Итак, мы с Сашей встречались, когда смогли, и иногда ходили на общественные мероприятия.
Первого мая 1981г. Васильевский спуск.
За несколько дней до моего отъезда мы с Сашей ходили на выставку собак, а потом гуляли по лесу. Я была в восторге от его красоты. Мне нравились березовые рощи, как тянутся к небу стройные серебристые стволы, такие изысканно бледные и манящие. Позже березовая роща стала для меня, как некий храм, как место, где я могла лучше всего общаться со своим внутренним “я”, с Источником всего, что связывает меня со всей Вселенной, с Высшей Силой. Там я полностью вступила в состояние внутренней тишины и покоя.
В лесу было тепло и влажно, березы были такими нежными и прекрасными, и мы наслаждались их пышной зеленью. Мне казалось, что я могла бы ходить среди них вечно, спать в длинной прохладной траве, любоваться красивыми полевыми цветами, бледной корой берез и обильной листвой, вдыхать ароматы леса и наслаждаться природой.
После прогулки я провела вечер с Сашей, Ирой и Аликом. Мы с Сашей шли рука об руку, дыша ароматным вечерним воздухом, наслаждаясь весенней свежестью и красотой. Позже я записала в своем дневнике: "Только что прошел дождь, солнце садилось, небо светилось, дождевые облака рассеивались в мягком, розовом туманном свете. Изредка я улавливала сквозь деревья отблески оранжевого цвета, верхушки старых, тяжелых, каменных красивых зданий были детально выделены заходящим солнцем. В парке воздух был свеж и чист после дождя, наполнен ароматом яблоневых цветов, сирени, влажной травы и земли; этот аромат витал в вечернем воздухе, обещая теплые летние томные дни, освежающие ливни и прекрасные, мирные, долгие московские вечера".
В тот вечер мы не пили, что, наверное, и было хорошо. Ведь без водки, слезы, которые наворачивались в душе, не вырывались наружу. Я хорошо их спрятала и поняла, что бесполезно предаваться томительным прощаниям. Саша говорил, что не хочет, чтобы я уезжала, что будет скучать по мне. Но мы оба понимали бесперспективность наших дальнейших отношений, понимали, что я должна была вернуться в свой другой мир, откуда вряд ли когда-нибудь вернусь. Шансы вернуться именно сюда, в СССР, были самими призрачными. Он говорил, что любит меня как друга. Я обещала писать, но смогу ли я вернуться? Есть ли у нас будущее? Этого я, да и никто из нас, не могли знать.
В самолете, возвращаясь в США, я размышляла о том, что было. Это было прекрасно, пока длилось, но теперь пришло время вернуться к реальной жизни. Мое пребывание в Москве показалось как сон, как фантастический мир, который оказался всего лишь плодом моего воображения, а теперь я просыпалась. Этот мир рассеивался, как туман, оставшиеся его клочья медленно исчезали, испаряясь в лучах утреннего солнца. Но мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Мне нужно было время, чтобы перевести дух после моей захватывающей поездки, которая перевернула мир, каким я его раньше знала. Я оставляла свое сердце за железным занавесом, и всё уже никогда не будет как прежде.
|
