Я не хочу ехать в Петрозаводск, народ.
Но поеду.
Нет больше моих сил, - пора взять паузу.
Даже писать не могу, но постараюсь.
Серёга опять пьян, и я его с того года не видела.
Вчера опять выбивал дверь, - я забаррикадировалась, чем можно, этот тяжеленный самодельный камин придвинула, бревно положила, книги по бокам, но таки пустил трещину в стене. Там же на участке наверняка есть подходящее по размеру бревно, но туда не зайти, там по грудь снега. 15 минут ломал дверь, пока ему елейным голосом не сказали уйти. Без трёх минут 11. Успел.
И он то не виноват, еблан грешный, я даже не его виню.
Что за твари такие соседушки то мои, - они не видят, что он творит?!! Они смерти моей ждут?!!
Так дождутся скоро.
Тот раз, о котором только Ксюша знает, он же меня едва не задушил. Полотенчиком свернутым, даже следов не осталось. Игрался тем полотенчиком, пока я сознание не потеряла. Я украла полотенчико, так он снова взял мой нож. Надо от него спрятать подальше, чтоб больше не докасался даже. Не тесак мой, которым я все делаю, а охотничий нож Анатолия. Я блядь, хуй отдам этот нож, - он мне самой нравится, - почему я должна отдавать кому то свои вещи?!!! Говорю, что полож, гандон. Отьебись от этого ножа. Это, сцуко, МОЙ нож. Так что? Отдал. А сам уже с другим полотенчиком подкрадывается...
И я заорала. Что спасите, помогите, убивают. Так так и было. Сижу, и ору.
Кое как выпиздила в пять утра.
Было тихо, как в склепе, Ксюша подтвердит. Хотя тут явно летала мебель, грамота Анатолия обнаружилась даже в другой комнате, а это точно не я ее туда кинула. Я ее на счастье держу, - он был хозяином здесь и он мой друг. Я бы без одной только шубы не выжила.
Я, кстати, запрещаю, чтоб к Анатолию неуважительно относились. Он для меня больше, чем какой то там Коля угодник, которого я знать не знаю.
Ну, и все, считай.
Не могу я такого спустить на тормозах.
Вы не верите,что я сумела бы справиться, - конечно, сумела бы, тем же ножиком сунув, только вот зачем? Чтоб сесть на всю жизнь,что ли? Лучше пусть бы убил, честно. Не дождутся, как говорится.
Серёга ревет навзрыд, как девка.
Я, как ни странно, тоже.
Я обычно не плачу.
Но проблема в том, что я этого ебанько то люблю. Да так, что спать не могу, с сердцем плохо. Стараюсь сидеть, пока на стуле не вырубит. Либо наоборот, - наглотаться его же таблеток и в постель. И не помогает ни разу. Ага, только его ножом и тыкать. Я ж без него два часа не могу. Чтоб просто на связи был. Нету, - где ж мой Сережка?
Так здесь он, никуда не делся.
Просто он не понимает, вот и все.
Он как ребенок малый, не знаю, как объяснить.
Не во всем. Местами он вообще взрослее всех. Как он мне на второй день знакомства швабру принес? Все вот эти словечки, что чоботки, ножки, заколочка, девочка моя, машарастеряша, - это когда я фоткала, а он перчатки подбирал по всему поселку. Или как сам, что ой, а я голый. Да ты что? Правда? Я же беззащитный. Ой, трусы тебя сильно защитят. Ковшом в бане. Ну, все, погоди.
Напасть со спины. Опрокинуть в снег. Поржать вместе.
Танцевать. Петь хором. Валять дурака.
У него обострение, люди.
Это не он.
|
