Никогда больше не подпущу к себе никого, кто не будет любить лично меня.
Никаких мамандОв, никаких братьЕв, никаких племянников.
С меня хватит.
В следующий раз я приму только того человека, для которого я буду на первом месте в жизни. Я люблю секс, но я обойдусь и без секса. И без теплого мальчика в постели, потому что заебали выносить мне мозги.
У нас тут просто кошмар в очередной раз.
Приперся с работы, а я весь день спала. Почему? А потому, что не спала ночь. Что бы сказала моя стерва мать? Ничего!!! Она вообще бы ничего не сказала, пока у нее бы не спросили. А если б психанула, так вообще неделю бы ничего не сказала. Причем, она не из тех баб, что ходят, поджавши губки, - она из тех, кто ходит, задравши нос. У ней это не молчаливый укор, а тебя буквально обливают презрением, растаптывают ногами, размазывают по полу... но - молча. Я когда рожала, она со мной, видите ли не разговаривала, я даже не помню, что там за хуйня произошла. Но когда до нее дошло, она подорвалась с места, вызвала своего друга, и они вдвоем поехали забирать Шайтанова с работы. И все это не говоря ни слова, и даже не глядя в мою сторону. Эта сволочь была в больнице, и первая увидела ребенка, но так ведь ничего и не сказала еще битую неделю, - это ж надо быть такой дрянью))) Она роток свой прелестный открыла, когда увидела, что у меня молоко сцедить не получается, - видно, нервы не выдержали. Подскочила ко мне, - вот так это делается! Вот так! - и не разговаривала после этого еще неделю.
Это счас смешно, - тогда смешно не было.
Вы такую маму иметь попробуйте. Она из кого хочешь психа сделает.
Но она - моя мама, и она меня любила, просто по своему, - как умела, так и любила. Да она бы мне разве позволила вот так с ума сходить, как счас? До нее не сразу доходило, до эгоистки и эгоцентрички, но если уже доходило... Она никогда не была жадной, и никогда не была дурой. И уж тем более, никогда не была быдлом. С годами она стала моим лучшим и любимым собеседником. Найду что то в сети, - бегу за стенку, - мама, глянь! Мне кажется, тебе должно понравиться. И обсуждаем целыми вечерами разную хрень. Как она мне тогда про Юру Рябинкина, когда я Блокадную книгу прочитала - Ира, - что? Что случилось? Единственный человек, что заметил. Я еще ей, - мама не надо. Не надо. Но она таки добилась своего, и слезы градом хлынули, - говорю, - мам, вот по этой истории и надо детей учить, если не сдохнут, конечно, потому что я почти сдохла, - в себя прийти не могу. Пересказала ей. А она ж все понимает, - она достаточно интеллектуальный человек, чтоб понимать все.
Как она тогда из комнаты вышла, когда мы с Лехой спорили, - Леша, с кем ты говоришь? Не позорься, - это же Ирка, - она знает все на свете. А я даже не думала, что мама такого высокого обо мне мнения.
Мы с ней гулять ходили. кофе пить, фейерверки смотреть. Мы еще не жили вместе, но когда у меня приступы случались, я к ней приезжала, и ложилась спать в швейной комнате. Все-таки мама рядом. Уже не так страшно.
А Юра и все прочие мужики - уж точно не мама, какой бы она не была стервой. Она стерва редкая, но она моя мать, и она меня любила. А Юра мне даже на автобус не дает, не говоря уж о том, чтоб скорую вызвать, когда мне плохо. Мать мне лично сделала первый тор к психиатру, чуть только за руку не отвела. Мать мне купила первую косуху, причем, не купила, а заказала, - ее шили на заказ. Ирка, прости, что синяя, не было черного. Нравится? Пойдем, прогуляем курточку. В вечерку мне звонит, - Ира, ты где? Марков за тобой давно выехал. А мобильников тогда не существовало, и в результате вокруг меня все бегают, потому что звонит она прямо в кабинет директору. В окно смотрю - точно - Марков там. Мама, да что вы всполошились то все? У нас просто лишний урок. Счас приедем.
То есть, у меня была семья.
А Юра ко мне относится, как к обосравшейся кошке.
Мне это очень тяжело выносить. У меня была семья нехилая такая. Дед - зам.начальника телефонной связи Карелии, бабушка Роза - редактор, мама актриса, лучший друг - сын директора школы. А ко мне относятся, как к мигранту со средней Азии, - не то, чтоб я к ним плохо относилась, - наоборот, - я считаю их очень достойными людьми, просто прав у них нет, - говнорашка же. Каждый рашкованец считает себя вправе их презирать, только вот хуй он угадал. - я не мигрант со средней Азии, я такая же россиянка как все. То, что у меня бонусом двойное гражданство, ничего не значит, - я, блядь, родилась в Петрозаводске, - это мой родной город.
Поругались сегодня в хлам.
Я уже не могу этого выдержать, а у меня не тот характер. чтоб я кому то молчала.
Я молчала достаточно долго, чтоб мне надоело.
Мне все говорят, что я вся в мать, - это, по моему, не так, - я гораздо мягче, чем она, - она бы молчать столько времени не стала бы. К тому же мать не выносила не то. чтоб мужиков, а вообще людей, - ее тут же начинали все раздражать. Она, по-моему, уважала по настоящему только деда, - своего отчима. Больше она ни с кем не считалась. У ней люди, как дрова летали.
Я бетах, что не такая, но, надеюсь, что-то от нее все же взяла. Даже имя мое в борделе - Лариса, - это ж мамино имя, а я его взяла и спиздила. И повезло вот именно с этим именем, - меня весь район красных фонарей знал, как Ларису. Почему я взяла имя мамы? Думаю, что для самоуверенности. Ларису не так просто обидеть, как Арину.
Лариса в переводе, - чайка. Наши чайки приняли к сведению.
Когда мои друзья, которые все знают, в шутку называют меня Лариской, - я улыбаюсь.
Мне нравится.
С этим именем мне везло. Я была другим человеком. Да и привыкла я быть Ларкой за пять то лет. Мое второе имя получилось. Думаю, не поменять ли вообще на хер. Стать из Арины терпилы самоуверенной, наглой, гордой Лариской. Окончательно стать. Потому что пока я была Лариской - все было не так. Я ж не хрена не боялась. И я серьезно говорю, - пока я там работала, - болезнь отступила. Я почти не помню этих жутких приступов, - парочку помню, но не больше. Лариска была другим человеком, - не Ариной.
И вот, я думаю, - а если имя и вправду сменить?
Знаете, кем бы я стала?
Я бы стала Ларисой Павловной Петровской.
Мой обожаемый дед, Петровский Павел Иваныч, который вырастил меня и воспитал, был мне отцом, да таким, что ни у кого таких не было. Единственное, что он все время из меня пытался пацана сделать, - кстати, у него получилось, по моему. Я вот помню как дед мне - Ариша, пойдем лодку красить, - и Ариша мчится со всех ног, потому что для нее с любимым дедом время провести, куда лучше, чем пойти искупаться, а потом вместе сходим.
Мне и Бейгман потом говорил, что как он любил внучку, - это не описать совами было. А ведь он мне был даже не родной. У него до войны была семья, - жена и двое пацанов, но когда он сел, они сбежали. Я ему была вместо сыновей. Он со мной и развлекался, как мог. То на перекладину повесит, то в озеро кинет. а когда я маленькая была, так он меня лисьей шапкой пугал, - Павел, ну, хватит. Что, как маленький то? Роза, смотри, - она деду оплеухи дает!! - я этого совершенно не помню, - я была совсем маленькая, но мне рассказывали. Что на даче разбудить и идти курить, что в Петрозаводске - похитил ребенка и пошел ему игрушки покупать втихаря от бабушки, Что мама мне попыталась как-то врезать скакалкой, а я ее за руку укусила и спряталась под тахту, пока дед не пришел. Тут уже маме попало, потому что не надо меня трогать.
Его последние слова были обо мне, - отдайте мой лимонад Арише.
Он был мне отцом, самым настоящим.
Так какая же я Николаевна?
Я Павловна, - я того Николая знать не знала, - Меня вырастил Павел Иваныч., именно он мне отцом был, Как счас помню эту трагедию, что меня не пустили даже попрощаться, - а я с 4х утра под дверью сидела, - я чувствовала. Меня даже классная на экзамене спросила, что Арина, - что случилось? Говорю - дед только что умер. и разревелась. Говорит - Иди домой. Говорю - а это что, - его оживит? Экзамен по русскому, а не по математике, - я осилю. Но слезы просто текли, - классная с меня глаз не спускала.
Вот я и хочу взять отчество своего настоящего отца, и его фамилию тоже.
Может, после этого в моей жизни хоть что то изменится.
|
