Я все о Лешке думаю, как он там. У меня же ближе его людей нет. Вот изловчится, все таки, сволочь такая, и угробит себя к той самой матери. Я до сих пор о Юрке думаю, как о живом, потому что мне так легче, наверное. Я не хочу думать о том, что его больше нет, я не могу себе этого представить даже, как он там мертвый где то лежит, сразу в слезы и депрессию. Я лучше вспоминаю все, что было, все хорошее, доброту его, его заботу, как я человеком себя почувствовала при нем, как я его растрясала на то, чтоб он со мной сплясал, - Ариша, но я же старый. Беру за ремень у него на джинсах, и верчу туда сюда, пока смеяться не начнет. Так растрясала, получалось. Потом в кресло падает с хохотом, - Юрушка, водички хочешь?) Блин, как же больно. Всего то 61 год был, жить бы и жить еще. Ну, вот как так то? Мой дед умер в 68, и тоже я считаю, что очень рано. Ну, хоть на несколько лет дольше бы прожил, и вся жизнь моя сложилась бы иначе. У нас в Израиле говорят, - ад меа эсрим, - до ста двадцати чтоб ты жил близким на радость. А они берут, и делают херню такую, что остается только слезами умываться. Да будь Юра в живых, я не была бы сиротой, мне все, что случилось, перенести было бы в десять раз легче. Сколько мы ссорились, а это теперь так неважно... Он был, и мне все кажется, что он где то рядом. Ну, как так то, Юра? Как ты мог?
Вот уж точно, - олвейс он май мандс, - всегда в моих мыслях. Я же жизнью Юрке обязана, он меня чуть только не с улицы подобрал, недолго и оставалось, а он спас. Оставались считанные дни, пока Арсений не угробил бы меня окончательно. И, Боженьки, я ж очень его любила, он таким хорошим человеком был, что я только со временем оценила. Иногда за внешними проявлениями, - а Юра грубый, - главного не видишь, но я как то увидела, иначе и не пошла бы с ним. А он взял, и умер, да как же так?! Мало мне было неврологии, еще и муж умер почти одновременно, с разницей в два дня. 21го Юрка умер, а 23го меня ножом ткнули. И я ревела всю зиму, больше даже о Юре, чем о себе. В голове просто не укладывается. Это звиздец какой то просто, - терять близкого человека.
А Леха пишет мне в Израиль, что мне недолго осталось, и посылает песню про ромашки. Говорит, - ты знаешь, какая фотка мне больше всех нравится. И я замолчала на два дня, пока с ним истерика не началась, - ты хоть что то напиши, сука, чтоб я знал, что ты жива!!! Я психанула конкретно, говорю, - ты совсем мозг свой дебильный пропил?!! Ты хоть думай, с кем говоришь!! Я тебе буду фотку на могилу выбирать?! Я?!! Ты меня ни с кем не спутал?!! Господи, Лешка, да я же последнюю рубаху с себя отдам, убью, украду, отдамся первому встречному наркоману, только живи. Только, чтоб с тобой не случилось ничего, кретин. Идиот. Еще раз скажи мне такое. Вот, попробуй только. Ты же знаешь, что если сдохнешь, хоронить двоих будут. Как ты смеешь, сволочь?!
Он мне, - Аринка, прости пожалуйста, я просто не знабял, что так тебе дорог. Ну, прости, я больше не буду. Ну, прости, пожалуйста.
Он не думал. А каким местом он думал, вообще?!
И вот, опять. Я просто вида не показываю, а все время Леха на подсознании. После Юры я гораздо сильнее боюсь, чем раньше. Ради чего мне жить, если не станет Лехи?!! Меня только и держит, что он у меня есть, не важно какой, пьяный, сраный, старый, больной, но он Леха, который забирал меня со школы на мотоцикле. Другого Лехи не было и не будет. Я все равно буду любить его до конца дней своих, я его даже мертвого буду любить. А он себя доканывает, гандон.
|
