Доктор Боб и славные ветераны

Однажды мне нужно было пойти к своему врачу. Я взяла с собой того парня, потому что не могла оставить его одного. Мой доктор относился к АА с интересом, но когда я сказала ему об этом типе, он сказал: "Боже мой, такая женщина, как Вы, не должна делать подобные вещи". Этот парень жил у нас десять дней, и с ним все было в порядке. Насколько я знаю, он остался трезвым.

Я была очень активной до того момента, пока однажды я не выступила на собрании, — рассказывает Элджи. — Я не помню, о чем шла речь, но один АА-евец встал и сказал: "Для чего Вы это говорите? Вы же не алкоголик. Почему бы Вам не заняться своим делом?"

И тогда я сказала себе: "Знаешь, это хорошая идея. Думаю, я так и сделаю". Я так и поступила. Просто перестала работать. Поняла, что там хватает алкоголиков, чтобы заниматься всем этим. Они не нуждались в моих грошовых услугах. Я спросила Джона, помогаю ли я ему, занимаясь всем этим. И когда он сказал, что нет, я подумала, что просто глупо продолжать все это делать, потому что я делала это только ради него».

Решение Элджи было индивидуальным и личным, но оно отражало постепенное общее изменение отношения к выздоравливающим алкоголикам, а также отношения самих алкоголиков к себе.

В Акроне, в самый ранний период, алкоголики почти не имели слова. Жены приводили их на собрания, которые, в свою очередь, велись участниками Оксфордской группы. Мужчин это немного раздражало, но они терпели это. Когда АА откололось от Оксфордской группы, такое поведение жен, похоже, в большой степени способствовало отделению, как мы уже видели.

Затем, особенно когда в программу стали приходить одинокие мужчины и женщины-алкоголики, возникло некое трение с женами. В результате стали проводиться «закрытые собрания» только для алкоголиков, и «открытые собрания», на которых женам-неалкоголикам не разрешалось выступать. Впоследствии ситуация несколько выровнялась, с введением такого компромисса, как «открытое дискуссионное собрание», куда приглашались к участию и жены, и другие неалкоголики.