Город засыпает. Просыпаются сидящие на диете и идут к холодильнику.

В Японии чиновник Рютаро Нономура стал звездой YouTube после того, как в сети появилось видео с заседания ассамблеи префектуры Хёго. На кадрах видно, как политик заливается слезами, кричит и бьёт кулаками по столу, пытаясь объяснить растраты бюджета на $30 тыс.

На кадрах видео 47-летний чиновник, всхлипывая и рыдая, бессвязно рассказал, что он трудился на благо общества. «Я наконец-то стал членом ассамблеи префектуры… с единственной целью изменить общество… Эту Японию… я хочу изменить это общество… Я поставил на кон свою жизнь… Вы понимаете?» - слышится между вздохами и завываниями.

Нономура приехал в город из глубинки на западе Японии, в 2011 году ему удалось стать членом ассамблеи префектуры Хёго. На очередном заседании органа его попросили объяснить, куда им были потрачены почти $30 тыс.

По сообщениям местных СМИ, на эти деньги за последний год он совершил 195 поездок по четырём основным направлениям, из них 106 были сделаны на курорт горячих источников. Ни по одному из его путешествий он не представил ни чеков, ни отчётов.

О, бедный Смауг! Ты бы мог

Все Средиземье покорить,
Когда б не Бильбо-мохноног,
Привыкший трубочку курить.

Да вся Аляска и Сибирь
Пришли б к тебе издалека,
Когда б не Торин, жадный хмырь,
С его кисетом табака.

Ты пал пред ними, наконец,
Не в силах жизнь свою сберечь:
Богач, силач, эстет, храбрец
И даже где-то Кэмбербетч.

Так будь же проклят ты, табак,
Разящий лучших, словно меч!
Погиб дракон. Ушел во мрак.

(Но нам остался Кэмбербетч).

Стырил.

Вовочка(В) маме:
— Мам, а откуда я взялся?
— Аист тя сына принес.
(В) с неудовольствием глядя на отца
— Значит мамы, 2-х соседок и тети Зины тебе мало. Аистов тож потр%%иваем?

ЛУКОМОРЬЕ-2014

Из поэмы «Вован и Людмила»

У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на пять кэгэ.
И днём и ночью кот учёный
Никак не может сдать ЕГЭ;
Там глянешь вправо – видно право,
Налево глянешь – влево вид;
С радаром там гаишник бравый
В кустах, задумавшись, сидит…
Там дождь идёт, там ветер дует,
Гидрометцентр там колдует,
И обещает снег с утра,
Хотя на улице жара;
По улицам и в огороде
Медведи там повсюду бродят,
Поют и пляшут. А кто стар,
Тот раздувает самовар;
Там на неведомых дорожках
Следы асфальтовых одежд,
И девушки на курьих ножках
Стоят, исполнены надежд.
Умельцы там бюджеты пилят;
Там в «World of Tanks» усердно шпилят,
И вечно плавает Чапай…
И тридцать зайцев длинноухих
Чредой из вод выходят сухи,
И с ними дедка их Мазай.
Там вдоль границ не дуб, а «Тополь»,
И служба ПВО при нём;
Там в центре, как и встарь, – некрополь
И вечный памятник с огнём.
Там факел газовый маячит,
Из-под земли там нефть фигачит;
Там люди с газовой трубой
И нефтегазовой судьбой.
И Миллер там с пропаном мутит,
Рукой костлявой вентиль крутит,
Хохлов желая припугнуть,
Грозит трубой их обогнуть.
Там люди получают много,
Но их на всю страну немного,
С постов выбрасывают их
На парашютах золотых…
«Ашан» людские топят волны,
Товаром все тележки полны,
Набиты тоннами еды.
И грустный муж с женою-дурой
Глядит в лоток со свежей курой,
И с ними мама из Ревды.
Там на тартановых дорожках
Бегут бегцы на тонких ножках,
Поскольку вслед за ВТО
Страна вступила в ГТО.
В избушках там не курят больше,
Не то что в Венгрии и Польше,
Курить там вовсе не дают.
И все не курят, только пьют.
Там королевич мимоходом
Соседский полуостров взял,
И со слезой, перед народом,
Как кот, он сказку рассказал.
Там в облаках под небосводом,
По-над возлюбленным народом
В костюме аиста паря,
Летает Царь, над всем царя!
Спустившись, он с гимнасткой дружит,
Ему премьером карла служит.
И войско с дядею Шойгой
Поддерживает мир стрельбой.
Там Макаревич враг народа –
Такой вот новый поворот;
Ему, назвав его уродом,
Кобзоном затыкают рот.
Там Ходорковский пешеходом
Бежит от милостей Царя,
И заурядным нищебродом
Живёт, мильёнами соря.
Там лица стёрты, краски тусклы,
Там нет давно программы «Куклы»,
А те, кто делал те программы,
Давно натянуты на рамы.
Кто виноват, там всем известно, –
Всё испоганили жиды.
Они живут там повсеместно,
Снижая уровень воды.
В сырой темнице мрак подвальный,
Сидит там богатырь Навальный;
Хотел он всех бояр – того,
А посадили самого.
Там размножаются казаки;
Там наготове автозаки;
Там ФСБ за фсеми бдит,
И Чайка на посту сидит…
И то ль для понта, то ль для смеха
Вещает «Лукоморья эхо»;
На «Эхе» правду говорят.
Или не правду. Всё подряд.
Там кучерявый Венедиктов
Позорит грозного царя.
Он суть госдумовских эдиктов
И поведенье упыря
Постичь пытается. А зря…
Там граждане в большом смущёньи
Проводят импортзамещенье.
В себе лелея духа скрепу,
Меняют ананас на репу…
Там на Крещенье прорубь рубят.
Пол-литра водочки пригубят
И без трусов, как жар горя,
Ныряют, холод матеря!
Там главный поп, хоть и не часто,
Забавит фокусами паству:
То «Ролекс» на руку надет,
То – чу! – а это уж «Брегет»!
Там однополых обижают,
Ходить парадами мешают,
Велят со сцены распевать,
Попав туда через кровать.
О русском духе рассуждают,
И вслух Европу осуждают
За то, что сделалась звездой
У них царевна с бородой.
Там Пугачёва с песней дружит,
А пародист её супружит.
А тот, кто раньше с ней ходил,
Себе двух дочерей родил.
В очках поёт там кот учёный
Про рюмку водки на столе…
Такой вот образ упрощённый
У лукоморья наших лет.
Там каждый в пятницу как жахнет –
И всю неделю Русью пахнет!
И я там был, что было пил;
В кошмарах видел сад лицейский,
И лейтенантик полицейский
Мне всю поэзию отбил…

P. S.
Да, уточню про дуб зелёный:
На нём теперь не кот учёный,
И даже не котовий внук,
А цепкий Человек-Паук.