Николь
Я все думаю...
Ты не права.
Если тебе не нравится, так не читай, - никто ж не заставляет... а мне так думать легче, когда пишу.
Понимаешь, мне нечего ловить в Петрозаводске, потому я ничего и не делаю. Петрозаводск - мой город, родной и любимый, но я не в Израиль уезжаю, - Петрозаводск где стоял, там и стоять будет. Никуда он не денется. Мы с ним еще тысячу раз увидимся.
Ты вот пишешь. что я постоянно ухожу в юность, - так да. Я черпаю силы из воспоминаний, как Атлант из земли. Петрозаводск, - это МОЯ земля, а воспоминания о счастливой юности, о прекраснейшей на свете семье, о друзьях, это то, что делает меня - мной. Я никогда об этом не забывала, я это через всю жизнь пронесла, - это помогало мне справляться, держать спину прямо и голову высоко, - я помню, кто я такая. Моя семья мне очень много дала, и дед, и бабушка, и мама, и даже прабабушка, хотя ее в здравом сознании я не помню. Но я помню, как она держалась, никогда не жалуясь на самочувствие, в 93 года на ногах, сама ванну принимает, гуляет каждый день, хотя и с клюкой. Еще и завтраки готовит. Еще и просит, чтоб ей читали вслух.
Бабушка Роза говорила мне, что ее мама была просто железным человеком. Оно и видно было, так то. Сама бабушка у нас была что то вроде Лешиной Юльки, - такая же беспомощная. Даже мне ее постоянно хотелось под опеку взять, хотя защищать то ее было особо не от кого, - ее любил весь город. Бабушка Шайтанова дала согласие на брак, когда познакомилась с Розой Константиновной, - она сказала, что внучка ТАКОЙ женщины не может быть недостойным человеком и плохой женой. Женись, Юра.
Про маму я много писала, я думаю, она в конечном итоге дала мне больше всех. Все дали понемногу от себя, но мама дала силу и храбрость, - она была жутким человеком, с которым никто не мог поладить, - да ее тупо боялись все... когда мне впервые сказали, что я очень на мать похожа, я не поверила, - во первых, мама на Анну Самохину очень похожа,- у меня совершенно противоположный тип внешности., А во вторых я так не делаю, - ну, вот зачем начинать подьебывать человека чуть не с порога, - чтоб растерялся? Нравится над людьми издеваться, или что? При том, что они тебя даже не понимают. Ох, мам, напрасно ты ушла из театра, - самовыражалась бы дальше на сцене. Чего на ком попало то отыгрываться?
Но мама. - очень сильный человек.
Давай, говорит, Ирка, станцуем, - это ж она меня танцевать научила. Научила не стесняться. Рубить правду матку в глаза.
Мама была очень необычным человеком.
Но самое главное, - дед. Он был главой нашей семьи. За него заступалась даже мать, - только попробуй ляпнуть что то против деда. Мать морально убьет на месте. При том, что он ей даже не отец, а отчим, но она его всегда называла - отец. Как она ему перчатки то те подарила, зная, что он никогда их не наденет, - ему пара месяцев до смерти оставалась. Папа, глянь, что я купила, чтоб ручкам в следующую зиму тепло было. Какая следующая зима, - дед даже до лета не дожил. Все знали, что его рак доедает и дед сам знал, но он аж прослезился от такого подарка. Дорогущие кожаные перчатки на натуральном меху, - я же говорю, - мама никогда не была жадной. Она, видно, хотела ему и надежду дать и любовь показать. У нее получилось.
У меня была прекрасная семья.
Я тут нашла фотку, - я, новорожденная, на коленях у улыбающейся прабабушки, сзади дед обнимает ее за плечи, - он ее мама называл и на Вы. Слева счастливая до слез мама, справа такая же бабушка Роза. Моя семья.
И я не могу этого забыть, Николь.
Это всегда со мной.
Я была счастлива когда-то.
На что бы я опиралась, если б этого всего не было?
Я вспоминаю, как мне тогда парни цветов надарили на Днюху, и я шла в феврале, под снегопадом, с огроменным букетом, а Шайтанов шел сзади и подбирал выпавшие цветочки. А я сияла так, что весь город светился. Мама тогда жутко обиделась, что ей ни одного цветочка не оставили, я говорю - мам, ты не понимаешь, - это же мой звездный час. Ну, когда я еще получу такой огромный букет? Это же все мое. Это мое счастье, - я не хочу делиться, и имею право не делиться, - такое не каждый день бывает. Пусть у меня это будет, как я перлась со стогом цветов под снегопадом в феврале, - я хочу это себе оставить.
Как Леха тогда привез полную машину черемухи, - расстарался так, что пришлось по соседям банки собирать. А я стояла и курила в окно нагишом, - голова кружилась от запаха, а я была счастлива до невозможности.
Как Валя Скороходов пригласил меня таки на танец на выпускном, - так и сказал, что Олег, уступи ка мне партнершу. Я ушам своим не поверила, - это же Валька, в которого я несколько лет влюблена была, - что, - очнулся, что ли? Я даже не помню ощущения его тела, до такой степени я была вне себя от счастья. Я по облакам ступала в том танце. Первая любовь, - это очень сильно. Узнав, что Валя умер, я ревела, как не знаю, что. Я ведь так ему ничего и не сказала. А он хорошим парнем был, - вот, научили бы девочек иногда открывать свой рот, так может и не было бы таких вещей. Вот, что мешало сказать, - Валя, ты мне нравишься? Ну че, - убили бы меня за это? Или я перекошенная какая то, что со мной позорно дело иметь? Так ведь нет же. Поклонников куча, один Валя в стороне. Так что, - трудно сказать, - иди ка сюда? Давай хоть поговорим, что ли? Нет, - буду молчать как партизан, а почему? Он че, не понимал, что девка его? Вот, парни иногда тупят. Руку протяни и возьми.
Но Валька умер.
Теперь я ему уже ничего никогда не скажу.
Но это ведь было.
БЫЛО!!!
Толя цыган умер, - его убили.
Только для меня не изменилось НИЧЕГО.
В тот момент, как Вольдемар подхватил меня на руки и закружил, крича на все Соломенное, что моя Ариша приехала!!! - я поняла, что надо возвращаться, - вот в этот самый момент я это поняла. Прям на руках у Вольдемара, пока мы с ним друг друга облизывали от счастья, плакали, смеялись, кричали, я поняла, что с Израилем все. Я больше не могу, - подавитесь вы вашим Израилем, а я хочу домой. А мой дом, - это мрачный, холодный северный город, ледяное Онежское озеро, сосны и ели, - да я все готова за это отдать, - какие еще Израили, блин?
Так вот, пока я спать не пошла.
Мне нужно вернуться в Боровой.
Срочно.
Я не могу искать работу в Петрозаводске, потому что буду уезжать.
Однозначно.
причем, в течении месяца.
Я уже сказала выше, - мой город никуда не денется.
Тут он. Ничего ему не станется, - триста лет простоял и дальше простоит.
Надо сьездить в Крестовоздвиженский собор, и поставить несколько свечей и за упокой некоторых и на удачу. Я молюсь только там, и иногда помогает, кстати. Если у кого то из вас есть лишние деньги, - пожертвуйте Крестовоздвиженскому собору Петрозаводска, потому то мне совсем нечего положить в копилку. Не мне - собору, - прям по интернету переведите, а то неудобно. Всегда я рублей 200 оставляла, а счас совсем ничего нет. Не сердитесь на меня, помолитесь за меня, - верующая я становлюсь, что ли?
Нам бы с Сережкой приподняться чуть чуть.
Мы бы развернулись, - пусть Арсюша подавится.
Но нам нужно с его то наать, а денег нет.
Мне Серый такой, что Арин, ты глупостей не наделала?
Говорю - ты о чем?
Ну. о чем я... Ты еще не пошла собой торговать? Не делай этого, пожалуйста, - я Юру то с трудом терплю, я не перенесу, если чужие мужики с тобой спать будут. Пожалей меня, если любишь, хоть немножко.
Говорю, - Сержик, - а у самой аж сердце сжимается, - тебе это не грозит. Поверь. Тут говнорашка, - тут нет борделей, как в Израиле. Это там я платила чисто за комнату, в которой у меня был холодильничек, личный душ, собственное пуховое одеяло, и ключи, которых не было ни у кого, кроме меня. Я платила за комнату, - понимаешь меня? Я не стояла на остановке в мороз в драных колготках, отсасывая у первого встречного за сто рублей. Я платила Таньке за комнату, она платила хозяину заведения, - Хескелю, - все.
Если б здесь была возможность сделать то же самое, я бы это сделала. Но здесь такой возможности нет. Я не стану на остановках продаваться, - разве непонятно?
Успокойся, Сержик. - тебе ничего не грозит.
Что было. - то было, и было давно.
Очень скоро я своего мальчика обниму.
Но все сейчас зависит от детей.
Я очень надеюсь, что они все же пришлют.
|
