Этого человека нельзя было спасти, Таня, просто Ксюша этого не понимает. Ей все кажется, что это она где-то что то упустила, недоглядела, пропустила, - нет, - я многое прошла, Тань, и такие случаи видела уже. Ксюша могла бы побороться еще год, два, три, если б эта борьба ее саму не прикончила в результате, а итог был бы тем же самым. Она и так то вся больная, что в себя прийти не может, - так и я бы не могла, будь я на ее месте, - мне этот кошмар даже представить страшно. И я ее убеждаю только в том, что тут нет ее вины, - так бывает, причем гораздо чаще, чем она думает. И обсуждать я это буду с ней, а не с тобой, Тань, - ты уж извини.
Ксюша не только пытается помочь, а и помогала не раз, - помнится, я летом за окурками по Боровому лазила, так она сказала, что это уж совсем не дело, хотя я не жаловалась. Когда я в Боровой ехала, не зная, что может, поцелую дверь со своим огромным чемоданом, она всю дорогу была со мной на связи, - я с ней говорила, и мне было легче. Меня трясло всю наутро, когда я курить с поезда выходила, а так трясло бы еще с вечера, - я же релли не знала, куда я ехала, я не запомнила дорогу, - только адрес. Я понятия не имела, где там улица Надежды 1, квартира 12, - понятия не имею, как бы я нашла свой дом, если б не тот чувак на вишневой Ниве, дай Бог ему здоровья. Меня даже проводник пожалел, - снял с поезда, и помог установить чемодан, - я даже не помню, чтоб я еще когда то в жизни на таком нервяке была.
Так вот Ксюша была со мной.
Пусть по телефону, но я знала, что не одна.
Не надо так, Таня.
Какая Ксюше выгода от нашей дружбы?
|
)