Продолжение второй главы (Возвращение в США)
В конце концов, мы нашли квартиру в Seaside - в дешёвом и захудалом районе полуострова Монтерей и на довольно большом расстоянии от института. Этот район определенно не отличился очарованием Pacific Grove с его прибрежными кондоминиумами и домами с живописным видом, и уж точно не было Carmel, небольшое сказочное поселение для богатых и продвинутых людей. Это был и не сам Монтерей, где жили довольно стильные и умеренно состоятельные люди. Сисайд был районом для рабочего класса, для тех, кто жил на минимальной зарплате, и для студентов вроде меня. Это был не лучший вариант, но другого мы в тот момент не нашли. Я приобрела велосипед и ездила на занятия по дорогам, усаженными эвкалиптами, - деревья наполняли воздух своим терпким ароматом каждый раз, когда шел дождь. А пляж находился в двух шагах. Мы с Джейсоном бегали или гуляли там почти каждый день, а расстояние от отеля Holiday Inn до пирса в Монтерей располагало к хорошей разминке.
Курс учебы в институте давался нелегко. Но я справлялась с трудностями, хотя не без душевных терзаний. Поступить в институт было легко, но сама учеба давалась намного труднее. И вот я уже ходила на занятия по переводу с русского на английский. На уроках было всего два-три человека, а преподавали носители русского языка. Но очень скоро мой пузырь уверенности сдулся. Даже после "практического" опыта, который я приобрела в Москве, я скоро осознала, что я очень плохо владела русским языком. А одна из моих учительниц русского языка была очень суровая и особо не подбадривала. Я часто уходила после занятий с чувством полного отчаяния и уныния. Я была готова сдаться и бросить учебу.
Я рассказала об этом Джейсону в середине первой четверти, во время нашей ежедневной пробежки по пляжу. "Ничего не получается, я не справляюсь", - сказала я. "Давай бросим эту затею". Он был застигнут врасплох, и меньше всего ему хотелось срываться с места и ехать куда-то еще (куда мы могли бы поехать на таком позднем этапе игры?), но он старался спокойно относиться к ситуации. Своими терпеливыми и логичными рассуждениями он сумел изменить ветер в моих парусах. Он сказал мне, что поддерживает меня и останется со мной, что бы я ни решила, но он считает, что мы не должны так легко сдаваться. Должен быть какой-то выход. Я согласилась.
И выход нашелся, когда я осознала, что никогда не стану устным переводчиком. Устный перевод, синхронный перевод, даже последовательный перевод — это не для меня. Я никогда не буду сидеть в кабинке с наушниками в Организации Объединенных Наций или переводить дискусии чиновников на международных переговорах. Но я любила писать, и у меня неплохо получалось. Я обожала письменное слово, и если бы у меня было время поразмыслить над выбором слов, посмотреть в словаре, подумать спокойно и неторопливо, я справлялась бы с заданием. Конечно, сначала нужно было понять оригинал, то есть, русский текст, но я обнаружила, что моим главным достоинством являлась любовь к родному языку и способность выражать свои мысли на нем.
Мне очень запомнилось общее собрание в главной аудитории института в конце первого квартала учебы. Директор института давал нам ценные советы. Чтобы стать хорошим переводчиком, говорил он, нужно любить свой родной язык во всех его проявлениях. Если вы никогда не писали длинных писем домой, если вы никогда не вели дневник и много писали, то перевод, скорее всего, не для вас. Он описывал меня в точности! Я вспомнила длинные страницы писем, которые я писала домой родителям, особенно когда училась в Москве. Отец жаловался, что ему приходится доставать лупу, чтобы прочитать мелкий тесный шрифт, который не умещался на листе бумаги или открытке, и выходил на поля сверху, снизу и по бокам. Я жаждала писать и обожала читать. Поэтому, что если я брошу устный перевод, снова возьмусь за немецкий язык (я его изучала в школе в Англии и потом работала год как нянью в Мюнхене до того, как переехала в США) и сосредоточусь на письменном переводе с двух иностранных языков? Такие мысли посещали меня, и моя дилемма разрешилась. После этого все стало на свои места. У меня была способность к письменному переводу. Я больше не хотела сдаваться, а, наоборот, показать всем, на что я способна.
Через два года я успешно окончила курс учебы в институте, а затем еще два года писала диссертацию - перевод на английский язык книги Михаила Булгакова - "Записки на манжетах". Я нашла издательство Ardis в Ann Arbor, штат Мичиган, которое специализировалось на переводах с русского на английский. Я написала им и спросила, могу ли я перевести для них что-нибудь, что они потом опубликуют, если сочтут достойным. Мне не заплатят за перевод, зато меня напечатают. Я мечтала стать переводчиком литературных произведений, но для этого мне надо опубликоваться. Издательство Ардис приняло мои условия, и после того, как я закончила перевод, они опубликовали его. В 1986 году я получила степень магистра по переводу с русского и немецкого языков.
Обложка моего перевода книги Булгакова, опубликована издательством "Ардис".
|
