В основе невротических экскориаций лежат явления "навязчивости" или патологической привычки, что часто свидетельствуют о фиксированном неврозе либо психозе.

Патомимию рассматривают как проявление психических нарушений при тяжелых психопатиях, эндогенных и органических психозах с аффективными нарушениями, расстройствами сеиестезии, бредоподобными или галлюцинаторно-параноидными переживаниями.

Я доктор медицинских наук, невропалог, психиатр, психотерапевт и специалист по психосоматической медицине. Нас, врачей, всегда учили облегчать боль, лечить болезни, слабость, — в общем, лечить то, что беспокоит. Слово “беспокойство” замечательно тем, что показывает, что в этом состоянии у человека нет покоя, а значит, он чувствует себя несвободно. Мы можем научить людей освобождаться от всего, что беспокоит их физически, умственно или духовно.
Эти три части разделяют искусственно, но они составляют единое целое. Каждая клетка нашего организма состоит из физической, умственной и духовной частей. Их нельзя отделить друг от друга, они — целое. Нельзя же целостную личность делить на части.
Это разделение было результатом точки зрения, господствующей в XVIII веке, когда в человеке, который всегда был единым и неделимым, ученые выделила две части: разум и тело. В XVIII и XIX веках некоторые медики стали специализироваться в области психиатрии. Первым известным нам психиатром был Филипп Пинель, француз, который родился в 1745 году и умер в Париже в 1826 году.
В то время разделение тела и души создало два различных вида медицины — занимающийся состоянием тела и занимающийся состоянием разума.
Нас учили (и я тоже к этому стремился) облегчать всю боль, уничтожать её так, чтобы человек действительно мог наслаждаться своей жизнью. Вот почему мы изобрели такое множество способов облегчать боль, и сегодня живём в эпоху обезболивающих лекарств.
Как врачу мне понадобилось много времени, чтобы понять, что простое облегчение боли не является моей целью. Я обнаружил, что за всеми страданиями, болью, болезнями и всеми теми состояниями, которые беспокойство, лежит духовная жажда
Эта духовная жажда — не что иное, как стремление человека снова стать единым. Благодаря исследованиям ученых мы поделены на три части — душу, тело и разум. Мы разделены на части, не понимаем свою сущность и что является для нас Высшей Силой. Мы не представляем себе, откуда пришли, где находимся и куда идём.
В любую секунду нашей жизни эта боль присутствует в нас и заставляет нас страдать, она даёт знать, что надо что-то решать с нашими духовными потребностями. Эта боль показывает нам, что наши духовные потребности не удовлетворяются. Врачи — врачеватели тела и разума, психиатры, психологи, психотерапевты, доктора, имеющие дело и с физической и с умственной стороной человеческой сущности, специалисты по психосоматической медицине — до сих пор игнорировали эту жажду к воссоединению, этот голод по духовности. Они искали способы, методы и теории, при помощи которых можно было бы дать определённое облегчение человечеству, освобождение от любой боли.
Они не видели, что за болью стоит духовная жажда. Они не говорили: “Я понимаю, что состояние неудобства, беспокойство, которое вы испытываете в этой жизни, является выражением духовной жажды ”. Вместо этого они изобретали способы, при помощи которых человек мог забыть об этом беспокойстве.
Они заставляют человека больше ничего не чувствовать, погружая его в состояние сонливости. Люди перестают понимать, от чего они действительно страдают и что им действительно нужно. Они погружаются в состояние, в котором освобождены от боли,
но освобождены и от чувств; состояние, называемое анестезией; оно позволяет им забыть, что с ними творится на самом деле.
Промышленность создала множество болеутоляющих средств и так называемых транквилизаторов, которые мы имеем на сегодняшний день. Она создала все эти “изумительные” средства (такие как Valium и Librium), которые могут быть действительно хороши, когда используются в нужный момент в течение короткого времени для облегчения боли настолько, чтобы страдающий человек смог открыть для себя и принять тот факт, что за его страданием кроется духовная жажда.
Мы изобрели электрошок, чтобы хоть на короткий срок заставить пациентов забыть о существовании духовной жажды по близости с другими людьми, по близости без страха и гнева и без злости на себя (потому что зачастую причиной страдания является то, что я не могу смириться с собой, со своим прошлым или с ошибками, сделанными мною в жизни). Электрошок заставляет нас забыться. Мало того, мы ещё изобрели метод, который называется лоботомия.
Сегодня мы используем методы шока только на недоминирующих полушариях мозга: для тех, кто работает правой рукой, — на левом полушарии; для левши — на правом. Эмоциональная память находится в недоминирующем полушарии. Эмоции выражают наше расщеплённое Я, нашу жажду по ощущению себя дома в этом мире, желание почувствовать тепло, обрести веру и уверенность в отношениях с нашим вечным Началом. Мы можем называть это Богом.
Понятно, что многие не могут называть это Богом, потому что они ничего не знают о таких взаимоотношениях — можно знать что-либо о связи с Богом, только пережив такой опыт.
Об этой взаимосвязи было столько всего сказано в церковной школе, в самой церкви, в обычной школе, но мы не сможем этого понять, если услышанные слова воспринимаются только на уровне разума. Вы можете понять Бога, только чувствуя Его, как это происходит в Программе Двенадцати Шагов. Вот что делает с нами АЭ.
Фактически все эти доктора наук и врачи, психиатры, психологи и психотерапевты, сами того не подозревая, изобрели способы, которые показывают, как мы можем жить без боли, вызванной отсутствием собственной целостности и контакта с Богом. Все эти способы являются попыткой жить, не утоляя жажды по близости, теплу, интимности и действительной, истинной связи с Богом. Фрейд пробовал это сделать. Юнг пробовал это сделать. Адлер пробовал это сделать. Гештальттерапия, психодрама и все другие виды психотерапии пробуют это сделать. Надежды, порождаемые существованием этих методов, и желание пациента наконец найти облегчение и решение своих проблем мешают человеку сделать это самому — он надеется, что терапевт и все его методы сделают это за него.
Когда все эти надежды, рождаемые психотерапевтическими методами, иссякают и человек падает на дно, — именно тогда и появляется возможность для установления новой связи с собой, с другими людьми (а именно это и происходит в Программе Двенадцати Шагов) и, благодаря всему этому, новой связи с Богом.
Я не всегда мог применять понятие “Бог”. Когда кто-нибудь говорил мне, что это то, что спасёт мою жизнь, я бежал от таких разговоров, как сумасшедший, потому что не понимал смысла того, что мне хотели сказать. Простое проговаривание чего-то, когда слова проходят через уши сразу в мозг, не рождает понимания; необходимо еще и прочувствовать это. Этот опыт, как говорят в АЭ, приобретается через боль и страдание. Человек наконец-то просыпается и видит, что на земле нет никого и ничего (ни врача, ни психотерапевта, ни психолога, ни психоаналитика, ни лекарства), что бы утолило эту жажду. Это всё равно, как если бы вы сказали Ричарду: “Я хочу пить. Не сходишь ли ты на кухню и не попьёшь за меня?” Это не сработает. Скорее всего, Ричард вам ответит: “Я не испытываю жажды. Я не хочу пить”. Если он даже и окажет мне эту услугу, мне он не поможет; я должен сам пойти на кухню или к колодцу и утолить свою жажду. Никто не сможет сделать это за меня.
Медицина создает препятствия. Медицинские приемы и средства не утолят духовной жажды, как камнем вместо хлеба, или змеей рыбы не накормишь голодного, — об этом сказано в Новом Завете, а алкоголем вместо воды не напоишь жаждущего. (Алкоголь ведь тоже не удовлетворяет жажду. Алкоголики это хорошо знают). Особенность голода и жажды в том, что они появляются и тогда, когда не удовлетворяются другие наши потребности.
Ни один человек не безнадёжен, пока он способен испытывать голод, потому что, в конце концов, он научится искать то, что утолило бы его голод и жажду. Мы знаем, как утолять физическую жажду, но не знаем, как утолять жажду эмоциональную и духовную, ведь этому мы никогда не учились.
Между тем, мы чувствуем себя ужасно, и знаем, что это болезнь. Но депрессия — это не болезнь; это жалость к себе, безграничная злость, надуманное бессилие. Депрессия лишь защитный механизм, позволяющий спрятаться от конфликта. Это как защитный рефлекс у животного, например кролика, когда он при виде змеи замирает, всем своим видом как бы говоря: “Я уже мёртвый, поэтому меня совершенно незачем кусать”. Именно это мы делаем в депрессии: мы убегаем и прячемся, вместо того, чтобы остановиться и встретить реальность лицом к лицу. Также и все другие психосоматические болезни — это такие состояния, в которых мы не хотим учиться удовлетворять свои потребности. Это сигналы тревоги, которые говорят нам, что нам стоило бы проснуться и сказать себе: “Хватит! С этим надо что-то делать”.
Медицина действует иначе. Медицина даёт нам средства забыть о наших нуждах, а после этого мы перестаем себя любить, отрекаемся от своего прошлого, и чувствуем себя неполноценными, неспособными без этих средств удовлетворять свои потребности. Мы совершаем так много поступков, которых стыдимся, но все они, даже преступления, всего лишь выражение нашего бессилия удовлетворить свои потребности. Мы даже можем причинить кому-то боль только потому, что не в силах терпеть свою собственную. Мы начинаем причинять боль своим ближним и срывать свою досаду на всём, что нас окружает.
Часто люди бывают несчастны в браке. А разве вы не чувствуете себя несчастным, когда голодны? Даже если самая красивая в мире девушка подойдёт к вам и скажет: “Я люблю тебя” — вы не обратите на это внимания и ответите: “Сначала мне хотелось бы поесть”. Когда вы действительно голодны, ничто не может интересовать вас кроме способов добычи еды и питья. Именно таково наше состояние, когда мы испытываем этот духовный и эмоциональный голод. Мы совершаем ужасные поступки, даже идём на преступления. Я считаю, что преступление — это лишь следствие. Преступление — это результат того, что наши нужды не удовлетворяются.
Мы все являемся плодами нашего воспитания. У меня были лучшие в мире родители. Теперь я могу так сказать, потому что я чувствую себя гораздо лучше сегодня, когда мне пятьдесят четыре года, чем чувствовал в течение многих лет. Пятьдесят лет мне понадобилось, чтобы начать чувствовать себя в этом мире уверенно. Я всегда испытывал какую-то неуверенность. Теперь, когда я чувствую себя гораздо лучше и знаю, что у моей жизни есть цель, я могу сказать, что мои родители делали всё, что могли. Хотя, по существу, то, что они сделали или не сделали, сегодня не имеет значения. Мои родители поступали правильно. И если бы они оба были живы сегодня (жива только мама), они не смогли бы сделать для меня большего. Теперь ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НЕСУ Я (ответственный).
Знаете ли вы, как удивительно это слово? Оно звучит одинаково в английском, французском и немецком языках. Стать “ответственным” — значит стать “способным отвечать”. Значит “научиться находить правильный ответ на жизненные проблемы, требования и конфликты”. Это радость, это удовольствие для меня. Чтобы найти верный ответ нужно учитывать еще кое-что: не только свое состояние здесь и сейчас, но и, например, мои вкусы, потому что они тоже часть меня (например, то, как я люблю украшать свою квартиру). Погода, климат, ветер, страна, в которой я родился, язык, на котором я говорю, языки, которые я выучил, то, что мы ощущаю под ногами, что чувствую руками, что ощущаю в своем теле — всё это учитывается при принятии решений и необходимо в равной степени, как для песни нужны и мелодия и стихи.
От того, что и как мы отвечаем, зависит, какой у нас получается диалог. В ту самую минуту, когда сперматозоид сливается с яйцеклеткой, в это самое мгновение, начинается диалог. Мне удалось увидеть под микроскопом, что происходит, когда сперматозоид встречается с яйцеклеткой. “Диалог” начинается. Вы уже не можете их разъединить — они говорят и говорят и говорят.
По мере их разговора происходит еще кое-что. Слово за слово, клеточка к клеточке, а в результате получается новорождённое дитя. И вы, и я — результат такого диалога. Разве это не изумительно?
Спустя девять месяцев нас фактически выталкивают на эту землю — и вот — мы отделены, пуповина перерезана. Так начинается новый диалог личности с миром.
Условия родов обычно довольно жесткие. Но в соответствии с новым методом Лемейза, роды происходят в тишине, с приглушенным светом и в тепле (температура помещения соответствует температуре в матке), без всякой спешки. Ребёнка не тащат, как кролика, и не шлёпают по заднице, чтобы заставить его дышать. Согласно этому методу, когда на свет появляется голова и плечи ребёнка, сама мать помогает ему выйти из утробы и кладёт дитя на свои обнажённые живот и грудь. Пуповина всё ещё не перерезается. Ребёнку дают время начать дышать. Его циркуляционным системам даётся время начать функционировать. Пуповина перерезается. Затем ребёнка купают, чтобы удалить защитную плёнку, а затем ему дают освоиться со своей новой свободой. И начинается его диалог с миром, с климатом, с языком.
Дитя уже знает голос матери и через химический состав крови находится во взаимодействии с эмоциями матери. Дитя знает всю историю супружества, всю историю своей матери. А мы после рождения ребёнка пытаемся это от него скрывать!
Итак, диалог начинается. Дитя не беспомощно. Оно беспомощно только в наших глазах. Для нас оно много месяцев “малютка” и много лет “ребёнок”. Оно растёт, и ему приходится заново учиться тому, чему оно уже научилось, будучи плодом, а потом новорождённым; приходится учиться не бояться своих потребностей.
Дитя не боится выражать свои потребности. Дитя имеет силу. Когда оно начинает ночью кричать, то может разбудить даже отца! Что за сила! Дитя мощно выражает свои потребности.
Позже в нашей жизни мы узнаём, что нам нужно удовлетворять свои потребности, и что иногда нам приходится подождать, чтобы их удовлетворить; что мы не можем всегда иметь сиюсекундного удовлетворения.
Однако при помощи своей техники мы создаём окружающую среду, которая похожа на матку, на утробу, в которой мы можем получать сразу и без труда всё необходимое, как это было перед рождением
или когда мы были детьми — удовольствие сию секунду, никакой ответственности, максимум безопасности и власти. Мы моментально получаем свет, всего лишь нажав на кнопку. Мы включаем нагреватель и немедленно получаем тепло. Мы входим в лифт и тут же поднимаемся наверх. Всё за нас уже сделано. Мы словно воссоздаём для себя условия материнской утробы, а потом удивляемся, почему нам не хочется совершать какие-либо действия, требующие усилий, чтобы удовлетворить свои потребности. Мы почему-то считаем, что наши потребности удовлетворит кто-то другой. Таким образом, наше общество, созданное детьми для детей, рождает инфантильных монстров.
Если человек не использует или не упражняет свое тело, оно слабеет. То же самое происходит и с нашими душевными мускулами: они тоже ослабевают. Мы теряемся, когда жизнь бросает нам вызов, и мы не способны ответить на этот вызов. У нас, фактически, развивается духовная атрофия.
Наше современное общество создает людей, ответственных за удовлетворение наших потребностей. Мы настолько немощны душевно, что оплачиваем услуги этих людей. Они наши сутенеры. Они водят нас за ручку и говорят: “О, всё не так уж плохо! Я знаю ответ. Не беспокойтесь! Вам не нужно искать ответ, потому что я его уже имею. В нашей химической “кухоньке” мы изобрели кое-что для вас, от чего вам станет хорошо. Вы больше не будете чувствовать боль, причиняемую вам вашим «недомоганием»”.
На самом деле это преступление. Дитя учится вставать на ноги, когда оно видит, как другие встают и ходят. Дитя их имитирует. Оно поднимает голову, садится — и это прекрасно. Всё это оно делает для того, чтобы стать взрослым, но после того, как дитя вырастет, общество делает всё, чтобы запретить ему стремиться к чему-либо. Общество мешает ему нести ответственность.
Мы создали множество вещей в нашем обществе, которые отбирают у нас нашу способность нести ответственность. Человеку, живущему в таком обществе, повезет, если он почувствует отвращение (ему опротивеет постоянно ощущать себя больным и усталым от жизни в этом мире). Ощущение, что он “недо-могает” станет сигналом тревоги, который сообщит о том, что его потребности не удовлетворяются. Тогда человек может начать сам делать что-то, что поможет удовлетворить эти потребности.
Решения, предлагаемые нам медициной, психологией и психотерапией, не удовлетворяют наших потребностей. Иногда медицина хороша, потому что она помогает сохранить нам жизнь в тех ситуациях, когда мы могли бы её потерять. Медицина и современная хирургия могут спасти нашу жизнь, но врачи только лишь помогают нам выжить. Нам самим нужно найти способы удовлетворять свои потребности.
Билл У. и доктор Боб основали Программу Двенадцати Шагов, потому что медицина, психиатрия, психология, психотерапия, психоанализ, социальные службы и религия — вся эта профессиональная помощь не могла облегчить страданий человека. Ни один из предлагаемых ими ответов не был правильным. Биллу У. и доктору Бобу надо было решать — жить или умереть. Они выбрали жизнь.
Это было бы трагедией, если бы медицина или психотерапия вмешались в дело создания АА и Программы Двенадцати Шагов. Каждый из нас носит ответ в себе, но он скрыт внешними вещами, нашими фальшивыми верами, нашими ложными богами. Когда Билл У. достиг точки, где не оставалось больше ничего — ни взглядов на жизнь, ни теории, ни религии — ему пришлось искать свой ответ; ответ, находящийся внутри него. Так была создана Программа Двенадцати Шагов.
Каждый, кто в Программе Двенадцати Шагов может увидеть то, что объединяет его с другими людьми, сможет найти свой ответ, сможет найти свое истинное “Я”. Программа Двенадцати Шагов — это программа, которая подводит вас к тому, чтобы отбросить всё, абсолютно всё — прошлые заблуждения, теории, взгляды и все надежды, на то, что внешние обстоятельства или внешняя сила, земного или человеческого происхождения, могут восстановить ваше здравомыслие.
Это значит капитулировать (выражение, введенное д-ром Гарри М. Тайботом, который был одним из первых психоаналитиков, ставшим другом Анонимных Алкоголиков). Мы учимся капитулировать, посещая встречи АЭ.
Я не могу признать своё поражение сразу и полностью. Мне приходится сдаваться частями, многими тысячами маленьких частей. Это происходит на группе. Добавляя друг к другу все эти маленькие акты капитуляции, мы можем капитулировать полностью. Каждый день мы должны совершать свои акты капитуляции.
АЭ — это учебная программа, школа и университет жизни, где мы можем открыть для себя наши истинные потребности. Мы можем обнаружить, что наши потребности не плохи и не хороши, они нормальны, они имеют биологическую природу, они не яд и не груз. Может быть, ваша семья открыла вам, что ваши нужды естественны, что они прекрасны, как букет цветов. Делить свои нужды друг с другом, быть близкими и открытыми друг другу — это прекрасно. Это лучшее, что может с нами происходить на земле. Мы должны учиться доверять кому-нибудь. Если на наших встречах кто-то благодарит вас, он говорит: “Спасибо, что вы были искренни со мной. Вы доверились мне”. Мы должны научиться признательности, научиться быть благодарными за то, что такие вещи существуют и возможны. Я очень благодарен вам, что вы не пожалели времени, чтобы прочитать то, что я хотел вам сказать, что нам выпала возможность общения. Это для меня высшая награда.
Я сейчас не могу себе представить ничего лучше, чем поделиться чувствами с другим человеком. Это может помочь нам справиться с нерешенными проблемами.
Наша духовная жажда, может возникать еще во многих обстоятельствах, но мы уже знаем, что можно ее удовлетворить. Мы ведь больше не одиноки.
Можно конечно получать помощь, просто слушая других, но мы учимся находить все больше правильных решений, начиная отвечать за себя. Постепенно мы должны стать взрослыми людьми, которые действительно могут сказать: “Я обязан всем, а мне никто. Ни мои родители, ни мой супруг не обязаны мне ничем. Я освобождаю их!”
Освободив их, простив их, МЫ САМИ становимся свободны. МЫ СТАНОВИМСЯ СВОБОДНЫ. Какое это прекрасное чувство!!!
Для этого требуется и умение простить себя; ведь если мы не можем простить себя, мы не сможем простить других и не сможем принять прощение от Бога.
Теперь, познав все эти чувства, я знаю, что имею право существовать. Я имею право удовлетворять свои потребности и жить на этой Земле. Все, кто окружают меня, дают мне право жить. Я могу делить радость и удовольствие с другими людьми. Радость и удовольствие — это пища для каждого из нас. В нас скрыто столько этого богатства, что мы можем полными горстями одаривать им каждого, кто попадётся на нашем пути.
Развиваясь в этом направлении, мы можем обрести своё истинное “Я” и здравомыслие, которое не может пообещать нам ни один метод или способ, придуманный людьми.
Вальтер Г. Лехлер
Психосоматическая клиника
Бад Герреналб, Западная Германия