- Мужик, ты пьешь?
- Нет.
- Куришь?
- Нет.
- Наркотиками балуешься?
- Нет.
- А как же ты расслабляешься?
- А я просто не напрягаюсь.

Правда, слегка жим-жим. Вдруг опять начну ненавидеть.

В народе ходит более меткое определение. Там ещё говорится что-то про филейную часть тела, и приключения, которые она находит.

Лиза выглядела потрясающе. Настолько потрясающе, что единственное, что я могла сказать, встречая её в половине четвертого утра на пороге своей квартиры - это: "Уууу!"
На ней были обтягивающие джинсы и модные сапоги. Куртку из тоненькой лайковой кожи, надетую на Лизе, мы покупали вдвоём - и я помню, как обалдела, узнав цену этой вещи. Лиза выглядела прекрасно, да.

Было только одно "но". Джинсы были жутко грязными, куртка разорванной в таком месте, и таким зигзагом, что вряд ли бы её кто-то взялся починить, волосы - взлохмаченными, а на скулах у Лизы красовались свежие ссадины, прямо на глазах приобретающие вид и цвет синяков. Картину довершали пара сломанных ногтей.
А ещё Лиза была выпившая.
-Ссука! - выдохнула она, едва переступив порог.

Это явно относилось не ко мне.
-Красотка, - задумчиво констатировала я, и едко добавила, - выглядишь потрясно, где тебя тягали?
Через двадцать минут, окончательно проснувшись, закинув её джинсы в стирку, и сообразив по кофе, я услышала от Лизы, сидящей в кресле и прижимающей к скуле пакетик со льдом, историю о том, как жить не надо.

* * * * *
На дискотеке Лизе не понравилось настолько, что к половине второго ночи она уже ловила такси, чтобы метнуться без звонка к бывшему любовнику и устроить ему внезапную варфоломеевскую ночь. Любовника дома не оказалось (или он прикидывался невидимкой), да и поднимать трубку для того, чтобы в который раз услышать от пьяной Лизы, какой он гад и сволочь - любовник явно не желал.
Настроение у Лизы по этому поводу усугубилось и плавно перетекло из просто плохого - в отвратительное.
И Лиза разбудила меня. Когда ж еще, как не среди ночи, говорить о нелегкой бабьей доле? Я, конечно же, сказала: "Приезжай".

И Лиза начала ловить такси. Такси, как на зло, не ловилось совсем. Машины пролетали мимо, Лизу никто не подбирал. Через десять минут у тротуара остановилась недорогая иномарка, с водителем, мало похожим на бомбилу. Лиза назвала адрес. Иномарке было совсем не по пути. Лиза была пьяна и настойчива. Она повысила цену. Мрачный водитель ответил, что не в деньгах дело, просто ну никак не по дороге, и попросил Лизу закрыть дверь. Она захлопнула дверь, водила только-только отъехал, и тут-то моя психанувшая подруга сделала феерическую глупость.
Она зло посмотрела на удаляющиеся фары и красиво, от души, на вытянутой руке, показала вслед машине фак.

Машина резко сдала назад и с визгом притормозила возле Лизы. Из машины вышел хмурый водитель и так же от души, как Лиза с факом, зарядил ей по лицу. Не кулаком - ладошкой, но так, что Лиза навернулась. И спокойно пошёл к машине.
Что было бы правильно сделать Лизе в этой ситуации?
Одна на дороге, три часа ночи, злой мужик, который явно не джентльмен и уже один раз дал тебе по морде.
Конечно, правильно было бы вообще не раскидываться нехорошими жестами перед незнакомыми, но, раз уж такое произошло, да ещё и печально обернулось, вдвойне правильнее было бы просто подождать, пока он уедет, и ничего не предпринимать.

Лиза не относится к тем, кто способен думать, прежде чем делать. И она сделала глупость номер два. Она вскочила на ноги, догнала мужика, и...
Ну, в общем, дальше не было ничего хорошего.
В Лизе шестьдесят килограммов живого веса, рыжие волосы и природная хрупкость.
Ночь, дорога, злой незнакомый мужик. И девочка, шестидесяти килограммов, кидающаяся на него с кулаками.
Конечно, Лиза отгребла. Повезло, что отделалась синяками и порванной курткой, и больничному травматологу не прибавилось работы по собиранию в гипс тонких девичьих косточек.

-Сссука! - повторила Лиза, закончив рассказ. - Вот где такие мудаки берутся, чтоб женщину бить?!
Я настолько обалдела, что сначала даже не нашла, что ответить. А когда пришла в себя, то рассказала Лизе много для неё нового.
Что, например, существует такая штука - виктимное поведение, а Лиза, показывая фак незнакомому, была жутко, просто таки вызывающе виктимна...
Что он, конечно, сволочь, этого никто не отрицает, но чем думала она - дожив до тридцати лет и не понимая, что люди бывают разные?

И что для того, чтобы с тобой обращались как с женщиной - нужно вести себя как женщина. А женщины вряд ли разбрасываются нехорошими жестами. И что проявлять агрессию там, где она может обернуться против тебя самой - совершеннейшая глупость.
И что в нормальном человеке должна быть хоть капля инстинкта самосохранения.

Я не знаю, поняла ли меня Лиза, но я вот о чём думаю: это замечательное свойство некоторых женщин - изо всех сил нарываться, а потом совершенно простодушно обижаться на мужчин, не проявляющих к ним должного пиетета.

* * * * *
У меня была приятельница, Вика, которая была в разводе, и вот-вот собиралась замуж за нового ухажера.
С предыдущим мужем Вика развелась не только из-за несходства характеров, но еще и потому, что он, муж этот, Вику поколачивал. Не часто, но бывало. Иногда это обходилось пустячковыми синячками, но один раз муж двинул Вике настолько сильно, что ей пришлось лечить ухо. Девочки Вику жалели.
После мужа у Вики случился недолгий ухажер - тихий незаметный паренёк, который как-то, в малопонятном тогда всем, кому она про это рассказывала, порыве, ударом локтя рассек Вике губу.
И вот третий, почти муж.

Мы отмечали День рождения подружки. К одиннадцати вечера гости от души перепились, в пятнадцать минут двенадцатого Вика и Стасик, сцепившиеся по незначительному поводу, удалились переругиваться на кухню, а к половине двенадцатого мы утешали ревущую Вику на всё той же кухне и спешно выпроваживали её разгорячённого Стасика за дверь.

-Ыыыы, - ревела Вика, отрывая бумажные салфетки и вытирая кровь под носом, - ыыыы!
Девочки наперебой поддерживали Вику в том, что Стасик её - сволочь и мудак.
Я бы тоже её поддержала. Если бы, по дороге к холодильнику за соком, не стала свидетелем замечательной сцены.
Я зашла как раз в тот момент, когда Вика от души влепила Стасику пощечину.

Мужчины бывают разные. Это нужно понимать. Бывают те, которые стерпят, а есть такие, которые терпеть не будут. Но чтобы это осознавать - в голове должно быть поровну житейской мудрости и инстинкта самосохранения. У Вики, похоже, это всё отсутствовало.

Стасик, можно сказать, стерпел. Несмотря на явную силу удара, он просто сгрёб Вику и оттолкнул её к стене. Я замерла в дверях, и в следующую секунду успела заметить, как она схватила со стола бутылку и зарядила ею Стасику в плечо...
Ещё через пять минут мы утешали ревущую Вику и подавали ей салфетки.

А я понимала: это было наглядное воплощение поговорки: "Если третий муж бьёт по морде - виновата морда, а не муж."
И я, если честно, перестала осуждать её предыдущих мужчин. Для этого просто надо было получше узнать саму Вику.

* * * * *
Мужчины иногда поднимают руку. Факт.
Но как минимум в половине случаев инициатором такого к себе отношения становится женщина. У женщин часто присутствует удивительное чувство безнаказанности, подкрепленное пресловутым "я же женщина!"
И в такие моменты они забывают одну простую вещь: если ты, женщина, изначально ведешь себя агрессивно, если ты, свято уверовав то, что "женщин бить нельзя", сама провоцируешь его, и ведешь себя с ним вполне по-мужски - будь готова к тому, что с тобой, в ответ, тоже будут обращаться как с мужчиной.

И надо понимать, что не все мужчины благородны и не все станут терпеть. Кто-то просто развернется, уйдёт, и перестанет с тобой разговаривать; кто-то, имея выдержку, сдержится или просто обматерит, а кто-то - влепит от души...

Конечно, это будет поводом в очередной раз обсудить с подружками то, какие мужики козлы, но инстинкт самосохранения - в любом случае не одобрит.

* * * * *
Вообще - бывает всякое. Бывают совсем печальные варианты - когда мужчины поднимают руку просто так, из-за ничего. Мужчины, к сожалению, действительно бывают сволочами.
И тут я скажу одну вещь - быть может, спорную, но я в это искренне верю.
Если он поднял на тебя руку больше одного, ну ладно, двух раз - ты всё равно сама виновата.
Пусть ты даже ведёшь себя правильно, и совсем не агрессивна, пусть даже ты не сделала ничего "такого" - ты виновата.
Виновата в том, что позволяешь с собой так обращаться. Виновата в том, что после первого раза не сделала ничего, и он утвердился в мысли: с тобой можно и так. И ты стерпишь.

Когда-то давно я разговорилась с одним хорошим знакомым. Он иногда поднимал руку на первую жену - они вообще не очень хорошо жили.
Со второй женой этот номер не прошел. Когда он впервые позволил себе лишнее, совершенно беспричинно, видимо, по старой привычке, это было еще одним аргументом в ссоре, она не стала плакать и смотреть затравленно, как первая когда-то. Она даже не стала давать ему сдачи: слишком хорошо было понятно, что вряд ли худенькая женщина справится со стокилограммовым мужчиной в расцвете сил. Она просто развернулась и ушла в другую комнату.
А среди ночи он буквально проснулся от взгляда. Она, стоя над диваном, пристально его рассматривала. И когда он открыл глаза, она, глядя в упор, очень спокойно и уверенно сказала:
-Еще раз повторится - отрежу ночью яйца.
Развернулась и вышла.
Прошло уже несколько лет. Но убедительность её тона он помнит до сих пор. Надо ли говорить, что его яйца на месте? Впрочем, как и руки, которые не позволяют себе лишнего.

Вообще, поведение "жертвы" - одно из тех поведений, которые невербально очень хорошо "считываются" окружающими. Считываются на каком-то интуитивном уровне. Равно как и наоборот - отлично "считывается" состояние человека, который не хочет быть жертвой.

Когда-то, в девичьей компании, мы обсуждали тему рукоприкладства. И пока почти каждой было, что вспомнить, одна из нас всё время молчала и как-то даже удивленно смотрела на остальных. Потом выяснилось: ни разу в жизни у неё не возникало таких ситуаций.
И, присмотревшись, я заметила: в ней было что-то такое... такое, что ли, спокойное достоинство, что только при взгляде становилось ясно: с ней так нельзя.
Она совершенно не была "жертвой".

Ей даже в голову, похоже, не приходило, что может быть и так.

Виктимы, «жертвы» (своевременность)
Виктимные — стремятся подстраиваться под партнёра, ожидая от них указаний, наставлений, упрёков. Играют в жертву, которая то демонстрирует подчинённость, то пытается вырваться из под контроля. Они врождённые провокаторы: нередко совершают поступки, за которые их одёргивают и упрекают.

Агрессоры, «охотники» (контроль территории)
Агрессивные (охотники) — стремящиеся к доминированию, в том числе в личных отношениях. Отношения строят на соперничестве и борьбе. Проявляют надменность и неприязнь к человечески слабостям, пытаясь вызвать на прямое противостояние. Физический контакт также основан на силовом воздействии, характерны крепкие объятия и сжатие. Могут в процессе игры или в шутку причинить боль или унизить партнёра.