Сергей Калугин "Убить свою мать"

Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу.
Год от Рождества Христова 853-й.
Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?"
"Алчность и страсть есть мать, - ответил мастер, -
Когда сосредоточенным сознанием
мы вступаем в чувственный мир,
мир страстей и вожделений,
и пытаемся найти все эти страсти,
но видим лишь стоящую за ними пустоту,
когда нигде нет привязанностей,
это называется
убить свою мать!.."

Я сомневался, признаю,
Что это сбудется с ним,
Что он прорвется сквозь колодец
И выйдет живым,
Но оказалось, что он тверже в поступках,
Чем иные в словах.
Короче, утро было ясным,
Не хотелось вставать,
Но эта сволочь подняла меня
В шесть тридцать пять,
И я спросонья понял только одно -
Меня не мучает страх.

Когда я выскочил из ванной
С полотенцем в руках,
Он ставил чайник, мыл посуду,
Грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало,
Начинало сиять.
Я вдруг поймал его глаза -
В них искры бились ключом,
И я стал больше, чем я был
И чем я буду еще,
Я успокоился и сел,
Мне стало ясно -
Он убил свою мать!..

И я смотрел ему в глаза -
В них искры бились ключом,
И я был больше, чем я был
И чем я буду еще,
И я сказал себе опять:
"Невероятно!
Он убил свою мать!.."

И время встало навсегда,
Поскольку время стоит,
А он сказал, что в понедельник
Шеф собрался на Крит,
Короче, надо до отъезда
Заскочить к нему,
Работу забрать.
И он заваривал чай,
Он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил,
Кто творил этот мир,
Я рассмеялся и сказал:
"Ну как ты мог,
Она ведь все-таки мать!"

И он терзал на подоконнике,
Плавленый сыр,
А я уже почти припомнил,
Кто творил этот мир,
И я сказал ему:
"Убивец, как ты мог?
Она же все-таки мать!"

И он сидел и улыбался,
И я был вместе с ним,
И он сказал: "Но ты ведь тоже
Стал собою самим!"
А я сказал: "Найти нетрудно,
Но в десятки раз
Сложней не терять.
И будь любезен, прекрати
Свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это
Есть твой собственный свет.
Твоя ответственность отныне безмерна -
Ты убил свою мать!

Изволь немедля прекратить
Свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это
Есть твой собственный свет.
Твоя ответственность безмерна -
Ты свободен,
Ты убил свою мать!"

На дальней стройке заворочался
Проснувшийся кран.
Стакан в руке моей являл собою
Только стакан,
И в первый раз за восемь лет я отдыхал,
Во мне цвела Благодать.
И мы обнялись и пошли бродить
Под небом седым,
И это Небо было нами,
И мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем,
Кто убил свою мать.