Доктор Боб и славные ветераны

Первое является сохранением своей анонимности выше уровня прессы, радио и кино, а последнее — это поддержание своей анонимности ниже уровня прессы, радио и кино — тогда как Традиция определяет, что мы должны сохранять анонимность на уровне прессы, радио и кино».

Эрни Г. из Толедо, говоря о том, что он считает усилением анонимности внутри АА сегодня по сравнению с прежними днями, говорит: «Однажды вечером я отправился в Джексон (штат Мичиган), и все подходили ко мне и говорили: "Я Джо", "Я Пит". Затем один парень сказал: "Счастливого пути домой. Если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, звякни мне". Позже я сказал парню, который был со мной: "Ты знаешь, предположим, у нас действительно возникли проблемы по дороге домой. Как мы сообщим об этом кому-нибудь в АА? Мы не знаем ничьих фамилий". Черт побери, они так далеко зашли с этой анонимностью, что это становится смешным. У меня была книжка (по-видимому, одна из тех маленьких адресных книжек, составленных первыми АА-евцами или их женами), в которой были первые сто имен — имена и фамилии — а также их телефоны и адреса».

Взгляды самого доктора Боба на вопросы анонимности оставались четкими, по воспоминаниям Джо П. из Акрона (выпускника Дартмута). Хотя это и было не в традициях АА в середине 1940-х годов выступать перед кем-нибудь кроме алкоголиков, Джо отмечает, что несколько членов организовали неофициальный комитет по информированию общественности, который начал общаться с клубами Ротари и Киванис по всему штату.

«Разумеется, сначала мы должны были получить разрешение от доктора Боба. Он говорил, что вы не должны нарушать своей анонимности в газетах или на радио, но он не думал, что удастся хоть чего-то добиться, если люди не будут знать о вашей принадлежности к АА. У него было твердое убеждение, что вы вправе дать знать людям в своем районе, что вы являетесь членом АА, и он всегда считал своим долгом сказать вам об этом каждый раз, когда вы с ним виделись».