно заменяются на соединительную ткань (т.е. идет так называемый фиброз). Фиброз имеет пять степеней (от F0 до F4), и если процесс шибко запустить - фиброз доходит до своей крайней стадии, F4 - цирроза печени. Надо сказать, что опять же - что бы там ни намерили врачи, процесс фиброза обратимый, главное - не бухать и лечиться от гепатита. Печень регенерирует быстро, но надо дать ей шанс Так вот, от степени фиброза будет зависеть схема лечения, поэтому в шаге 3 мы определяем степень фиброза. Сделать это можно двумя способами: биопсией печени (это когда от тебя иголкой отщипывают кусочки печенки) или, что симпатичнее - эластографией печени на аппарате Фиброскан (поэтому исследование часто так и называют "фиброскан печени"). Это стоит денег - от 4 до 6 штук, сделать можно в 64 больнице, Клинике Питания, и еще много где - но не надо ходить в МедЭлит. Опять-таки - ругают его.
Результатам теста на Фиброскане верить особо не приходится - они довольно неточные (много что влияет, в том числе лишний вес), но он четко позволяет определить наличие или отсутствие цирроза. Это важно.

4. В этом пункте мы сгребаем кучу бумажек, смотрим на свой генотип и степень фиброза и определяем схему лечения. Еще год назад у нас был только один путь с небольшими вариациями - предлагалось лечиться интерферонами ("медленными", то есть пегилированными, или "короткими"), в сочетаниях с рибавирином. Эта терапия давала кучу побочек и была эффективной примерно в половине случаев. Сейчас для лечения гепатита существуют антивирусные препараты прямого действия (англ. сокращение DAA), с эффективностью гораздо больше 90%. Поэтому идем сюда и читаем Рекомендации EASL за 2015 год по терапии гепатита С. То есть, в таблице ищем свой вариант в зависимости от генотипа вируса и степени фиброза. Если фиброз F3-F4 - смотрим по нижней таблице. Если фиброз F0 - F2 - смотрим по верхней. Интерфероны сразу отметаем (там, где написано PegIFN).
Например, для нашего случая (генотип 3, фиброз F0, ранее не лечился) - рекомендована терапия 12 недель двумя препаратами, Софосбувир + Даклатасвир, или второй вариант - 24 недели Софосбувир + Рибавирин. Ясен пень, первый вариант лучше - два новых препарата, эффективность очень высокая, меньше таблетки кушать, быстрее отстреляешься, а по деньгам примерно одинаково.

5. Как только со схемой лечения определились - дело за малым: надыбать лекарства. Сейчас в России из всего списка лицензирован только Даклатасвир (торговое название Даклинза), и стоит он 120 тысяч рублей за 28 таблеток. Дальше перемножать нет смысла. Поэтому лечиться будем дженериками оригинальных лекарств - то есть тем, что по лицензии нам сварит Индия, Бангладеш и прочие малоимущие страны, в которых гепатит уже приобрел размах эпидемии. Как подсказывают нам товарищи, прошедшие этот путь до нас и наладившие прочные торговые отношения с восточными фармацевтами )) упаковка на месяц одного препарата стоит в районе 200 баксов (а то и дешевле). То есть существует реальный шанс уложить трехмесячный курс где-то в 1000-1200 баксов.
Дальше расплываться мыслью я не буду - потому что названия лекарств и общая стоимость лечения будут зависеть от состояния конкретного человека, но: вот форум, где активно обсуждают схемы лечения, цены, способы приобретения и тп. Мы сейчас сделали первый заказ на Софосбувир (торговое название SoviHep, цена - $190 за 28 таблеток, т.е. на 4 недели; рибавирина к нему грозились насыпать бесплатно) у Ghandi Medicos, ждем, пока до него доедут денежки (перевод идет 2-3 рабочих дня). Если все сложится ок - второй компонент, Даклатасвир, будем выцарапывать либо у него же (подороже), либо я дотюкаю чувака из Бангладеш - там гиморнее, но чуть дешевле, торговое название Daclavir или Daclacee, упаковки по 10 таблеток, цена в районе 4-5 баксов за таблетку. В принципе, то же самое можно попробовать заказать у людей с форума - будет чуть дороже, но не радикально, зато не возиться с английской перепиской. Вот еще один сайт и форум на ту же тему и с теми же персонажами.

6. Предположим, что все сложилось, и мешок с полезными таблетками у вас в руках. Для успокоения собственных нервов можно пойти и сделать количественный анализ 030204 Количественное определение РНК, и повторить его после недели или двух терапии. Если у вас в таблетках не только мел - звери должны исправно вымирать. Но если с нервами у вас всё ок - то просто периодически повторяете качественный анализ (периодичность я могу уточнить) до тех пор, пока он не будет показывать устойчивый "минус", то есть отсутствие зверей в плазме крови. По окончании лечения анализы еще делаются какое-то время - типа месяц спустя, три месяца спустя, полгода после окончания терапии - и в какой-то момент есть смысл сделать "ультру", т.е. ультрачувствительный качественный анализ 030208.

7. Пока всё Дальше пятого пункта я еще не заглядываю По мере продвижения - бог даст, и шестой пункт освещу подробно и в красках ))

Трое больных.-- Немощи Джорджа и Гарриса.-- Жертва ста
семи смертельных недугов.--Спасительный рецепт.--Средство от
болезни печени у детей.-- Нам ясно, что мы переутомлены и
нуждаемся в отдыхе.-- Неделя в океанском просторе.-- Джордж
высказывается в пользу реки.-- Монморанси выступает с
протестом.-- Предложение принято большинством трех против
одного.

Нас было четверо: Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и
Монморанси. Мы сидели в моей комнате, курили и разговаривали о
том, как плох каждый из нас,-- плох, я, конечно, имею в виду, в
медицинском смысле.
Все мы чувствовали себя неважно, и это нас очень
тревожило. Гаррис сказал, что у него бывают страшные приступы
головокружения, во время которых он просто ничего не
соображает; и тогда Джордж сказал, что у него тоже бывают
приступы головокружения и он тоже ничего не соображает. Что
касается меня, то у меня была не в порядке печень. Я знал, что
у меня не в порядке именно печень, потому что на днях прочел
рекламу патентованных пилюль от болезни печени, где
перечислялись признаки, по которым человек может определить,
что у него не в порядке печень. Все они были у меня налицо.
Странное дело: стоит мне прочесть объявление о
каком-нибудь патентованном средстве, как я прихожу к выводу,
что страдаю той самой болезнью, о которой идет речь, причем в
наиопаснейшей форме. Во всех случаях описываемые симптомы точно
совпадают с моими ощущениями.
Как-то раз я зашел в библиотеку Британского музея, чтобы
навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я
где-то подцепил,-- кажется, сенной лихорадки. Я взял справочник
и нашел там все, что мне было нужно; а потом, от нечего делать,
начал перелистывать книгу, просматривать то, что там сказано о
разных других болезнях. Я уже позабыл, в какой недуг я
погрузился раньше всего,-- знаю только, что это был какой-то
ужасный бич рода человеческого,-- и не успел я добраться до
середины перечня "ранних симптомов", как стало очевидно, что
эта болезнь гнездится во мне.
Несколько минут я сидел, как громом пораженный; потом, с
безразличием отчаяния, принялся переворачивать страницы дальше.
Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у
меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об
этом и не подозревал. Мне стало любопытно: чем я еще болен? Я
перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало
ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим
медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально. Я
начал прямо по алфавиту. Прочитал об анемии и убедился, что она
у меня есть и что обострение должно наступить недели через две.
Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал
лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы
надеяться прожить еще несколько лет. Воспаление легких
оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба
была, судя по всему, врожденной. Так я добросовестно перебрал
все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не
обнаружил, была родильная горячка.
Вначале я даже обиделся; в этом было что-то
оскорбительное. С чего это вдруг у меня нет родильной горячки?
С чего это вдруг я ею обойден? Однако спустя несколько минут
моя ненасытность была побеждена более достойными чувствами. Я
стал утешать себя, что у меня есть все другие болезни, какие
только знает медицина, устыдился своего эгоизма и решил
обойтись без родильной горячки. Зато тифозная горячка совсем
меня скрутила, и я этим удовлетворился, тем более что ящуром я
страдал, очевидно, с детства. Ящуром книга заканчивалась, и я
решил, что больше мне уж ничто не угрожает.
Я задумался. Я думал о том, какой интересный клинический
случай я представляю собой, какой находкой я был бы для
медицинского факультета. Студентам незачем было бы
практиковаться в клиниках и участвовать во врачебных обходах,
если бы у них был я. Я сам -- целая клиника. Им нужно только
совершить обход вокруг меня и сразу же отправляться за
дипломами.
Тут мне стало любопытно, сколько я еще протяну. Я решил
устроить себе врачебный осмотр. Я пощупал свой пульс. Сначала
никакого пульса не было. Вдруг он появился. Я вынул часы и стал
считать. Вышло сто сорок семь ударов в минуту. Я стал искать у
себя сердце. Я его не нашел. Оно перестало биться. Поразмыслив,
я пришел к заключению, что оно все-таки находится на своем
месте и, видимо, бьется, только мне его не отыскать. Я постукал
себя спереди, начиная от того места, которое я называю талией,
до шеи, потом прошелся по обоим бокам с заходом на спину. Я не
нашел ничего особенного. Я попробовал осмотреть свой язык. Я
высунул язык как можно дальше и стал разглядывать его одним
глазом, зажмурив другой. Мне удалось увидеть только самый
кончик, и я преуспел лишь в одном: утвердился в мысли, что у
меня скарлатина.
Я вступил в этот читальный зал счастливым, здоровым
человеком. Я выполз оттуда жалкой развалиной.
Я пошел к своему врачу. Он мой старый приятель; когда мне
почудится, что я нездоров, он щупает у меня пульс, смотрит мой
язык, разговаривает со мной о погоде--и все это бесплатно; я
подумал, что теперь моя очередь оказать ему услугу. "Главное
для врача -- практика",-- решил я. Вот он ее и получит. В моем
лице он получит такую практику, какой ему не получить от тысячи
семисот каких-нибудь заурядных пациентов, у которых не
наберется и двух болезней на брата. Итак, я пошел прямо к нему,
и он спросил:
-- Ну, чем ты заболел?
Я сказал:
-- Дружище, я не буду отнимать у тебя время рассказами о
том, чем я заболел. Жизнь коротка, и ты можешь отойти в иной
мир, прежде чем я окончу свою повесть. Лучше я расскажу тебе,
чем я не заболел: у меня нет родильной горячки. Я не смогу тебе
объяснить, почему у меня нет родильной горячки, но это факт.
Все остальное у меня есть.
И я рассказал о том, как сделал свое открытие. Тогда он
задрал рубашку на моей груди, осмотрел меня, затем крепко
стиснул мне запястье и вдруг, без всякого предупреждения,
двинул меня в грудь -- по-моему, это просто свинство,-- и
вдобавок боднул головой в живот. Потом он сел, написал что-то
на бумажке, сложил ее и отдал мне, и я ушел, спрятав в карман
полученный рецепт.
Я не заглянул в него. Я направился в ближайшую аптеку и
подал его аптекарю. Тот прочитал его и вернул мне.
Он сказал, что такого у себя не держит. Я спросил:
-- Вы аптекарь?
Он сказал:
-- Я аптекарь. Будь я сочетанием продуктовой лавки с
семейным пансионом, я мог бы вам помочь. Но я только аптекарь.
Я прочитал рецепт. В нем значилось:

Бифштекс
.................................................1 фунт
Пиво
.........................................................1
пинта
(принимать каждые 6 часов)
Прогулка десятимильная .......................l
(принимать по утрам)
Постель
....................................................1
(принимать вечером, ровно в 11 часов)
И брось забивать себе голову вещами,
в которых ничего не смыслишь.

Я последовал этим предписаниям, что привело к счастливому
(во всяком случае, для меня) исходу: моя жизнь была спасена, и
я до сих пор жив.
Но вернемся к вышеупомянутой рекламе пилюль. В данном
случае у меня были все признаки болезни печени (в этом нельзя
было ошибиться), включая главный симптом: "апатия и
непреодолимое отвращение ко всякого рода труду".
Как меня мучил этот недуг -- невозможно описать. Я страдал
им с колыбели. С тех пор как я пошел в школу, болезнь не
отпускала меня почти ни на один день. Мои близкие не знали
тогда, что это от печени. Теперь медицина сделала большие
успехи, но тогда все это сваливали на лень.
-- Как? Ты все еще валяешься в постели, ленивый чертенок!
Живо вставай да займись делом! -- говорили мне, не догадываясь,
конечно, что у меня больная печень.
И пилюль мне не давали; мне давали подзатыльники. И как
это ни удивительно--подзатыльники часто меня вылечивали, во
всяком случае, на время. Да что там говорить, один тогдашний
подзатыльник сильнее действовал на мою печень и больше
способствовал ускорению движений и незамедлительному выполнению
всех дел, которые надлежало выполнить, чем целая коробка пилюль
в настоящее время.
Видите ли, нередко простые домашние средства более
радикальны, чем всякие дорогие лекарства.

Так мы провели полчаса, расписывая друг другу наши
болезни. Я изложил Джорджу и Уильяму Гаррису, как я себя
чувствую, просыпаясь по утрам, а Уильям Гаррис рассказал нам,
как он себя чувствует, ложась спать; а Джордж, стоя на коврике
перед камином, с редкой выразительностью и подлинным актерским
мастерством представил нам, как он себя чувствует ночью.
Джордж воображает, что он болен; но, уверяю вас, он здоров
как бык.
Тут в дверь постучала миссис Попитс и осведомилась, не
пора ли подавать ужин. Мы скорбно улыбнулись друг другу и
сказали, что, пожалуй, попробуем что-нибудь проглотить. Гаррис
высказался в том смысле, что если заморить червячка, то
развитие болезни может несколько задержаться. И миссис Попитс
внесла поднос, и мы поплелись к столу и принялись ковырять
бифштексы с луком и пирог с ревенем.
Я, должно быть, уже совсем зачах, так как через
каких-нибудь полчаса вовсе потерял интерес к еде -- этого еще
со мной не случалось--и даже не притронулся к сыру.
Выполнив таким образом свой долг, мы снова налили до краев
стаканы, закурили трубки и возобновили разговор о плачевном
состоянии нашего здоровья. Что, собственно, с нами творилось,
определенно никто сказать не мог, но мы единодушно решили: что
бы там ни было, все дело в переутомлении