Глава 1.
История моя банальна. Однажды я пришел поздравлять свою жену с женским праздником. Поскольку мы, на работе, сели отмечать праздник 7 марта, то, поздравлять супругу я, естественно, пришел 9 марта. И не застал никого дома. Вернее застал дома записку, в которой значилось: «Хочешь пить – пей!» И больше ничего и никого. Раньше я любил, когда никого не было дома. Свобода! Делай, что хочешь! Но в этот раз я не радовался. Я понял, что жена не шутит. И, как-то, сразу представилось, как я грязный бомж, копаюсь в помойке. Помню, как меня поразило, мое спокойствие. Меня не пугали ни образ бомжа, ни то, что я буду копаться на помойке, ни то, что я, в конце концов, помру. Мне было наплевать на себя. В тот момент мне было, до слез жаль своих родственников, которые мучались, нянчась со мной. Скорей бы уже они отмучались!
Последние полтора года я намерено семимильными шагами шел к своему концу. Покончить жизнь самоубийством у меня не хватало мужества. Пожалуй, нет. Не в мужестве дело. Лет за десять до этого, я уже пытался покончить жизнь самоубийством. Я отравился.. И отравился профессионально, в запертой квартире, не дав себе никакого шанса на спасение. Тогда я залпом выпил бутылку водки, написал посмертную записку и лег помирать. Но случилось чудо.
Ни до, ни после этого, я никогда не слышал, чтобы «скорая помощь» приезжала через пять минут после вызова. В тот раз, через семь минут, я был уже в реанимации. То есть, кто-то за семь минут, каким-то образом попал в мою квартиру, вызвал «скорую» и довез меня до больницы. Фантастика. Кто это был - я до сих пор не знаю. Да, и надо ли знать? Сейчас я думаю, что это был Бог.
Трое суток врачи боролись за мою жизнь. На четвертый день я пришел в себя. С тех пор я понял, что Бог, видимо, не дает мне уйти из жизни. И в мою голову, как-то сам пришел вывод – «Бог не хочет, чтобы я кончил то, что не я начал! Не я дал мне жизнь – не мне ее и кончать!». Я спокойно продолжал пить дальше, не понимая, что это тоже самоубийство, но медленное. Но, настоящим самоубийством заканчивать жизнь, я, с тех пор, больше и не пытался.
Но вернемся, однако, ближе к помойке. Невеселые мысли растравили мне душу. И тут, мне бросилась в глаза статья в местной газете под названием – «Я алкоголик и счастлив от этого».
Смеху моему не было конца. «Ха-ха» - смеялся я, перед этим уже успев выпить пол бутылки.- «Я тоже алкоголик, и, что-то мне не весело от этого. А он – счастлив! Расскажи кому-нибудь другому!» И, чтобы позлорадствовать, я набрал телефонный номер, указанный в этой статье.
Мне ответили. Завязался разговор. Мне взахлеб рассказали про счастье трезвой жизни, про создаваемую группу и, даже, пригласили принять в ней участие. Я, пообещал туда придти, хотя вовсе не собирался это делать.
Я забылся, впав, в ставшее уже привычным состояние после выпитого, то ли полусна, то ли полудремы. Трезвость… А зачем она мне? Я был трезвым много раз. Три раза кодированным, один раз, полтора года сам, скрипя зубами. Вернее, вру! Скрипя зубами только в конце срока.
Это случилось, когда я разводился со своей первой женой. Тогда я бросил пить назло ей! Как мне было приятно, когда все говорили: «Во! Жил с этой стервой и постоянно пил! А теперь любо-дорого посмотреть! Молодец! Правильно сделал!» Меня грели эти слова! Да, что там грели. Они просто меня на руках носили! Мне нравилось, когда все, в качестве одобрения, били меня по плечу! Мне нравилось… Полгода… Год… А потом, уже никто не замечал, что я не пью… И мне это перестало нравиться….
Последние полгода я уже сам искал повод выпить. Такой веский, чтоб ни у кого сомнений не было, что это не я хочу выпить, а это ЖИЗНЬ до выпивки меня довела. Пока я искал такой повод – потихоньку начал готовиться. Сначала попробовал чуть-чуть пивка. Нормально! Потом месяц, каждый день, пил по одной рюмочке водки. И, О ЧУДО, чувствовал себя отлично! Никаких последствий! Кайф полный!
Вот тут и нашелся тот самый повод, который я так долго искал. Как сейчас помню, сели на работе праздновать 7 ноября. Всем наливают, а мне нет.
– Что же мне не налили?
– Да, ты же не пьешь!
- Да, как это не пью?! Быстро налить полный стакан!
Ну, чем не повод? Как налили этот стакан - я помню. Дальше, помню, снова наливают стакан. Но чувствую: что-то не так. Что-то, не те люди и, вроде, не то место. Оказалось, празднуем 9 мая! Что я делал остальное время - мне установить не удалось. Все отшучиваются. Говорят: - «Ты и на работу ходил»! Думают, что я придуриваюсь! А ведь я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не помню, где был и, что делал. Организм как с цепи сорвался! Напился за все полтора года воздержания, да еще лет на десять вперед! А, вдруг, не дадут?!
Вернемся, пожалуй, назад. Мы покинули меня, в тяжелых раздумьях. «На хрена мне эта трезвость? Что в ней хорошего?» - думал я. Сразу как наяву выплыло воспоминание, как я кодированным был на свадьбе. Вот был кошмар! Это что-то! Ощущение, что все уставились на меня! Все всё видят! Все осуждают! А я не знаю, что мне делать с рюмкой! Если она все время полная, то все на меня смотрят, видят, что рюмка все время полная, то есть, что я не пью, и осуждающе качают головами. Бр-р.. Если она пустая, то все на меня смотрят, видят, что рюмка все время пустая, то есть, что я не пью и жутко осуждающе качают головами… Вдвойне бр-р…
Нужна ли мне такая трезвость? Да, нет, конечно…
Это была не трезвость, а, изнуряющая борьба за трезвость. Это, когда встаешь с постели и настраиваешься на битву, а, затем целый день с трудом избегаешь соблазны. Но их много. Очень много. Жутко много. Можно даже сказать – ужасающе много. А их обходишь, обходишь, обходишь… А их избегаешь, избегаешь, избегаешь… А с ними борешься, борешься, борешься… И вот, когда день кончается, в изнеможении, валишься на кровать и, в тяжелом забытьи, говоришь себе: «Наконец-то, еще один трезвый день прожит!».
Встаешь утром. А соблазнов еще больше. Они витают около тебя, обволакивают. Они лезут из всех щелей. Они занимают все пространство вокруг. Они не дают дышать. Они обретают причудливые очертания: от соблазнительных женщин, до очень знаменитых людей.
Постепенно их тактика меняется. От открытой битвы они переходят к изнурительной осаде. Они подвергают мою крепость испытаниям по лучшим военным канонам, постепенно лишая меня сначала еды и питья, потом сна, а, потом, приходит черед всего остального. Они всюду. От них никуда не деться! И, вот, наступает день их триумфа. Они победили. Крепость сдалась. Начинается дикое разграбление. Они не жалеют ничего. Если найдут что-либо, даже отдаленно напоминающее человеческие признаки, грабят нещадно. И я чувствую, как превращаюсь в скотину… И мне себя ничуть не жалко, потому что понимаю, что это все же лучше, чем ежедневная изнурительная осада. Я не вынес её. Да и не мог. Да и не вынесу никогда. Я – тварь, недостойная упоминания.
Начинается что-то типа мазохизма. Чем хуже – тем лучше. Так тебе, эдак тебе, и, вот так тебе! Не смог человеком оставаться! Получай, скотина… К скотине и отношение скотское. А больше она и не заслуживает…
Нужно ли мне это вновь? Нужна ли мне такая трезвость? Да, нет, конечно…
То, что я алкоголик, я узнал давно - лет за десять до этого. Собственно, из-за этого я и травиться стал. Тогда мне попался в руки научный журнал. В нем был тест: «Алкоголик ли Вы?». В нем было двенадцать вопросов. Если Вы на три отвечаете «да», то лучше бы обратиться к врачам за помощью. Я выбрал момент, когда никого не было рядом и начал отвечать. На десять вопросов ответил «ДА», а в двух ответах сомневался. Диагноз был ясен. Но вывод я, конечно же, сделал потрясающий. «Я Алкоголик. Мне это на роду написано. Ничто человеческое мне не поможет. Я пил, пью, и буду пить, пока не помру».
И мне нравилось пить! Не трезветь же. Но, дело в том, что я уже этого не мог. Не мог. Просто организм не позволял. Но мне не хотелось и трезвости. Та, трезвость, что была у меня - не устраивала. А другой трезвости, хоть на всем белом свете ищи, и быть не могло!
Что-то я заболтался. Пора возвращаться назад, ко мне родимому. Помнится, мы оставили меня в тяжелых думах о трезвости и о своем кресте, который мне суждено тащить с собой до самой смерти. Пока мы с Вами отвлекались – ничего не изменилось! Я, по-прежнему, лежу то ли в полудреме, то ли в забытьи. Я никогда не мог усечь таких нюансов. Иногда мне казалось, что я совсем не спал. А потом мне говорили, что я дико храпел. Иногда, мне казалось, что я спал, а мне рассказывали, как я совершал в это время подвиги… В общем, все было дико запущено.
Мы поймали меня в том периоде, когда я пил каждый день, но бывали запои. Запои – это когда я ничего не помнил. А пил каждый день - это когда я с трудом, но вспоминал, что со мной творилось накануне. Помню, мы как-то поспорили на то, что у меня будет три трезвых дня подряд! И, поспорили на целый ящик водки. Господи, какой это был стимул! Но я все же проиграл. Два дня у меня получилось… Но третий… Он мне так и не дался! Говоря честно, мне и второй дался тяжело! Очень! Буквально на час. Уже ночью я не выдержал.…
Потом, проигранную водку, мы пили целый день. Да, вот именно – целый день, потому что вечером пришлось бежать еще. Сколько же друзей сбежалось пить этот ящик! Я всегда удивлялся – как это уни узнают, что у меня появились деньги? Вроде по радио не объявлял, в газету не писал, а друзей валом навалило. Еще меня удивляло, куда это они деваются, когда у меня кончались деньги? Я этого, до сих пор, так и не понял…
Так вот, лежу я в пустой квартире и рассуждаю сам с собой. – «Пусто в квартире! Пусто и в кармане. Что я делать буду? Жена, как пить дать, не вернется. Может, действительно, съездить к этим, ну как их? Ну, к алкашам. Все-таки, близки по духу. Может похмелиться нальют? Ну, не укусят же! А не понравится - и уехать можно!» Так, с этими мыслями я и уснул, чтобы, проснувшись начать ВТОРУЮ главу.

Глава 2.

Проснулся я утром. Голова трещит - хуже не куда. А тут еще, как в анекдоте, кошка по ковру – ТОП, ТОП, ТОП! Ну, ладно, оставим кошку в покое. Это персонаж особый, которому суждено еще стать героиней моего дальнейшего рассказа. Но пока еще не время. Пусть себе сидит и мурлычет в уголочке. Забудем про нее.
А голова гудит! И каждый удар сердца – как колоколом – БУХ. БУХ, БУХ!
Вы, случаем не подумали, что это все это происходило на следующий день? А вот и нет! ХЕ! ХЕ! ХЕ! С окончания первой главы прошли уже долгие 2 месяца. Вот, написал «долгие», а для меня они таковыми не были. Выпил. Отрубился. Проснулся. Выпил. Отрубился. Проснулся. Угадайте с трех раз, что было дальше?
Исключения составляли субботы. Потому что в субботу в 11 часов собиралась та самая группа, на которую я, все-таки, собирался попасть. Каждую субботу я просыпался с твердым намерением идти туда. В восемь часов намерение очень твердое. В девять часов намерение, пожалуй, не очень твердое. А в десять часов у меня обязательно находилось дело, которое никак нельзя отложить. И, причем, дела-то, какие! Очень - очень важные. Никак отложить, на потом, нельзя!
То друг придет. Не бросать же друга!
То в гости срочно надо! Ну, как же – люди обидятся.
То – я уже выпил. Неудобно же…
То я уже собрался выпить. Какая группа? Вы про что???
А то и просто появлялись деньги. И как раз к десяти часам!
Судьба….
Вот и сегодня, как раз, суббота. Черт, голова-то как трещит! Тут не до группы – лечиться надо! Господи, что за звон невыносимый! Ну, перестаньте звенеть! Да, это же телефон…
- Алло! Кто это? Кто? Не понял… Что за шутки! Кто? Куда?
И только тут до меня стало доходить, что это звонит, тот самый парень, который и звал меня на группу. И он спрашивает, решились ли мои проблемы???
Так я, пожалуй, никогда в жизни не смеялся! Ни до, ни после этого!
Решились ли мои проблемы?! Ха-ха! Это ж надо! Ха-ха! Да, разве они могут решиться?! Ха-ха! За день?! Ха-ха! Да, даже за два месяца?! Ха-ха! Да, даже за всю жизнь?! Ха-ха! Ну, умора! Ха-ха! Ну, приколист! Ха-ха!
Если бы я знал, как близко стоял тогда к истине! Но, тогда, естественно, я ни о чем таком не подозревал и хохотал от души.
«Что ж» - думал я - «может и правда съездить к этим юмористам! Посмотреть что ли на них одним глазком!»
На всякий случай я спросил: - «Да я же с похмелья, куда уж ехать-то…» и услышал в ответ – «Да, все мы бываем с похмелья!».
Ох, как меня обрадовал этот ответ. Как мне захотелось туда, где все с похмелья! Как это придало мне сил! Даже голова, вроде, перестала болеть.
И я отправился в долгое путешествие на группу. Ведь это было в другом районе города за 25 километров от моего дома. Я ехал и грезил о похмельном стакане. О вкусной закуске. Об интересном разговоре. Я был уже почти счастлив! И мне не было жаль эти последние шесть копеек на проезд в автобусе. Я ехал к своим! Я ехал к алкашам! Я ехал похмеляться!
Я не заметил, как прошло время поездки, и бодрым шагом шел по лестнице вверх, направляясь в указанную квартиру. Позвонил в дверь - меня впустили. Оказалось, что я пришел первым. Мне предложили подождать в комнате. Стоя посреди комнаты, я молча рассматривал литературу. Так продолжалось минут пятнадцать.
Вдруг, дверь открылась. Вошел, как мне показалось, Пацан. Увидев меня, он заулыбался, растопырил руки и пошел прямо ко мне, с целью, как я потом узнал, обнять. Я начал пятиться. И пятился до тех пор, пока не уткнулся в угол. Этот Пацан, зажав меня в углу, и крепко прижав меня к себе руками, все норовил чмокнуть меня в щечку. Чего я, собственно, никак не мог ему позволить сделать. Мы молча, сосредоточенно возились. Тут уж встал принцип. Кто – кого! Наконец он, устав от возни, отцепился от меня. За возней я и не заметил, что в комнату вошел еще один человек. И, вдруг, я краем глаза замечаю, что и он, тоже растопыривает руки и, тоже, к моему ужасу, двигается на меня! И мало того, что он все же обнял меня, так ему понадобилось тоже целовать меня в щеку! Но я уже начеку и ловким движением ухожу от захвата!
Боже! Это повторяется пять раз!
Началась группа. После пережитого, я плохо понимал, что происходит. Но мой опыт подсказывал, что похмелиться мне тут не придется.
«Что за гей-клуб!» - думал я. – «Ничего себе манерочки!»
Добило же меня то, что на стол поставили свечку.
«Так! Секта!» - пронеслось в моем мозгу – «Заманят. Вытянут все деньги. И потом выбросят!... Ну и пусть! Черт с ними! У меня то, ничего и нет! Последние шесть копеек на автобус истратил. Ха, вот будет у них разочарование, когда они узнают, что у меня ничего нет».
И, вот это злорадство, заставило меня остаться и досмотреть спектакль до конца. А то, что это спектакль я уже нисколько не сомневался.
«Алкоголики! Да какие они алкоголики, если вон на машине приехали! А одеты то как? А разговоры то только о запчастях. Где, кто и почем продает. Алкоголики… Ишь, присосались к благородному имени. Выпендриваются…».
В конце группы меня окончательно добила молитва.
«Точно секта. Теперь сомнений нет. Да, видимо, еще и запрещенная. Вон, как крепко за руки взялись!».
Покидал я эту квартиру с полным убеждением, что ноги моей тут никогда не будет. На вопрос: «Приду ли я в следующий раз?» - я ответил: «А как же! Конечно!» А в мозгу звучало: «И не мечтайте! Ишь, губу раскатали! Не на того напали!»
Вернувшись, домой, куда я, по-вашему, побежал? Верно-верно. В ближайший магазин. А как, по-другому, можно снять стресс, в который я попал? То-то же! Всё-то Вы прекрасно понимаете!
И, вот, я, наконец-то, снимаю стресс и, меня начинает распирать самодовольство!
Гордость за самого себя так и начала подниматься откуда-то снизу! «Как ловко я распознал этих притвор! Прикрылись гордым именем алкоголиков, и, ворочают свои грязные дела! Но меня не проведешь! Да, Вы можете петь свои песни молокососам, вроде того Пацана! С ними ваш финт пройдет. А со мной, умудренным жизненным опытом, это не катит!»
И, чем я больше пил, тем очевидней становилась моя победа!
Да я вообще, сегодня участвовал в схватке между добром и злом. Я был предводителем сил добра! Мне вся страна. Да, что там, страна... Мне весь мир должен быть благодарен! Весь мир мне должен пожизненно дань платить!
Всё – меня понесло. Тут уж я садился на своего любимого конька! Когда дело касалось того, кто и что мне должен – остановить меня было не возможно!
Как я любил свои пьяные то ли мечты, то ли грезы, о том, как должен быть устроен мир. В тот момент, на котором мы оставили меня, я был уверен, что мир должен быть устроен очень просто:
1. Все должны меня любить
2. Все должны любить друг друга
3. Никто не должен ругать меня
4. Никто не должен ругать друг друга.
5. Все должны быть очень счастливы, делать общее дело
Эти пять пунктов должны были бы служить всеобщему миру среди людей. Я не понимал, почему такие простые истины не понятны всем? Ведь выполнение их несложно. Ну, что ж. Когда-нибудь люди дорастут и все - всё поймут.
Заметил ли ты, (А можно я уже на ты перейду? Нам еще немало времени придется провести вместе) мой дотошный читатель, сколько раз в предыдущем абзаце встретилось слово «должен»? И как это я раньше не замечал? Теперь все проще стало. Сейчас никто, никому, ничего не должен…
В это время я опять погрузился в привычное своё состояние. И, наверно, мне опять снились те удивительные сны, которые я так любил. Мне, наверное, опять снилось, что умерла какая-то моя родственница, о которой я даже и не слышал. И оставила мне в наследство тысячу долларов.
Тысяча долларов – это все на что хватало моей пьяной фантазии. Тысяча долларов – это был предел моих мечтаний! Тысяча долларов – в них было всё!
И, главное, чтоб сразу, и позавчера, и чтоб я для этого даже пальцем не шевельнул! Интересно, почему мне никогда не снилось, что я найду работу и, начну получать эту злосчастную тысячу долларов? Да, еще и каждый месяц! На это моей пьяной фантазии явно не хватало…
Ну, что ж, я уснул. И, давайте не будем мешать мне, готовиться к главе ТРЕТЬЕЙ, которая наступит завтра утром.

Глава 3
Застать меня не удавалось целую неделю. Видимо я был занят. Очень занят. Важным и, безусловно, ценным делом – беспробудно пил. Тем временем наступила очередная суббота, но я еще об этом не знал. Я спокойно спал. Хотя время уже пол десятого и пора бы уже просыпаться. А! Вот уже и проснулся!
«Голова опять трещит. Дома – хоть шаром кати. И вставать надо. Да, незачем. Сейчас бы воды холодненькой! А ведь сегодня, вроде, суббота. Сегодня, эти, алкаши собираются. Вроде бы они тогда чай пили. Эх, чайку бы сейчас…»
«Не, все-таки, тогда у алкашей ничего было… Ну, и что, что я говорил – сюда больше ни ногой! Они-то про это ничего не знают! Пойти что ли? В конце-то концов, можно придти и не слушать эти бредовые разговоры. Пусть себе говорят. Все равно, меня запчасти не интересуют. Ну, и слушать не буду. А чайку бы сейчас неплохо было бы попить! Ну, вот сейчас соберусь силами и встану! Ну, сейчас!»
Тяжело поднявшись, я сразу приступил к самому тяжелому для себя делу –умыванию. Надеюсь, мои дорогие читатели, Вы пробовали умываться утром с великого будуна? Когда всё тело болит, а руки выделывают такие кренделя, что приходится удивляться, как они ещё, вообще, что-то делают. Вам удавалось умыться с первого раза? Тогда Вы не поймете, как приходилось умываться мне…
Но, наконец, с умыванием покончено. Тут, наверно, нормальные люди приступают к завтраку. Но я не был нормальным…Даже упоминание об еде вызывало во мне неукротимую рвоту. Выпив стакан, я обычно говорил – «Вот и хорошо! Сейчас курятиной закусим!» И закуривал сигарету. А вот сигарет мне надо было много – примерно три пачки в день…
Я, вообще, всегда удивлялся – откуда же силы брались? Видимо, организм черпал энергию напрямую из водки, минуя сложнейший процесс переваривания пищи! Эх, еще бы ему научиться черпать энергию из воздуха! Вот бы жизнь пошла! Сплошная лафа! Это сейчас я сижу и выбираю, что поесть. То или это. А, может, вон то! А тогда выбор был не особо велик. Либо «курятина», либо ничего. Чаще было второе.
Какую реакцию у меня вызывало упоминание о еде – вы уже знаете. Но в то утро мне жгуче хотелось чайку. Хотелось очень. Даже больше чем водки, что для меня было более чем удивительно. И это желание погнало меня в долгий путь за 25 километров в другой район города.
А чего я собственно туда поехал? Неужели не мог найти чайку ближе?
Это, до сих пор, является, для меня, главной загадкой моего выздоровления… Ответа на эту загадку нет. Ответ, видимо, знает лишь Бог. Да, нет, не Бог. В этот день меня, видимо, во всю вела вперед уже моя Высшая Сила! Но тогда я этого еще не знал…
Я ехал в автобусе и думал о том, как придется разыгрывать свою роль. Я мысленно принял решение не возражать, что бы ТАМ не говорили. Мне, главное, напиться чайку. А на различные попытки втянуть меня в разговоры я, твердо решил не реагировать.
Вот и знакомая квартира. А вот и знакомые алкаши. В этот раз я безропотно позволил себя обнять - я ведь не для этого сюда приехал. Меня поразило то, что в этот раз никто вроде не лез целоваться. «Брезгуют!» - мгновенно пронеслось в голове. «А может, мне это все только показалось в прошлый раз? Ну, и черт с ними! Мне бы чайку скорей!»
Налили чай! Началась группа. Я твердо держусь своего намерения молчать. Разговор идет уже не о запчастях, а о том, кто, как пил. Первый, рассказывая, так и грызет меня глазами. И ведь, гад, рассказывает не про себя, а про меня! Когда и второй начал рассказывать про меня – я задумался.
В моей семье нельзя было ничего сказать в лоб. Это было не принято. Надо было обязательно высказаться как-нибудь иносказательно. Но, так, чтоб было понятно, о чем речь. Скорей всего это наследие Сталинского времени. Того самого времени, когда люди боялись всего – даже собственной тени. Тогда, видимо, люди и научились ничего не говорить прямо. Естественно, что всё время находясь в такой ситуации, я очень быстро стал мастером манипуляции. Я везде чуял тайный смысл. Я везде видел недоговоренное. Я привык к этому. Я так воспитан. Мать у меня так и не изменилась до конца своей жизни. Когда я уже отрезвел, то перестал перед ней отчитываться в том, где я бываю и что делаю. Она хотела, но не могла спросить меня об этом в лоб. Она говорила примерно так: «Слушай, тут тебе постоянно звонят друзья. Я бы и рада им сообщить, где ты. Но не могу, потому что не знаю. Не мог бы ты, в следующий раз, для своих друзей, оставлять у меня свои координаты!» Во, как! Мне не трудно увидеть, что она думала, говоря мне это.
Ах, да. Я ж задумался! «Неужели эти алкаши думают, что я не понял тайный смысл разыгрываемого спектакля? Про себя рассказывают?! Но меня не проведешь! Я-то все вижу! Ишь, как все иносказательно завернули! Вот черти! Не теряли времени. За неделю как-то обо мне всё, что можно, узнали и разыгрывают целое представление! Да складно-то как! Как по нотам! Репетировали, наверное»…
А сам, суматошно соображаю, кто из знакомых проболтался! «Этот? Да, нет. Про это он не знал!» «Этот? Неа… он про то не знает». «А вот этот вполне может быть!». Сразу легче стало. «Ну, я ему покажу, как болтать обо мне неизвестно с кем! На всю жизнь запомнит! Он у меня еще попляшет!»
Тут я краем уха слышу, как третий человек рассказывает про то, как он пил «БФ». И рассказывает технологию подготовки этого «БФ» к выпивке. Это меня поразило до глубины души! Я заинтересовался. Это ж надо додуматься взять электродрель и ей взбивать «БФ» пока весь клей не накрутится на сверло! А остатки становятся вполне годными для пития!
Ничего подобного я никогда не слышал. «Надо бы запомнить! Классная вещь! Но это же они специально, чтоб усыпить мою бдительность! Чтобы я расслабился! Могу спорить, что следующий опять про меня рассказывать будет!»
Ну, вот! Я оказался прав. Четвертый только обо мне и говорит!
«Правда не понятно, откуда он это знает? Это ведь было в другом городе. Да и знали-то об этом человека два - три от силы. Неужели, звонили в этот город? Крепко, видать, я им нужен – если пошли на такие затраты. А зачем? Что с меня взять? Гол, как сокол! Но ведь зачем-то я им крепко нужен! Ладно, потом подумаю! Сейчас, только чай!»
Самое интересное, что меня не раздражала свечка. Не за свечкой же я сюда приехал. Пусть стоит – если им так хочется. Меня уже не раздражали эти люди, которые столь умело, маскировались под алкоголиков. Меня даже не раздражала молитва, которую сказали в конце. Правда, когда ее произносили, я упорно молчал! Принцип! Я же дал себе слово! Надо держать!
Потом, все начали подходить и бросать какие-то деньги. Вроде этого в прошлый раз я не заметил… А было ли оно? Я не помнил. Мне показалось, что все смотрят на меня. Я должен был что-то бросить, но у меня ничего не было… Было, конечно, но это святое.. И тогда я произнес, ставшую теперь крылатой фразу: «У меня дома завалялась банка с вареньем – можно, я ее в следующий раз принесу?»
Когда, после группы сели допивать чай, я, потихоньку, начал хоть что-то говорить и отвечать на простые вопросы. Откуда я? Как добрался на группу? Как собираюсь ехать назад?
А назад я добирался на машине одного из алкашей, живущего, как оказалось, неподалеку от меня. Мы ехали и молчали. Перед самым домом он спросил меня «А ты сегодня не пил?». Возмущению моему не было предела! «Я? Сегодня? Да, как Вы могли подумать! Нет, конечно! Я же хожу к Вам на группу!»
Я шел к своему дому и негодовал. «Какая неблагодарность! Да, как он мог! Скотина!» И, конечно же, зашел в магазин, чтобы купить то, чем снимается жуткий стресс!
Деньги у меня на это были. Но не мог же я, там, на группе, отдавать самое святое! Я ведь на всем экономил, чтобы можно было зайти и законно купить эту бутылку! Я же из-за этого зайцем в автобусе ездил!
Дома, уже выпив почти всю бутылку, я всё не мог успокоится. Я чувствовал себя оскорбленным до глубины души. «Это мне-то и такие слова! Если не считать того, что было вчера, я сегодня вообще не пил! Вчера, правда, закончили в четыре утра, но это не считается! Это было вчера! Да, как он мог такое подумать!».
С такими мыслями я и ушел в то, состояние, которое любил. Я ушел в полудрему, в тот мир, где меня все любят. В тот мир, где если уж любить, то непременно принцессу. В тот мир, где царило настоящее братство и взаимопонимание.
Т-сс! Не будем мне мешать! Так спокойнее будет перейти к главе ЧЕТВЕРТОЙ.

Глава 4.

Хотя встретиться с собой на этот раз удалось на день раньше – в пятницу, состояние мое не шибко отличалось от предыдущего. По-прежнему болела голова. Да, и мысли постоянно путались. Опять остро обозначилась проблема вставания, и, что еще хуже - умывания. Слава Богу, проблема еды на повестке дня не стояла! Хоть тут повезло!
Поэтому начнем мы, пожалуй, с момента, когда я уже сижу за столом на кухне и думаю тяжкую думу. Руки уже почти слушаются хозяина, но ведь дрожат! Вот сволочи! Со стороны кажется, что они живут своей жизнью. Опять же, со стороны, создается впечатление, что эта жизнь почти и не связана с моей! Но это не так важно. Я уже привык. Пусть живут, как им нравится! Хуже сегодня другое. Хуже всего то, что мне начинает не нравиться, как я живу. Просто всё раздражает как-то…
Ведь сегодня пятница. А, мне, почему-то хочется завтра пойти на группу. Ну, очень хочется. Может затем, чтобы услышать еще один, неведомый мне рецепт пития? Вы скажете, что же еще могли изобрести? Ведь все давно известно…
Так-то оно так! Но ведь узнал же я рецепт пития клея «БФ». Только за это одно стоило приходить на группу в прошлый раз! Почему не пойти еще раз?!
«Но сперва надо выпить. Это как пить дать!. У меня уже сложились примета – если с утра не выпить, то день, обязательно, пойдет кувырком! В общем, тогда день, пиши, пропал. Этому я могу привести тысячу примеров.»
«Что же есть выпить? Где вчерашняя бутылка? Куда подевалась, черт возьми?!»
«Наверно, вчера куда-то дел. Я вчера, вообще, был сам не свой. И чего, вдруг, всплыло что-то про бессилие? Кто про это говорил? А, вспомнил! Тот Пацан! Что-то там вроде, что он наконец-то понял, что такое бессилие! Я еще тогда засмеялся. На ум сразу пришло половое бессилие. Ну, это мне не грозит. У меня наоборот. Что-то не кончается постоянно. Да, тот Пацан. Он еще сказал, что когда за второй бутылкой шел, тогда все и понял. Он, вроде не собирался вторую брать, а взял. Ну, и что? Ну, правильно сделал! Воздержание всегда вредило организму! Но, на меня чего так вчера подействовало? Чего это я с бутылкой разговаривать начал??? Белочка пришла??»
И ведь ясно помню, как стоит она передо мной не раскупоренная! А я смотрю на нее, смотрю, смотрю… И, вдруг, говорю «Что ты стоишь и лыбишься! Красавица моя ненаглядная! И ты, и я знаем, что, если я открою тебя, то обязательно допью! А если не открою, то, естественно, не допью. Но этого не будет! Ты же знаешь!»
«Потом взял и открыл. А, вот куда она делась! А я-то думаю, где это она?»
«А, интересно у меня тоже вчера бессилие было? Или нет? Или это я вчера ненормальный был. Надо же, с бутылками разговаривать начал… Еще бы с сапогами поговорил. Много интересного от сапог бы узнал. А все же интересно, было у меня вчера бессилие или нет? Да, конечно же - нет! Да я в любой день могу не пить. Господи, что я несу! Не пить-то я могу, но зачем? Что-то я запутался. Чего там мужики болтали? Только один день не пить? Только и всего-то.»
«Во! Сегодня можно попробовать. Все равно дома ничего нет. Удобно! И бежать не надо. А что? Может и правда? Завтра приду на группу, а от меня не пахнет! Зря тогда я на мужика обиделся. Сколько тогда с выпивки-то прошло? Часов шесть? Нет, тогда часов пять прошло. Пахло же! А если сегодня не пить – сколько пройдет? Ого! Это уже прилично… Тогда, на спор, сутки же просто продержался! Сутки-то всего. А, завтра, с группы приду и напьюсь! Зато на группе запаха не будет! Могу им даже подыграть! Тоже, поиграть в трезвость! Сами-то они, небось, пьют потихоньку между собраниями. Зато на группу приходят без запаха и выпендриваются.»
Как дальше прошел этот день я не помню. А зря… Если бы тогда ко мне пришел волшебник и рассказал мою будущую жизнь, ну хотя бы на ближайшие десять лет, то я бы запомнил этот день во всех подробностях. Потому, что это был мой первый трезвый день из череды трезвых дней, которые уже протянулись почти двенадцатилетним отрезком. Хотя я опять вру. Если бы кто-то сказал мне тогда об этом, то я задушил бы его собственными руками, за издевательство.
Потому что, стать трезвым на такой длительный срок я не мог по многим причинам:
1. Этого не может быть, потому что, этого не может быть никогда!
2. Этого не может быть, потому что, к этому времени я уже буду лежать в могиле
3. Этого не может быть, потому что, в жизни всегда найдется причина выпить, и я ей воспользуюсь
4. Этого не может быть, потому что, у меня долгое время и два-то дня трезвости не получалось
5. Этого не может быть, потому что, это не получалось даже на спор
6. Этого не может быть, потому что, тогда у меня бы выросли крылышки, и я стал бы святым.
Достаточно? Ну, то-то же. А если бы тот человек еще добавил бы, что у меня за это время:
1. Вернется жена
2. Родится ребенок
3. Я найду работу, и буду прилично зарабатывать
4. Я куплю машину
5. Я объеду пол страны, на своей машине, посещая алкоголиков
6. У меня будет пятнадцать альбомов с фотографиями
7. Я напишу эту книгу
То, судьбе этого человека завидовать нечего. Страшная участь ждала бы его. Его, наверное, растерзали бы на месте! Как Кассандру! Не суйся не в свое дело! Не предсказывай то, что не надо предсказывать!
Мой бесценный читатель, перечитав написанное, я понял, что опять виноват перед тобой! Опять я не написал главное. А главное в том, что я не поверил бы тому человеку не потому, что сказано выше. Как раз в это, с трудом, я бы ещё поверил. Я бы не поверил, что буду столь длительный срок трезвым, потому, что это было лишено для меня какого-либо смысла.
В то время весь мир представлялся мне в черном свете. Не было нигде ни одного светлого пятнышка. Ни снаружи меня, ни внутри. Все было плохо. Я ходил под безобразно голубым небом. На нем светило безобразно яркое солнце. Страной управляло бездарное правительство, не дающие зарабатывать деньги честным путем. Меня окружали кошмарные люди, норовившие урвать все, что плохо лежит. Моя супруга была черствой особой, совершенно не понимающей все нюансы моей тонкой души. Мои родители были брюзгливыми стариками, не имеющими ничего общего с современным пониманием жизни. Мои друзья? А были ли они? Те, кого я тогда считал друзьями, появлялись с появлением у меня денег, и, с ними же, исчезали. Я поэтому и пил-то, последнее время, один. Это все было снаружи…
А внутри… Внутри был АД.
Помню очередная проповедь матери. «Посмотри, ты же гробишь свою жизнь собственными руками! Ты сам себя в грязь втоптал! Делай что-нибудь! Вылезай как-нибудь!». Я слушал и, мне было жалко ее. Я думал: «Господи! Как ты не поймешь, что твои слова для меня, как комариные укусы. Эх, если бы я мог организовать экскурсию внутрь самого себя… Ты бы сдохла от увиденного. Если бы ты знала, как я себя внутри съел. Если бы ты, хоть одним глазком, увидела этот АД, в который я сам себя загнал! Да, что там АД! Это хуже ада! В аде черти хоть когда-то халтурят. Я же всегда жру себя на совесть!» Я это думал, но сказать, так и не довелось. А, наверное, зря…
В общем, внутри мне тоже тошно было.
У меня было состояние… Как же Вам объяснить, что это за состояние? Какое найти сравнение? Какие подобрать слова, чтобы все стало ясно? О! Вспомнил!
Мне было уже две недели трезвости. Я шел по улице, а на встречу двигалась свадьба. Такая красивая невеста и такой представительный жених! Я встал. Пропустил эту свадьбу мимо себя и долго смотрел ей вслед. И думал: «Боже мой! Такие красивые! Наверно детей рожать собрались! А, ведь жизнь-то такая ужасная! Хоть детей-то пожалели бы! Они-то тут причем!» Лучше мое тогдашнее состояние ничем не передать.
И Вы думаете, я тогда мог поверить, что буду трезво жить? Сумасшедшие… Эту жизнь и пьяным-то пережить трудно, а, уж, трезвым, вообще, не мыслимо!
И это очень хорошо, что тогда ко мне не пришел никакой волшебник! Это просто прекрасно! Ведь, если бы он тогда появился, никогда бы не была написана глава ПЯТАЯ.

Глава 5.
Проснулся я утром в хорошем расположении духа. Еще бы! Мне удалось вчера остаться трезвым! Сегодня я смогу поехать на группу и полноценно участвовать в ней! Я тоже смогу разглагольствовать о проблеме алкоголя наравне со всеми и делать вид, что не пил неделю! Теперь, пожалуй, я могу и говорить, а не только слушать!
Правда, еще надо встать и умыться. А, это, было еще очень сложным делом. Но, все же, с божьей помощью, с этим было покончено. Я, придирчиво оглядел свою одежду, ведь надо было произвести образ человека, который трезво прожил целую неделю!
Одежда… Ах одежда! Мои взаимоотношения с ней были очень сложные. Мать моя очень хотела дочку! Ну, очень… А родились два сына. Это, видимо, всегда раздражало её. Часто она говорила: «Вы, мужики, не приспособлены для жизни. На вас что не одень, все рвете. Для Вас нельзя покупать дорогие вещи – все равно ничего от них не останется. Какую одежду на Вас не одевай – все превращаете в тряпку!» И дорогие вещи нам, действительно, никогда не покупали. И я привык, с детства, кидать свою одежду куда попало. Чтобы когда-нибудь повесить одежду на вешалку? Да, Вы с ума сошли? На мне же ничего не держится. Все равно одежда в тряпку превратится! А представляете, что происходило, когда меня просили повесить одежду на ПЛЕЧИКИ! Даже сейчас, после многолетней целенаправленной работы в данном направлении, я далек от совершенства. Поэтому, если я сказал тогда что, придирчиво осмотрел свою одежду, то понимать это надо так: «Я убедился, что больших дыр нет, а пятна имеют приемлемые размеры».
Удовлетворенный увиденным, я поехал на группу. Поскольку, я уже собирался в ней участвовать, твердо решил внимательно слушать, что говорят, и, в удобном случае, вставлять свое веское слово. На это слово я уже имел сегодня право! Я же трезвый! В уме я уже заготавливал то, что буду говорить. Так, за репетицией, я и не заметил, как приехал!
Что поразительно, в этот раз, я с удовольствием обнимался, и всем своим видом, показывал, как рад встрече! Со стороны могло даже показаться, что делал я это искренне!
Но только со стороны. Я, вообще, тогда не мог быть искренним. Мне казалось это, чем-то аморальным. Я уже писал в прошлых главах об обстановке, которая царила в моей семье. О манере говорить. А когда, говоришь иносказательно, о какой искренности могла идти речь? Ты все должен говорить с невозмутимым лицом, и не дай Бог, кто-нибудь по лицу что-нибудь прочитает! Со мной, лично, никто из родителей НИКОГДА не говорил на эту тему. Но я видел страх в их глазах, когда они вдруг становились искренними. И этот страх, и это глубокомысленное Сталинское молчание я трактовал по-своему. Мне явно слышалось: «Нельзя открывать душу никому, даже лучшим друзьям. Только открой душу, тут же найдется много желающих в нее плюнуть. Только попробуй это сделать, сразу появятся желающие влезть в нее со своими грязными сапогами!»
Вам когда-нибудь хотелось, чтобы кто-то непрошено влезал в Вашу душу? Вот и мне не хотелось. А раз не хочется, не будь разиней, и не искренничай!
Группа еще не началась. Мы начали пить чай. Я сел рядом с тем, самым Пацаном. Чувствуя моральное право, я спросил: «А кто тут главный?». «А у нас тут главных нет!». «Ну, да, нет! Я же видел, кто два предыдущих раза вел группу. Кто это?» «А! Это организатор нашей группы. Он же ведущий. Это его квартира. Кстати, ему уже девять месяцев трезвости! Да, ты слышал, что сегодня группа будет за праздничным столом вместе с соседней комнатой?» Я сидел, молча, переваривая ворох обрушившейся на меня информации. Во-первых, я не мог сообразить шутит он, или нет. Я взглянул на Пацана, но тот сидел с невозмутимым лицом, как будто не сказал мне ничего особенного. «Вот выдержка! Молодец! Не позволяет себе расслабиться!»- мысленно похвалил его я и еще раз взглянул на него. Но Пацан, всем своим видом говорил мне: «Не маленький, должен все понимать сам!» Во-вторых, я не мог понять, что означает девять месяцев трезвости? Трезвости или игры в трезвость? Сразу на ум пришел старый анекдот о старике, который пришел к сексопатологу и пожаловался: «Вот, все говорят, что у них с женой по 6-7 раз за ночь! А у меня и одного не получается!». Врач молча выписывает рецепт и говорит «Вот! Принимайте 4 раза в день». Обрадованный старик, благодарит врача и спрашивает: «И, что я тоже смогу семь раз?». «НЕТ! Но вы тоже будете об этом говорить, как и другие!».
Я даже заулыбался своим мыслям. «Может, он правда, не пьет? Но, тогда зачем же ему девять месяцев? Ну, месяц, я еще понимаю. Ну, два. Ну, три.. А дальше то зачем? Хотя… Я то не пил аж полтора года. А зачем? Что из этого вышло? Может и у него так же?»
Решив не думать дальше на эту тему, я перешел к осмысливанию следующей фразы. Что это, за таинственная соседняя комната? Я понимал, что в шестикомнатной квартире есть целых пять соседних комнат. (Чего-чего, а в логике, особенно тогда, мне отказать было нельзя! Кстати, ни чего себе квартира у алкоголика?!) Так, какую из них подразумевал Пацан, под термином «соседняя». И, главное, почему? Спросить об этом я не догадался. Пожалуй, нет. Спросить об этом я ХОТЕЛ, но не МОГ, потому что был не маленьким и догадаться должен был сам! Меня спасло то, что пригласили к столу.
Все дружно пошли в соседнюю комнату. Проходя через коридор, я заметил, как одна из комнат открылась и оттуда, друг за другом стали появляться женщины. «Ни фига себе! Сколько алкоголичек» - подумал я – «Видно им не удобно, и они собираются в другой комнате». Сразу стало ясно, что имел ввиду этот Пацан. Все стали рассаживаться за столом. И я тоже сел на свободное место. Вид накрытого стола гипнотизировал меня. И как-то сам собой в моей голове возник вопрос, а, когда в последний раз, я сидел за таким столом?
А, действительно, когда? Ведь было время, когда ко мне приходили гости, и я ходил в гости. Я же помню. И пели и плясали и веселились! И столы были так же накрыты. Куда это делось? Куда? И когда? Ведь были же друзья. Были. А потом исчезли… Потом и в гости приглашать не стали… Мда… А потом мне и никого не стало нужно… Один пил… Когда же в последний раз я был за таким столом? Не помню… Года два, точно не помню…
В это время начали представляться по кругу. Очередь дошла до первой женщины, и она произнесла: «Я СО-зависимая». «Какая-какая?» - подумал я –«Это что такое? Ну, алко-зависимых слышал, Нарко-зависимых слышал. Что такое СО? Ладно, потом разберусь!» Спросить кого-то, как-то неудобно. Не маленький сам должен догадаться!». В это время очередь представляться дошла до меня. Я встал и выпалил: «Я махровый алкаш!». Вокруг засмеялись, и я воспринял это, как одобрение! Я сидел гордый собой. «Как я их! Никто до этого не додумался! Махровый алкаш! Это звучит гордо! Это класс!» Но в это время ведущий сказал: «Мы собрались все вместе, чтобы поздравить нашего товарища с юбилеем! Поздравляем, дорогой!» Поднялся, тот самый парень, который подвозил меня в прошлый раз домой. Они обнялись с ведущим. А когда дошел черед до подарка, я обомлел. Подарок представлял собой толстую кожаную папку, с калькулятором и полным набором для письма. Это же две мои зарплаты, когда я еще получал прилично! И они еще будут говорить мне, что алкоголики? В жизни не поверю!
Вечер шел своим чередом. Тосты следовали за тостами. Но, никто не пил. Я был, как бы в параллельном мире. Это был удивительный мир. И самое удивительное было то, что я ел! Я ел! И, даже, с аппетитом! Я, давно забыл, что это такое. Люди веселились так, как будто выпили не меньше литра. Я даже подумал, что они выходят в другую комнату и там выпивают. А мне не предлагают, потому что, я новичок. Не доверяют, пока!
Я час за всеми следил, но так и не засек, когда это они успевают выпить глоточек. И скоро, я перестал всему удивляться… А вечер подходил к концу. Все стали разъезжаться. Меня посадил к себе в машину юбиляр. Пол пути мы ехали молча. А потом он сказал: «Ты знаешь с тобой сегодня можно нормально говорить. У меня сегодня праздник. Поехали ко мне, пообщаемся!» Только услышав эти слова, я понял, как они мне были нужны! У меня от увиденного, от переживаний, от встречи с необычным, голова кругом шла. Я, с благодарностью, согласился.
Мы сидели и разговаривали до трех часов ночи. Я получил ответы на многие вопросы. Юбиляр рассказал мне за это время всю свою жизнь. А я в ответ - свою. Мы породнились как братья! Мы выпили три чайника. Я никогда не подозревал, что такое может быть! Как можно так долго говорить без бутылки? И, главное, о чем? Но мы болтали без перерыва. А про бутылку я так и не вспомнил…
Я шел домой… Неа, я летел домой, как на крыльях! Мне хотелось поделиться с кем-нибудь впечатлениями. Но дома никого не было… Я как-то вяло вспомнил про свое вчерашнее решение напиться после группы и, сказал себе: «Поздно, уже!». Взглянув на часы, я поразился! Было 4 часа утра. Меня поразило то, что пошли третьи сутки моей трезвости! Результат, который последнее время был для меня недостижим! Я еще долго не мог заснуть. Все перебирал в памяти подробности прошедшего дня. Многое из него было мне еще не понятно. Но я твердо знал, что еще разберусь во всем.
Я лежал в кровати и, засыпая, отогнал назойливую мысль: «Эх, сейчас бы поспорить на ящик водки!». А потом забылся во сне, чтобы проснуться в главе ШЕСТОЙ

Глава 6.

Утром, голова не болела, как обычно, зато пухла от обилия информации. Я сидел и обдумывал услышанное. А обдумывать было что. Во-первых, оказалось, что созависимые, это просто жены алкоголиков. И, вчера, многие и представлялись, «жена алкоголика», а я этого совершенно не слышал. Они занимаются в соседней комнате уже давно, но я об этом не знал.
Во-вторых, юбиляр с трудом, но все же убедил меня, что они на самом деле не пьют. В это трудно поверить, но дело обстоит именно так. Я, помнится, возразил ему: «Но, ведь это очень тяжело!» На что он спокойно ответил: «А никто тебе легкой прогулки за трезвостью и не обещает!» Эта фраза въелась в меня. Тут есть над, чем подумать. Если так трудно поддерживать трезвость, то зачем это делать? Я был глубоко убежден, что в этой жизни намного легче пить, чем трезветь. Да и он это подтверждает своей фразой. Но все же он выбирает путь трезвости. С моей точки зрения для этого нужно, что-то из области фанатизма. Может они фанатики? Ну, возможно…
Я вспомнил горящие глаза, которые видел вчера. Ну, конечно, такие глаза могут быть только у выпивших людей или фанатиков. Поскольку они, по утверждению юбиляра не пили, значит, были фанатиками! (Железная логика! Браво!) В принципе, это их дело. Но вот вопрос: нужно ли мне быть трезвым? И сколько?
Вот это вопрос! Над ним я думал часа три. Чтобы не утомлять тебя, читатель, сложнейшими выкладками, которыми я оперировал, ознакомлю с окончательным своим вердиктом.
1. Трезвость мне нужна, но только на время, чтобы поправить все свои дела. То есть, чтобы жена вернулась и, чтобы работа появилась.
2. Этой трезвости мне надо три месяца
3. Пока нам по пути, держаться этих алкашей
Три месяца были непостижимым для моего ума сроком. За три месяца явно должны решиться все мои проблемы. Да, за три месяца! Да за этот срок, все мыслимые и не мыслимые задачи, стоящие передо мной будут решены! А дальше напьюсь на полную катушку! Ох, и щепки полетят в разные стороны! Я аж, взмок от этих мыслей.
В-третьих, выяснилось, что юбиляр с хозяином квартиры, большие друзья. Они и работают-то вместе! Поэтому вчера подарок-то был не от алкашей, а от лично хозяина.
В-четвертых, у юбиляра оказалось, тоже, почти девять месяцев трезвости! Я вчера еще встал, обошел юбиляра и долго всматривался в его спину. Все определял, начали уже у него прорезываться крылышки или еще нет!
В это время я ко мне пришло давно забытое чувство голода. «Может позвонить юбиляру? Может у него со вчерашнего что-то осталось?» - подумалось мне. Но телефон на другом конце провода молчал. И я решил выйти на улицу прогуляться.
Улица меня встретила тишиной. Ничего удивительного. На улице во всю гудела перестройка. Это сквозило во всем. И в мрачном взоре серых, хмурых зданий, подозрительно оглядывавших меня. Это было видно и по, ничего не выражавшим, лицам людей, настороженно ожидавшим, какой поворот судьбы им готовит завтрашний день. Это было видно и по надписям установленным на крышах. Что там только не значилось! От старых лозунгов типа «Слава КПСС!», до самых современных – «Даешь перестройку!» или «Пьянству - бой!».
Я сразу вспомнил старый анекдот, про Чукчу, который вернулся из Москвы и сказал: «Мужики! Что я там узнал! Оказывается Карл Маркс и Фридрих Энгельс не четыре человека, а два! А СЛАВА КПСС – вообще не человек!». Или вот эта надпись «Пьянству – бой!», чего в ней нового?
Пожалуй, всю свою жизнь, я помню, как боролись с пьянством. Хорошо помню, как пионером, скандировал со сцены: «Дорогие папы наши! Жизнь от питья не будет краше!». Вы думаете, что-то изменилось с тех пор? Ха-Ха! Все эти компании носили пропагандистский характер. Все понимали несерьезность их. Да, и, государству, видно это выгодно было. «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы серьезные вопросы не задавало!» - думало тогда государство. А модное тогда «Общество трезвости»? Это же была пародия на тему: «Борьбы с пьянством»!
Память вернула меня на несколько лет назад. Тогда я еще, занимал, достойное положение и в обществе, и на заводе. И мне, законченному уже в то время алкоголику, доверили на три года, возглавлять «Общество трезвости». Я, вспомнил, на какие методы я шел, чтобы отрапортовать, что все наше предприятие, без исключения, состоит в «обществе трезвости». Тут пришлось идти на всё, от откровенного шантажа, до обыкновенного запугивания! Но самое интересное было потом. На заседаниях этого общества. Когда мы клеймили позором отъявленных пьяниц. Как гремел в зале искренним негодованием мой, усиленный современной аппаратурой, голос! Как я обрушивался на этих пьяниц и выпивох! На этих аморальных типов! На эти отбросы современного общества!
Со стороны можно было даже любоваться мной! Все это произносилось с невозмутимым видом. И, глядя на меня, ни у кого даже не могло возникнуть мысли, что сам я был с большого похмелья, и тряслись руки, и только одна мысль не покидала меня: «Скорей бы это все кончилось!»
Уже вечером я снимал стресс, любимым моим способом, с виновником сегодняшнего разбирательства. И, в порыве откровенности, после выпитого, говорил ему: «Ты не обижайся. Я ведь это не серьезно! Так, надо…». И тот отвечал: «Да я понимаю… Я бы, на твоем месте, еще больше мне всыпал!» Мы пили и вокруг царили мир и согласие…
Но наступила перестройка… «Эта, долбаная перестройка! Это она меня до всего довела! Как все раньше было просто! Работал себе начальником. Получал спокойно свои 400 рубликов среднегодовой оплаты. Уверяю Вас, это с то время были очень большие деньги! Все было ясно и распланировано. Встал в очередь – и, можно было сказать с уверенностью, что очередь эта дойдет! Встал в очередь на квартиру – она дойдет. Встал в очередь на телефон – она дойдет! Встал в очередь на детский садик – она дойдет. Правда, не известно когда. Вон, мои родители встали для меня в очередь на садик. А дошла она, когда я уже в школу пошел… Но зато брату пригодилось. Он в садик ходил!»
В это время я подошел к винному магазину. Очереди не было. Память перенесла меня на несколько лет назад. В то время когда были очереди, не чета нынешним. Сказать, что очереди были длинными, значит не сказать ничего. Их можно описать только бытующим в то время анекдотом: «Осторожно! Двери закрываются! Следующая остановка – винный магазин! Осторожно! Двери закрываются! Следующая остановка – начало очереди в винный магазин!» И это, притом, что продажа шла по талонам! Тяжко тогда приходилось нашему брату! Все, и, в первую очередь, непьющие, старались не упустить свое! Особенно, если оно чужое…
Спекуляция спиртным, продажа места в очереди – вот промысел, который захватил всех людей. Создавалось впечатление, что в этом и есть смысл жизни. Все были вовлечены в этот увлекательный процесс. Поскольку талоны на алкоголь выдавались согласно перечню в ЖЭКах, а в этот перечень включались и грудные дети, то желающих отоварить талоны хватало.(Не поэтому ли тогда рождаемость резко поднялась?) «Ты куда, нахал!» - истошно кричала мамаша, держа в одной руке грудного младенца, другой рукой подталкивая коляску с двойней – «Я за своими законными четырьмя бутылками уже шесть часов стою! А ты, без очереди решил!» «Ты, кого это поить вздумала? Грудных детей, что ли?» «А ты попридержал бы свой язык! Как кого? Не видишь – я Пацанов ращу!» «Ты то, в декретном отпуске, а мне еще и работать надо! Семью обеспечивать!» - раздавалась веселая перепалка. Так, в этом веселье, люди, даже не замечали, как проходили эти семь-восемь часов. Трудней всего было тем, перед которыми ровно в семь, закрывались двери. Представляете, простоять такую очередь – и облом! Но они мужественно составляли список и химическим карандашом ставили номер на своей руке. Затем устаивали дежурство по ночам, чтобы кто-нибудь, не дай бог, не подменил этот список. И, утром, вставая согласно написанным на руках номерам, радовались, что они первые! Радовались, что можно будет утром взять эту законную бутылку. И выпить, даже если никогда не пил. «А зря, что ли я столько в очереди стоял?!»
Веселое было время!
Мне стало как-то не по себе.. Как-то неуютно… Как то все начало раздражать…
Тогда я еще не знал, что у алкоголика есть четыре ярых врага – Голод. Усталость. Одиночество и Гнев. Три, первых, из них были у меня в тот момент ярко выражены. А четвертый уже поднимался откуда-то снизу, чтобы скоро заорать во весь голос. Сейчас бы я сразу понял, что со мной происходит и, что надо делать. Сегодня, я очень удивляюсь тому, что мне тогда хватило ума пройти винный магазин мимо. Потому что, если бы я тогда зашел в него, мы никогда не добрались до главы СЕДЬМОЙ.

Глава 7.
Я возвращался домой, и мне становилось все хуже и хуже. В голове начала созревать сначала легкая, а, затем все более тяжелая мысль о выпивке.
Сейчас я готов спорить с нашей литературой только об одном. В наших книгах написано, что сознание алкоголика меняется после первой выпитой рюмки. Не правда! Сознание алкоголика меняется после МЫСЛИ о первой рюмке! Я это по себе знаю! После этой мысли, я уже становился не управляемым. После принятого РЕШЕНИЯ выпить - мне на пути лучше не попадаться! Надо будет переступить через труп – я, не задумываясь, переступлю! Надо будет украсть – я украду. Надо будет совершить что-нибудь аморальное – я совершу. И не буду переживать по этому поводу. Если завтра меня спросить, зачем я это сделал, я отвечу: «Со всеми бывает!» «Если я чего решил – то выпью обязательно!»
В тот вечер каждый шаг у меня отзывался в мозгу: «Вы-пить! Вы-пить! Вы-пить!» Осталось только найти средства. Я решил, все же, сначала зайти домой, а потом решить свою проблему.
Когда я открыл дверь, то обомлел. Не могу передать, какой чудесный запах переполнял квартиру! Я бросился на кухню, уже предчувствуя, кого там увижу. Моя жена, деловито готовила яичницу!
ЖЕНА! МОЯ, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА! Как же я был рад ее видеть! Я был на седьмом небе от счастья! Сколько мне надо было ей рассказать! Сколько произошло за это время! Мне, даже показалось, что прошел целый год! Ах, ты, родная моя! Ах, ты, созависимая моя!
Сколько себя помню, меня всегда окружали созависимые люди. Не знаю, в каком смысле созависимые, в самом хорошем или в самом плохом? Потому что, эти самые созависимые делали все, чтобы я беззаботно пил. Как они радели за то, чтобы я, не дай Бог, не столкнулся с последствиями своего пьянства! Как они защищали меня, от тех людей, которые были недовольны, что я пил! Надо позвонить на работу сказать, что я плохо себя чувствую (не вдаваясь в подробности почему?), созависимые тут, как тут! Даже еще и больничный предложат! Я приходил после пьянок в таком виде, что ой-ой-ой! Но я этого никогда не знал, потому что, утром надевал чистую одежду, и, считал что, так и должно быть!
Мое понимание о том, что со мной не все ладно, пришло в тот момент, когда я собирался на работу, а жена, вдруг, сказала: « В чем вчера пришел – в том и пойдешь!» Как я возмутился: «Я в этом! Да, никогда в жизни!». Меня, даже ужаснула, такая перспектива. Я в первый раз увидел, каким и в чем я вернулся домой! Как бы то ни было, я запомнил этот случай надолго, так он меня потряс…
Меня всегда удивляло, что меня не выгоняют с работы. Видно, еще считали ценным работником. Я мог не приходить… Ох, как я себя мягонько! Я мог прогуливать(!) работу уже неделями, но это, как-то, обходилось без последствий. Созависимые в этом активно помогали. Чтоб я мог продолжать это дальше!
Созависимых всегда можно было разжалобить. Всегда можно было придумать душещипательную историю… И они верили! Верили вопреки логике! Вопреки тому, кто это говорил. Ведь, вроде, должны были понять, что алкоголику нельзя верить, но все равно верили.
Помню, расскажешь такую историю, что уже сам начинаешь себе сочувствовать! И сам, сидишь и пускаешь слезу! Потому что, в этой истории, на тебя столько несчастий сразу сваливается, что приходится удивляться, что жив остался! И, жалко-то себя натурально, и, несчастья-то кажутся не придуманными! Вообще, как жалеть себя - алкоголику и подсказывать не надо! Он сам это знает, лучше Вас, всех вместе взятых! Низкий поклон – Вам созависимые! За то, что делали в моей жизни все, с точностью до наоборот!
Человека можно научить плавать двумя способами:
1. Кинуть его в воду, и, смотреть, как он барахтается. Выплывет, значит, будет плавать. Потонет, значит туда и дорога!
2. Кинуть в воду, и, все время, его под водой на руках поддерживать. А вдруг, что случится?!
Созависимые выбрали второй путь. Все время держать на руках алкоголика. И носятся с ним, до тех пор, пока он, не смотря на все их усилия, не начинает тонуть. И начинают соображать, что происходит, только тогда, когда уже почти касаются дна. Инстинкт самосохранения, заставляет их отпустить алкоголика, но уже поздно. Пучина уже поглотила их!
Дорогие, мои созависимые! Дорогие, СОЗОЧКИ, как мы Вас любовно называем, неужели Вам так хочется тонуть?! Ведь, выплыть-то на поверхность, редко кому удается!
Ах, да! Я, кажется, после долгой разлуки встретился с женой!
Помнишь ли ты, мой внимательный читатель, что думал я, в первой главе, когда победили соблазны? Помнишь я, ругал себя: «Не смог человеком оставаться! Получай, скотина… К скотине и отношение скотское»?
Ты всё помнишь!
Я и был такой скотиной. И, вот теперь, я задаю себе вопрос: «Что можно думать, кормя эту скотину? Что можно чувствовать, готовя обед для нее? Через что, надо переступить, чтоб обнять это скотское существо? Как нужно похоронить в себе, все свои самые светлые чувства, чтобы еще и СПАТЬ с этой скотиной?» У меня это, просто, в голове не укладывается. Мне это никогда не понять, потому что я, к счастью, никогда не был в такой ситуации. Мне это никогда, себе ни представить, ни объяснить!
И, ведь, никто не заставлял! И ведь, всегда, можно было уйти! Но, ведь, не ушла!
Жена! Моя, дорогая жена! Прости меня за то, что довел тебя до такой жизни! Прости за то, что я сам был скотиной и опустил тебя до своего уровня! Прости за те годы, что ты провела, будучи заложницей моей болезни! Прости, если, конечно, ты сможешь!
Это мои мысли сейчас. А, тогда, меня они вообще не посещали. Тогда с этим вообще проблем не было. Жена – как жена! Готовит – значит, так и нужно! Слушает – а как жена себя должна вести?!
В тот день, я с аппетитом ел яичницу, и все рассказывал жене, о чудесных событиях, свидетелем которых я оказался за последние три дня. Она, недоверчиво поддакивала, и все-время удивлялась. Ей, видимо, очень хотелось верить, что я трезв уже третий день. Но если бы я был внимательным, то я бы заметил ее борьбу самой с собой. Борьбу, которую она вела уже много лет. Борьбу, в которой было все. И взлеты, и падение с большой высоты. И счастье, и несчастье. И вера, и неверие. И надежда, и отсутствие ее. Но, тогда я не был внимательным и, ничего, подобного, конечно, не видел. Я все говорил, говорил, говорил…
Время перевалило за полночь. Мы, улеглись, крепко прижавшись, друг к другу. И лежали рядом. И думали каждый о своем. Я удивленно отметил, что пить мне больше не хочется. Это было у меня впервые в жизни, когда я принял решение выпить и не выполнил его. Долго еще я силился понять, что со мной происходит…
А рядом лежала моя жена, которая, видимо еще не решила, верить мне или не верить. Ведь вся ее жизнь подсказывала – не верь алкоголику. Если не хочешь больших разочарований – не верь!
Так мы, постепенно, и ушли в главу ВОСЬМУЮ.

Глава 8.
Утром я проснулся от уже забытого ощущения теплого тела рядом. Жена спокойно спала, лежа на моем плече. Волна тепла пробежала по мне. Жена…
Жена, безусловно, делала какие-то попытки изменить нашу жизнь. Она пыталась до меня достучаться. Но эти попытки можно считать, скорее безуспешными, чем наоборот. До меня тяжело было достучаться. Со мной можно было разговаривать на темы чрезмерной выпивки только в один момент – когда я выходил из пьянки. Тогда, когда, все тело болит, как будто по нему проехал 100-тонный танк. Тогда, когда чувствуешь боль каждой клеткой своего организма. Тогда, когда готов заложить душу дьяволу, лишь бы выйти из этой боли, которая беспредельно владеет твоим организмом!
Больше шансов на разговоры я не давал. Подходить ко мне, когда я пью, было бесполезно, потому что, мне и так было хорошо. Подходить ко мне через два дня после выхода из пьянки, тоже было бесполезно. Я отшучивался и говорил: «Какие проблемы? Ну, малость, перепил! С кем не бывает?» Но жена этого не знала, поэтому начинала свои разговоры в самый неподходящий момент. И это ничего, кроме злости на нее, во мне не вызывало.
Через насколько лет я был избран в Российский совет. Мы тогда принимали дела от предыдущего совета. Мне показывали, чем занимается, группа по переписке. Сопровождающий, показывал картотеку писем и говорил мне: «У нас все строго! У нас не пропадает ни одного письма! Вот, например, письма, пришедшие из Вашего города. Вот, первое письмо, полученное оттуда!» Представьте мое удивление, когда на этом письме я увидел свой адрес и узнал почерк жены! «Интересно, дай-ка почитать!» - сказал я. В этом письме, датированным за четыре года до моего отрезвления, жена писала: «Помогите что-то сделать с моим мужем. Он спивается. Я ничего не могу поделать. Он ничего не слушает. Может, есть какие-нибудь методы помочь ему?».
Вернувшись, домой, я, конечно же, не утерпел и спросил жену, чем же кончилась история с этим письмом? Оказывается, ей ответили. И посоветовали обратиться за советом в соседний город, где есть группа. И даже дали телефон!
Она, позвонила в этот город только один раз! Этого было достаточно….
Разговор выглядел примерно так: «Здравствуйте, я по поводу своего мужа. Он, пьет. Можно ли ему чем-нибудь помочь?» «А он этого хочет?» «Нет!» «Тогда помочь ничем нельзя!» «Ну, и что мне делать?» «Занимайтесь лучше собой» «Да, но ведь он за это время, заснет где-нибудь на улице и замерзнет!» «Ну, что ж. Значит туда ему и дорога!» На этом жена бросила трубку, понимая бесполезность дальнейшего разговора...
А ведь сказали-то все верно! Но, моя дорогая, созависимая, жена, не могла принять правды. Просто была не готова. И не ее это вина, что, тогда она была неспособна понять это! Для этого надо овладеть искусством «отделения с любовью». И, слава Богу, что есть такая программа, где учат жить с алкоголиком! Если бы ее не было – нашей бы семьи не существовало! Потому что, жить с пьяным алкоголиком ужасно тяжело, но жить с трезвым алкоголиком, вообще не выносимо! Но этот рассказ еще ждет своей очереди…
Как-то лет шесть назад я сцепился в споре с известным, в нашем городе, психологом. Он утверждал, что созависимыми рождаются, я, со своей стороны, утверждал, что ими становятся. В конце концов, психолог не выдержал и сказал: «Хочешь докажу!» «Ну, давай!» - услышал он в ответ. «Пошли, только ты ничему не удивляйся и молчи! Какой возраст тебя устроит?». «Ну, лет пять!»
Мы пришли в детский сад, в котором этот психолог подрабатывал, и зашли в группу пятилеток. Усадив меня в угол, психолог подошел к детям и произнес: «Дети, давайте играть в праздник!». «Ура! Давайте!» - раздалось со всех сторон – «А, какой?» «Ну, к примеру, сейчас – Новый Год!». «Ура! Новый Год!! А как играть?» «А Вы, считайте, что меня нет и, празднуйте, как умеете!»
Что тут началось! Столы сразу сдвинулись, образуя один, длинный стол! Как по волшебству, на этом столе стали появляться круглые предметы, имитировавшие тарелки. Что только не использовалось для замены посуды! С фантазией детей трудно соревноваться. Затем на столе начали появляться пирамидки. И вот уже стол накрыт!
Началось празднование. «Дайте мне, пожалуйста, вон ту вилку! Я наложу себе салат» - просил один мальчик. «С превеликим удовольствием!» - отвечала сидящая рядом девочка. Я сидел, еле-еле сдерживая смех. Потом начались тосты. Боже мой, какие это были тосты! Да, взрослые бы умерли с зависти, если бы услышали их! Это был парад красноречия! Пожелание здоровья и любви содержались в каждом из них. Да, как! Это были шедевры словесности! «Я поднимаю этот тост за прекрасных дам! Пусть наши девочки будут счастливы всю жизнь!» - произносил очередной тост золотоволосый мальчик. Услышав такое от пятилетнего ребенка, да, еще и произнесенное детским голосом, я не удержался и расхохотался. Все обернулись на меня, но лишь на мгновенье, потому что, были заняты очень важным делом.
Тосты закончились. Быстро разобрав стол, дети освободили площадку под танцы. Я смотрел и любовался пластичными детскими телами. Но скоро некоторые парни стали падать. Причем делали это, как-то по показному. Падали и закрывали глаза, под дружный смех окружающих. Поднимались и снова падали. Окружающие улюлюкали, показывали на упавших пальцами и весело ржали. «А Мишка – пьяный» - раздалось вдруг.
От увиденного у меня похолодело внутри и защемило сердце. А дети все поднимались и падали, все поднимались и падали…. Чем вызывали все больший хохот у окружающих. Наконец, три мальчика, упав, так и не встали с пола… Они, видимо, имитировали мертвецки пьяных взрослых. И тут, началось самое неожиданное…
Пять девочек, взвалили их на плечи и начали разносить по домам…
От этого зрелища у меня потемнело в глазах. Я сидел молча, ничего не видя вокруг. Я почти и не слышал психолога, который говорил мне: «Вот видишь? Вот эти три парня будут законченными алкоголиками! Они уже не представляют, как это пить и не напиться! Им необходимо напиться так, чтобы упасть замертво. А эти пять девочек – будущие созависимые. Они всю жизнь будут нянчиться с алкоголиками! И, всегда, будут носить их на руках!»
Не знаю, какое впечатление это произвело на тебя, мой дорогой, читатель! А на меня это произвело колоссальное впечатление. Три дня после этого я не мог ни спать, ни есть! Вот и сейчас, после написанного, у меня трясутся руки! А представляете, что было, когда я видел это своими собственными глазами!
Я и сейчас, уверен, что созависимыми становятся. Только, тот психолог, мне показал, что это происходит уже к пяти годам!
Какая же это мерзкая болезнь – созависимость! Как трудно от нее избавиться! Мне, иногда, даже кажется, что, нам, алкоголикам легче!
Ой, что-то я заболтался! Не заметил, что пора бы уже и в главу Девятую.

Глава 9.
Прошел месяц моей трезвости. Он прошел как-то незаметно. Меня поражало то, как он шел. Я не прикладывал для сохранения трезвости, никаких усилий. Это было весьма странно. Я же помнил все предыдущие воздержания от алкоголя! Да, я их уже описывал ранее. В этот раз все было по другому. Все было странно…
Создавалось впечатление, что я плыву по течению реки. И река мягко несла меня, обходя все препятствия. Она проносила меня мимо подводных камней. Мимо невидимых водоворотов. Мимо заметных и незаметных мелей. Медленное, тягучее течение успокаивало и завораживало.
Удивительно, но я стал изменятся. Сначала это заметили другие. А потом стал замечать и я. Мать моя говорила: «Ты, стал каким-то странным. Каким-то спокойным. Даже, слишком, спокойным». Зная мою мать, нельзя было сказать, что означала эта фраза. Одобрение или возмущение. Одно было ясно, что даже она заметила во мне изменения.
Я всегда считал себя холериком. Мне казалось, что я, всегда, имел взрывной характер. Постоянно нарывался на скандал. Про меня все вокруг и говорили: «Вон, наш «ходячий скандал» идет».
Наверно таким я и был – «ходячим скандалом» и непримиримым борцом за справедливость. И ведь не для себя! Себя мне не было жалко. Я для других старался! За людей обидно было. За державу. И, где бы я ни появлялся, там, вскоре, разражался скандал! Ох, и любил я это дело!
Теперь я понимаю, что это было одно из проявлений моей болезни. Болезнь требовала доказать мне, что она тут не причем! Что не она, а жизнь меня заставила пить! А как это доказать? Очень просто - начать скандал! И вести его в нужном русле. Искусством ведения скандала в нужном русле я владел в совершенстве! Ведь вести его надо было очень хитро! Вести его надо было так, чтобы люди ОБЯЗАТЕЛЬНО, оскорбили мои самые сокровенные чувства! Тогда можно сделать оскорбленное лицо и, в праведном гневе, воскликнуть: «Ах, вот Вы как!» И всё! Руки развязаны, и можно совершенно ЗАКОННО идти пить!
Особо удачно это мне удавалось дома. Хотите, расскажу сценарий?
Сначала следует, найти какую-то зацепку. Отгадайте какую? Ха-ха! Любая подойдет! Затем надо развить тему. Потом начинайте добавлять дозированный гнев. И тут же начинайте распалять себя. Делать это надо осторожно, чтобы не перегнуть палку. При тренировке это хорошо получается! И когда глаза уже начнут наливаться кровью, (тут надо точно уловить момент, в этом и заключается искусство ведения скандалов), необходимо вскочить и всем своим видом демонстрировать оскорбление чувств! Теперь можно немного постоять и позадыхаться. (Это обязательно надо потренировать. Нужно, чтоб все выглядело натурально. Попробуйте набрать в легкие воздуха, и, не закрывая рта, выдохнуть. Повторите процедуру три - четыре раза, каждый раз вдыхая все глубже!). Это должно символизировать, что у Вас нет слов от возмущения. И со стандартным криком: «Ах, Вы ТАК!» открыть дверь и громко ей хлопнуть! Не забудьте при этом выйти из дома! Потом надо резко, гремя спускаться по лестнице - чтобы соседи слышали, до чего человека довели! И, при выходе из подъезда громко выкрикнуть: «Я не позволю никому издеваться надо мной!». Всё – сценарий готов.
Хорошо бы еще найти, где-нибудь в забегаловке, бедолагу, чтобы рассказать ему про безобразное поведение, совершенно черствых людей, тебя окружающих! И чтобы этот бедолага, со слезами на глазах, произнес: «Да я бы, на твоем месте, месяц пил!».
Вот тут, уже мои руки развязывались! Вот тут уже я был хозяином положения! Вот тут уже можно законно пить! И, главное, я не хотел, а, они, сволочи, меня до этого довели!
Фу, даже взмок, описывая! Никогда не думал, что смогу это забыть. Но забыл…Куда же все это делось?
Потом, на втором году трезвости, я начал целенаправленную работу по гневу. Началось все с того, что я накричал на одного человека. Накричал, может, и за дело. Но, как накричал… Я кричал, махал руками, что-то еще изображал, но, в подробностях, ничего не помню. Меня это очень испугало. Я почувствовал состояние, когда я совершенно не контролировал себя. Я, с ужасом, подумал, что мне в таком состоянии, ни чего не стоит, схватить бутылку и выпить ее. И я даже не соображу, что делаю! Я завел себе дневник, куда стал выписывать все подобные состояния. Вот анализ данных из этого дневника.
Второй год трезвости. Всего состояний отсутствия контроля – 34. Продолжительность от 5 секунд до 6 минут. (Учтите, что я начал фиксацию не с начала года).
Третий год трезвости.. Состояний отсутствия контроля – 19. Продолжительность от 5 секунд до 3 минут.
Четвертый год трезвости. Состояний отсутствия контроля – нет.
Пятый год трезвости. Состояний отсутствия контроля – 1. Продолжительность 10 секунд.
С тех пор мне, к счастью, не пришлось сталкиваться с этой проблемой.
Вообще, тема работы с обидами, перерастающими в гнев, для меня была всегда центральной. Но об этом я расскажу позже…
Вернемся, однако, назад ко мне, родимому. Мы, вроде, остановились на том, что я, всегда, считал себя холериком. Да, я так и считал. Но, в то время, я заметил первое изменение во мне. Я заметил, что мне не надо стало все время ввязываться в скандалы. Не надо, и все тут. Мне стало даже интересно, ведь я попадал в ситуации, когда я должен был бы обязательно затеять скандал! Но, мне почему-то, не хотелось скандалить. И я, уже засомневался – а, холерик ли я?
В тот день я летел как на крыльях на группу! Еще бы! У меня сегодня месяц трезвости!
Тогда еще все мы были новичками. И торжественно отмечали каждый месяц трезвости. Поэтому я и торопился. «Меня сегодня первый раз поздравят! Скажут море теплых слов! Пожелают море пожеланий!» - думал я. Хорошо быть юбиляром! Было чему радоваться!
Ну, ладно! Летит на группу, и, пусть летит! Он не догадывается, что это полет прямо в главу ДЕСЯТУЮ

Глава 10.

Я прилетел на группу. Вернее я прилетел к дому, где собиралась группа. Потому что, увидел, почти всю группу сидящую на лавочке возле дома.
«Что случилось?» - спросил я. Мне сбивчиво начали объяснять, что пришли на группу, а хозяин уехал в командировку. Вышла жена и сказала, что мужа нет. Что ей все мы надоели. Что мы у нее - вот где сидим. При этом рассказывающие, так жестикулировали, что я сразу понял, где именно у нее мы сидим! Что ей надоело мыть посуду после нас. И, что, мы можем продолжать свои детские игры в трезвость в любом месте, за исключением ее квартиры!
Вот так номер! Настроение у меня сразу упало. Я, как-то сразу понял, что никто и не подумает меня поздравлять. А мне этого очень хотелось! Ну, очень! Я, даже, ночь-то почти не спал – все представлял, как это произойдет, и, что скажу при этом! Но, облом…
Сидим мы на лавочке, и думаем тяжкую думу, как нам жить дальше. Нелишне заметить, что второй человек, с трезвостью около девяти месяцев, тоже, укатил в эту командировку, вместе с хозяином. Поэтому, сидело на лавочке семь человек, старшему по трезвости из которых было 2 месяца, а младшему исполнилось ровно неделя. И этим коллективом пытаемся что-то решить! И, откуда смелость-то бралась?!
Что делать? Как быть? Где брать помещение? Решили с чего-то начать. Хотя бы со списка, что нам нужно для дальнейшего существования. Теперь, мне очень удивительно, что никто, даже тот самый тип, у которого была неделя трезвости, и с которым, мы еще, ой, как помучаемся, не выдвинул идею похоронить группу. То, что группа должна, и будет, существовать, не вызывало сомнений!
Как часто теперь, сидя на группе, и, слушая какого-нибудь новичка, мне так и хочется крикнуть: «Какую чушь ты несешь! Да, что ты можешь об этом знать! Ведь у тебя же всего месяц трезвости!». Но, тут, я вспоминаю тот день! Тот день, когда мы, еще салаги, принимали судьбоносное решение, которое определило путь нашей группы на долгие годы вперед. И я, сразу успокаиваюсь, понимая, что настоящая трезвость не дается сразу. А все дается в нужное время. И через голову не перепрыгнешь…
Итак, мы начали составлять список. Первое, что туда вписали – помещение. «Ой, а нам нужны еще и чашки – чай пить!» - сказал кто-то. Записали чашки. «А, еще нужен чайник, чай кипятить!». Записали и чайник. Потом в списке последовательно появились: сахар, ложки, стулья, стол и шторы. «Хорошо бы еще вентилятор – жарища-то, какая!» - сказал кто-то, и все дружно рассмеялись. Знали бы мы, тогда, как быстро появится этот вентилятор!
Итак, список составлен. Что дальше? Ведь без денег это все не появится! Все пригорюнились…Откуда же взять деньги? Что возьмешь с бедных алкоголиков? Им и есть-то не на что!
Стали выдвигать различные проекты добычи денег. Чего только не предлагали!
Тут было все, от самых фантастических проектов, до, вполне реальных предложений. Для порядка, решили все-таки зафиксировать предложения на бумаге.
В списке к тому времени было 8 пунктов. После долгих споров остались не вычеркнутыми три. Первое предложение было всем знакомо – сдать бутылки! Затем значилось – снять с заброшенной электролинии провода и сдать их в приемный пункт металла. Далее следовало – Пойти всем и разгружать вагоны. В конце мы все уже сходились, что выиграет третье предложение. А что, это вполне реально. Стали уже обсуждать, где это можно сделать, в чем и когда.
И, в это время, один из нас спросил: «А с чего мы взяли, что у нас нет денег??? На водку-то находили!» Этот простой вопрос застал нас врасплох. Наступила тишина. Все переваривали услышанное. «А давайте проверим. Не надо сейчас никаких денег. Возьмем и, на бумажках, каждый напишет сумму, которую он готов пожертвовать, что бы группа жила» - продолжил тот же человек.
Все тут же зашумели, что толку-то, писать на бумаге - деньги от этого не появятся! Мало ли чего, можно написать, если не принести эти деньги! Но парень нам достался дотошный, и, в конце концов, добился того, что мы воплотили его идею в жизнь. Быстро, на несколько частей, был разорван лист бумаги, и, каждый получил свой кусочек. В него он записал сумму, свернул этот кусочек в трубочку и кинул на стол. Потом все эти кусочки перемешали.
Когда мы посчитали все написанные суммы, то просто обалдели. Денег указанных в бумажках, нам хватало, чтобы снять на месяц 3-х комнатную квартиру со всей обстановкой! Все долго не могли придти в себя! Вот это да! Вот это бедные алкоголики! Решив, что, на следующую группу каждый принесет, что обещал, мы разошлись по домам.
На следующую группу, все мы принесли обещанные деньги. Мы были горды собой. Мы это сделали!
Все это происходило на той же лавочке у дома хозяина квартиры. Он до сих пор не вернулся из командировки. И только мы начали думать, как и где снять квартиру, как наши проблемы решились сами собой. Из дома вышел человек и, подойдя к нам, спросил, не знаем ли мы, где алкоголики собираются? Мы ответили: «Да, это же мы!» «Наконец-то, я Вас нашел! А чего Вы на улице? Я пришел по указанному адресу, но мне не открыли». Мы объяснили ему, в чем дело. «А поехали к моей жене, она комендант общежития! Уж комнату-то она найдет!» - сказал этот человек. Мы дружно поехали в другой район города, поближе к моему дому. Комната там нашлась, причем сразу две! Одна для нас, другая для созависимых. И эти комнаты стали нашим домом на долгие полтора года.
А деньги мы потратили на приобретение всего, что было в списке, приобрели два сервиза и много чего нужного, в придачу! Кстати, тогда мы и купили этот пресловутый вентилятор, при упоминании которого, все так смеялись!
За много лет, прошедших с тех пор, мне часто говорили о нехватке денег в кассах различных групп и просили совета, как исправить положение. Рассказывающие, сетовали на молодую группу, на маленький срок трезвости и отсутствие у многих работы. Я же, вспоминая этот случай, всегда говорил: «Когда люди знают, для чего это нужно - деньги обязательно появятся! Тут ни причем, ни молодость группы, ни срок трезвости, ни отсутствие работы!»
Деньги, деньги… Через три года после этого у нас запил казначей. Он не остановился, пока не пропил все групповые деньги! После этого он тоже не остановился! Больше мы его никогда не видели. С тех пор группа, для защиты казны, ввела два казначея. Один, называемый «краткосрочный», заведует той частью сборов (40%), которую мы проедим на следующей группе. Второй, называемый «долгосрочный», заведует той часть сборов (60%), которая идет на другие цели. Долгосрочные деньги хранятся на пластиковой карточке сбербанка, причем карточка находится у одного казначея, а пароль у другого. Чтобы получить деньги должны придти оба казначея. А хотя бы один из них окажется трезвым. Так безопаснее – решила группа.
С описанных событий прошло много времени. Мне повезло. Я, почти сразу узнал, как мудро бывает групповое сознание. Я убедился, что это групповое сознание великая сила, равной которой нет и быть не может!
Ну, что же, пора уже и в главу ОДИННАДЦАТУЮ.

Глава 11.

Итак, комнаты у нас появились и, мы, в тот же день решили провести в них группу. А кто будет ее вести? Сидим уже минут пятнадцать, и никто не берет на себя смелость начать.. А я сижу и все колеблюсь – попробовать или нет. Наконец, принимаю решение и начинаю. Это решение для меня было очень важно, потому я сделал это впервые!
Насколько себя помню, я никогда не умел принимать решения. Я всегда этого боялся. В нашей литературе есть мысль о том, что алкоголик обладает потрясающей способностью, напиваться в самый неподходящий момент. Я не был исключением. Если подробно рассмотреть мою жизнь, то можно ясно видеть, что во все моменты, когда нужно было принимать какое-либо решения, я, всегда уходил в запой.
Чем более важное решение надо было принять, тем запой был глубже и длинней. Мне всегда хотелось, чтобы это решение принял кто-то другой. Все равно кто, все равно как. Лишь бы не я. Вот, сидишь в этом запое, высунешь из него голову, и спросишь: «Ну, как решили? Ах, еще не решили!» - и снова в запой. Через некоторое время снова высунешься, и снова задашь тот же вопрос. Если отвечают «да», то интересуешься: «А как? Ой, как хреново!» и, опять, туда же.
К этому стереотипу я так привык, что уже и не мыслил, что может быть по-другому. В тот день, который я описываю, я, впервые принял какое-то решение самостоятельно. Правду говорят: «Если ты не работаешь по программе, программа начинает работать внутри, вопреки тебе!». С этого момента я начал принимать решения. И, по мере обучения, это принятие, происходило все быстрее и быстрее. Но осталось другая сторона проблемы, которую мне удалось решить только на четвертом году трезвости.
Тогда я был в командировке в Москве. У меня была запланирована деловая встреча. Но до нее было еще 3 часа, и я поехал на группу. Группа почему-то затянулась и, когда она кончилась, у меня оставалось до встречи всего 20 минут.
Когда я вышел с группы и подошел к остановке автобуса, передо мной встала проблема. Можно идти до метро пешком, но, тогда, точно опоздаешь на пять минут. Можно ждать автобус, но тогда можно приехать вовремя а, можно, и опоздать на неопределенное время. Я сидел и ждал автобус, вдруг я подумал, что нечего сидеть а, надо идти пешком. И пошел. Путь мой пролегал мимо длинного-длинного девятиэтажного дома. И, когда я его прошел, мне пришло в голову, что пешком я уже опаздываю на десять минут. Я начинаю возвращаться, опять вдоль всего дома. Подошел к остановке и подождал пять минут. Автобуса не было. Я опять решил идти. Прохожу весь дом, и понимаю, что уже опаздываю на 20 минут. Срочно возвращаюсь назад. Так повторяется еще 2 раза. Последний раз, возвращаясь к остановке, я проводил глазами нужный мне автобус и расхохотался. Мне вдруг представился вид на себя сверху. Я выглядел сверху как маятник. Туда, сюда. Туда, сюда. Туда, сюда. И пока я делал - это туда, сюда, потерялась возможность хоть что-нибудь сделать. Не получилось – ни туда, ни сюда.
Я, вдруг, отчетливо понял, что всю жизнь делал так же. Только приму какое-нибудь решение и начну его выполнять, сразу мне кажется, что по-другому было бы лучше. Как только я начинаю воплощать в жизнь второй вариант – мне кажется, что первый все же предпочтительней. И так далее, по кругу. И не получается ни то, ни другое! В тот же день я выработал для себя принципы принятия решения, которыми успешно пользуюсь и сейчас.
Попробую рассказать, что это за принципы. Передо мной стоит выбор – выбрать ВЫБОР1 или ВЫБОР2. Мне надо принять решение.
(Вот, черт! Программист из меня так и прет! Ну, что же делать. Принимайте меня таким, как я есть. По-другому, я не могу!)
Итак, мне надо сделать выбор. В решении возможны три варианта.
1. Не делать выбор, и потом мучатся, что он не сделан
2. Не делать выбор, и потом не мучатся от этого
3. Сделать выбор
1 вариант - я применял всю свою жизнь. Теперь применять не хочется!
2 вариант – очень даже часто делается. Например, передо мной всегда стояла проблема:
покупать компьютер или ноутбук? Я выбирал не покупать пока ничего. И не мучался…
3 вариант делаем выбор.
Но, как выбирать-то?
Я мысленно кладу ВЫБОР1 и ВЫБОР2 на весы, и, мысленно взвешиваю. Что перетянет, то и выбираю. Если вес одинаков – полагаюсь на БОГА – кидаю монетку. Только раньше всегда хотелось перебросить монетку. Всегда казалось, что она упала не той стороной. Потом, поразмыслив на эту тему, я понял, что, раз мне казалось, что монета упала не той стороной, то я заранее знал, какой стороной она должна упасть! То есть я, уже сделал выбор. Зачем тогда кидать монету было?
Остался еще один штрих – Если выбрал решение, забудь, что был второй вариант. Вот к этому штриху, я и шел долгих четыре года!
Вернемся назад, к группе. Группа шла вяло, больше молчали. Сказались, то ли усталость, то ли переживания напряженного дня, то ли еще что-нибудь. Через полчаса группа закрылась.
После закрытия группы я спросил: «Кто может предложить, какие-то улучшения нашей работы?» Предложения посыпались одно за другим. Мы их все записали. Наибольший интерес вызвало предложение сделать пикник. Мы долго спорили проводить этот пикник вместе с семьями, или ограничиться, только алкоголиками. Остановились, наконец, на том, что едем на пикник с семьями, то есть с женами и детьми. Чтобы не затягивать дело в долгий ящик, решили провести, данное мероприятие в следующую субботу. А, группу провести прямо там, на природе. С едой решили поступить таким образом: каждый принесет, что может, и, мы сделаем большой общий стол.
Вернулся я домой, в хорошем расположении духа. Групповые трудности кончились. Мы, с честью вышли из трудного положения. Я сумел, наконец, принять хоть одно решение. При мысли, что мне сегодня доверили вести группу, внутри меня шевельнулась гордость. Но я, надолго задумался, как же дальше вести группу?
К тому времени мне уже не нравилось, как ведет группу хозяин квартиры. Он прошел курс реабилитации в медицинском центре и применял те методы, которые применялись к нему. Он мог давать нам домашние задания, за которые мы отчитывались на следующей группе. Он мог, неожиданно, в середине группы, провести какой-нибудь тест. Я, хотя и не знал, как должна выглядеть, и, чем заниматься группа, но, интуитивно чувствовал что, здесь что-то не то. В нашем городе, ничего похожего тогда еще не было, поэтому, узнать что-либо было не у кого. А в соседнем городе…
Да, вы же еще не знаете про соседний город! Уже на второй неделе трезвости я, в среду, впервые поехал в соседний город. Мы ехали на группу в машине юбиляра. Поездка в одну сторону продолжалась два часа. И все два часа в машине шла активная группа. Потом прошла группа в этом городе. По сравнению с нашей, она была очень большой. И срока трезвости там были – не сравнимы с нашими. Собственно, из той группы и появился хозяин квартиры. Разговоры в том городе крутились в основном, вокруг запчастей. Как я узнал в последствии, эту группу все и называли «Клуб Автомобилистов». Потом опять домой два часа. И все время разговоры, разговоры и разговоры. С тех пор, так и повелось – суббота своя группа, а, в среду поездка в другой город. И поездки эти продолжались еще полтора года. Там все удивлялись, что гонит нас в такую даль! А нас гнала жажда новизны. Ведь не все же разговоры были о запчастях! Бывало, вдруг, этот разговор затихал, и, спонтанно, начинался разговор о трезвости. Вот тут мы и получали бесценный опыт более опытных товарищей!
Сейчас, когда приходят новички, и говорят, что группа расположена далеко. «Аж, целых, семь автобусных остановок ехать! Вот, если бы поближе…» Мне смешно. Мы ездили за 120 километров каждую неделю!
Вернемся назад. В тот день я размышлял о том, где взять опыт. Опыт соседнего города, мне тоже не нравился. Тогда, где же брать его?
Оставим меня за решением этого вопроса. Вероятно, этот опыт придет в главе ДВЕННАДЦАТОЙ.

Глава 12.

За неделю опыт, конечно же, не пришел. Зато настроение, сегодня, праздничное. Сегодня мы впервые едем на пикник! К месту сбора мы, с женой, добрались быстро. Постепенно стали собираться остальные. Многие, только что, познакомились. Что не удивительно. Никто не ожидал, что нас будет столько много – более 20 человек. Немного подождав, для порядка, мы, шумной гурьбой, отправились к месту, где собрались проводить этот пикник. Из алкоголиков приехали все, кроме хозяина квартиры, но, кто-то сказал, что он занят и приедет позже.
Место, выбранное нами, было великолепно! Прекрасный сосновый бор, переходящий в 30-метровый песчаный пляж. За пляжем следовала река, в этом месте шириной, примерно, метров 500.
Осмотрев территорию, и, наметив место, где мы проведем группу, мы принялись вытаскивать привезенное с собой. А привезенного оказалось много! Тут был, и, уже забытый многими, футбольный мяч, и, бадминтон, и даже пистолет, стреляющий мелкими, детскими патронами. Кроме того, распаковывались сумки, доверху забитые посудой и едой. Довершали картину два эмалированных ведра для варки чая, прихваченных той самой комендантшей, у которой мы сняли комнаты.
Оставив женщин за подготовкой стола, мужики отправились играть в футбол. Быстро соорудив нечто, напоминающее ворота, мы разделились на две команды. Затем, разбавили их детьми и начали игру. Играли мы босиком. Я никогда не мог подумать, что игра в футбол на пляже, такое трудное занятие. Ноги вязнут в песке. И любое движение болью отдается в теле. Если приплюсовать сюда, что последний раз я играл в футбол лет за пятнадцать до этого, то можно представить, как мне приходилось трудно. Трудно, приходилось, не только мне. Поэтому, побегав минут двадцать, мы объявили перерыв.
В перерыве команды, от души накупавшись, сели обсуждать игру. Я взглянул на детей. Дети, сидели с широко раскрытыми глазами. Весь их вид свидетельствовал, что они не верят в происходящее. Они никак не могли поверить, что взрослые с ними играют. Дети отвыкли от этого. Некоторые из них, вообще, видели футбольный мяч впервые. И, они, удивленно и настороженно смотрели на действительность. Им, непривычно было видеть трезвых взрослых.
Ко мне подошел мальчишка, лет двенадцати и сказал: «Дядя, Сережа! Да, какой Вы алкоголик! Вы, вон как в футбол играете! Вот мой папа алкоголик. Мама всегда об этом говорит. А, Вы-то, нет!» Что я ему мог ответить? Я сам не понимал, что со мной творится. И только и смог, что выдавить в ответ: «Я, такой же алкоголик, как твой папа, только сегодня не пью!»
Тем временем перерыв кончился, и мы вернулись к игре. Волны атак наваливались то на одни ворота, то на другие. Вдруг при очередной атаке, один из игроков упал, и схватился за ногу. «Кажется, я наступил на стекло!» - произнес он. Все сразу бросились искать злополучное стекло. И, после, пяти минут поисков нашли…
Но не стекло. А нашли, закопанную, кем-то, литровую бутылку «Сибирской» водки. Вот это да! За все свои пьяные годы, я не слышал, что бы кто-то, нашел что-то спиртное. А тут целая литровая бутылка водки! Да и водка, какая! «Сибирская водка», только появилась в продаже в последний месяц, и была крепостью 45%. В коммерческих отделах она продавалась за баснословные деньги. И что, нам теперь делать, с нашей находкой?
Нечего и говорить, что игра сразу же прекратилась. Все смотрели на эту бутылку, как кролики на удава. У всех появилась спонтанная мысль – выпить.
Тогда это был наш первый пикник и мы, естественно, совершили ряд ошибок. Одной из них было то, что мы сразу не поели. Теперь-то мы знаем, что к чему, и первым делом на месте, открываем термосы с чаем и едим, заранее заготовленные бутерброды. И у всех, в первую очередь, у новичков, это разом отбивает все дурные мысли. Тогда мы были неопытны, и, напрочь, забыли, что ГОЛОД является одним из основных врагов алкоголика. В тот момент никто не понял, почему у всех появилась одинаковая мысль. А все объясняется просто. У нас было на лицо три фактора риска. Голод – РАЗ, усталость после игры – ДВА и находка бутылки – ТРИ. Находка бутылки была нарушением одного из основных законов выздоравливающего алкоголика. Нарушением закона трех НЕ – не производить, не распространять и не хранить алкоголь.
Как мы теперь поступаем, что бы не голодать – я уже описал. Со вторым фактором тоже просто – надо было пойти и искупаться. С третьим проблем можно было избежать, сразу вылив бутылку. Но, совершить такое кощунство, мы, тогда, не могли. Просто, рука не поднималась! Но, учитывая, что из этого вышло, уж, лучше бы нам было, тогда, её вылить!
Мы возились с этой бутылкой, как мартышка со своими очками! В течение часа, перепрятывая её восемь раз с места на место! А спрашивается зачем? Да, черт его знает! Такое впечатление, что с нами был какой-то массовый психоз! Это продолжалось до тех пор, пока о находке не стало известно женщинам! Не знаю уж, кто им сказал. Возможно, дети.
Жены всполошились не на шутку! «Что за дела?» - возмущались они – « Вот, так пикник! Усадили нас готовить стол, а сами собрались пить! Как красиво все начиналось – а кончилось тем же!» Женщинами, видимо, завладела мысль, что все кончится как обычно. Как свежо это было в их памяти! Настолько, что никакие доводы не помогали. Сообщение, что мы нашли эту бутылку случайно, вызвало бурю негодования. «Вы, что нас за дур держите???» Видно, и им никогда, никто не рассказывал, о том, как нашел литровую бутылку водки, закопанную в песке.
Дело обретало серьезный оборот. Жены подозрительно обнюхивали притихших мужей. А, вдруг, те, под шумок, уже выпили.
Пикник был задуман нами, как средство примирения с женами. У многих были причины для этого. Большинство довело свои семейные отношения до крайности. Я, вообще удивляюсь, тому, что у первопроходцев нашей группы, почти у всех, сохранились, тогда, семьи. Как теперь я понимаю, это редкость.
И, вот, в разгар этого акта примирения, такой, никому не нужный скандал! Жены -неиствуют, мужья - нелепо оправдываются! А в гневе, женщины, сильны не на шутку! Они были готовы прервать весь пикник! Они проклинали тот день, в который, очередной раз поверили этим пьяницам! Они уже, почти, собрались домой! Но, в этот момент, им была предъявлена виновница скандала! Не раскупоренная бутылка водки!
Жены, сразу потребовали вылить её, а мужики начали торговаться! В конце концов, сошлись на том, что все мужики, для поддержания стерильности(!), вымоют водкой руки! Друг за другом, мы подходили к злополучной бутылке и тщательно наливали водку на руки. Затем делали несколько моющих движений и выливали остатки на землю. Со стороны, все это выглядело, как траурная процессия. Наверное, так оно и было. Многие из нас навсегда прощались с водкой!
Затем последовал ничем не примечательный обед. За которым, все больше молчали. А, что можно было ожидать после траурной церемонии? Потом, мы попробовали провести группу, которую, почти тут же закрыли. Что-то все были не в настроении. А затем, всех взбудоражило известие, что сорвался наш лидер, хозяин квартиры.
Всех настолько потрясла эта новость, что пикник тут же закрыли и стали возвращаться домой. Не знаю, как у других, а у меня в мозгу сидело: «Все кончено! Поиграли в трезвость, и будет!». Как прекрасно начинался пикник! А закончилось – как всегда…
С такой мыслью я и въехал в главу ТРИНАДЦАТУЮ

Глава 13.

Возвращался я в растрепанных чувствах. Еще бы, накрылся пикник, на который мы так рассчитывали. Да еще и срыв лидера группы. Он ведь был для нас почти святым! Сейчас точно пойдет, как по цепочке… Сначала один, потом второй, а в конце и все…
Как только приехали, я сразу побежал к Юбиляру. А к кому еще? Больше не к кому. Все-таки он самый опытный. Не к Пацану же!
Юбиляра я застал в таком же состоянии, как я сам. Молча сели на кухне пить чай. «Ну, что будем делать-то?» - наконец спросил я.
«Не знаю..» - тяжело вздохнув, ответил он. «Ты знаешь, а ведь я вчера чуть с ним не улетел.. И, ведь, был готов к этому.»
«Как вчера! Он же сегодня сорвался!» - удивился я.
«Нет, вчера. В четверг, когда мы уже собирались домой, он позвонил Пацану и спросил: «Как Вы там без меня? Не скучаете?» А Пацан и ляпнул ему: «Да, ты что? Без тебя даже лучше было!». Ну, он сразу и захандрил. А как только вернулись, он сразу и заявил, что, спасу нет, как хочется выпить. Я, сначала пытался его отговорить, а потом понял, что это бесполезно. И решил, что тонуть – так вместе…»
«Я сбегал домой» - продолжал он – «Взял все деньги, что накопились за последнее время, прихватил еще и чужие векселя, на всякий случай. Потом позвонил жене и попрощался. Знал, что ухожу в запой.»
«Что же ты весь пикник молчал?»
«Не хотел впутывать Вас в это дело. Да не выдержал. Пацану все и рассказал»
А я-то еще удивлялся, откуда мы узнали про срыв! Вроде и были далеко за городом. И телефона вокруг нет. (Сотовых-то, тогда не было!) А мы, как-то узнали! Теперь все ясно.
Юбиляр продолжал - «Поехали мы на вечеринку. Там толпа, пьяных мужиков. И девки, какие-то. Налили нам по штрафному бокалу. Я приготовился, а он схватил бокал и, тут же выпил. Да, пил так, как будто в этом бокале весь смысл его жизни! Я приготовился чокнуться с ним! А он не дождался даже тоста! И ведь я готов был выпить. Но он даже не дождался меня. Я был настолько ошарашен этим, что поставил бокал на стол. Тут девки полезли к нему и стали целовать и поздравлять с тем, что он после такого воздержания опять вернулся в их компанию. Через пять минут он стал таким же зверем, как и они. И я уехал оттуда! Вот так!
Юбиляр встал и поставил чайник на газовую плиту. «А деньги я сегодня утром спрятал. Не от жены. А от себя! Испугался, что напьюсь. Я ведь уже принял решение! Если бы он со мной чокнулся, я бы выпил! »
Мы сидели и молчали. Чай уже остыл. Мы снова поставили его. И, опять, чай остыл. «Знаешь, это хорошо, что ты зашел!» - произнес Юбиляр, после продолжительного молчания – «Посидели. Поговорили. Помолчали. Даже представить себе не могу, что было бы, если бы ты не пришел! А поехали завтра к нему. Он, наверное, там же, на даче! Что-то сердце у меня неспокойно!».
Договорившись в воскресенье в девять часов ехать к «срывнику», я пошел домой. Я шел и думал, что пошла уже цепочка срывов. Если даже человек с таким стажем трезвости, почти согласился выпить, то, чего ждать от других.
Было уже поздно. Я лег спать, но уснуть все не удавалось. Мне, почему-то казалась, что в этот момент вся группа пьет. Что вся группа получила, через срыв лидера, разрешение пить! Мне подумалось, как жалко, что это все кончилось. Мы ведь сегодня избежали соблазна выпить найденную бутылку водки. А зачем? Все равно алкоголь нас додавил. Мда… Начиналось чудесно, а кончилось-то все – как всегда.
В голову даже залезла шальная мысль – выпить. Но я решил, что лучше завтра. Вот съездим, проведаем– тут и можно будет выпить. Я и не заметил, как уснул.
Утром мы уехали на машине Юбиляра. Ехать оказалось километров шестьдесят. Я поделился своими опасениями насчет группы с водителем. Оказывается, он тоже думал об этом. Мы сошлись во мнении, что цепную реакцию не остановить. Что сделано, то сделано. Мой собеседник отметил, что поздно пить нарзан, когда отбиты почки и спросил: «Что делать теперь собираешься?». «Не знаю» - честно ответил я – «Пока, ничего. А когда проведаем «срывника», может и напьюсь!»
Мы приехали в дачный поселок с огромными домами, которые стояли ровными шеренгами. На стук вышел то ли заспанный, то ли полупьяный брат хозяина квартиры. Глаза его постоянно бегали и никак не могли поймать нас в фокус. «К брательнику приехали? Так он дрыхнет еще! Проходите!» - произнес он. Мы поднялись на второй этаж. Хозяин квартиры мерно посапывал, лежа на кровати. Внизу у кровати валялись две пустые бутылки из-под водки. Еще одна, наполовину выпитая, стояла на столе среди разнообразных остатков еды. Вернее среди того, что от еды осталось. На окне болталась полусорванная штора. Довершала картину висящая люстра без одного плафона. Видно было, что вчера тут повеселились на славу!
Этот вид начал, почему-то, меня раздражать! Последнее время меня стали злить пьяные люди. Меня бесили их пьяные речи и поступки! Все в их поведении, во мне вызывало ярость! Тогда я еще не понимал, что так проявляется непринятие самого себя. Во всех этих людях я видел свое отражение, собственные недавние поступки, собственное поведение. Поэтому меня раздражал, злил и приводил в ярость – я сам. Мне так и хотелось крикнуть всем: «Я хороший! Это не я! Это тот Сергей плохой! Это он пил! Это он себя так погано вел! С него и спрашивайте» Это только спустя некоторое время мое отношение к пьяным изменится. По мере принятия себя, сначала оно станет надменным – «Вы вон, какие в грязи, а я вон, какой красивый – трезвый». Потом станет снисходительным: «Вы валяетесь в грязи, так Вы же сами, добровольно, этот путь выбрали!». Наконец придет и искренняя жалость: «Бедные! Вы же не знаете, что выход есть!». Но все это еще впереди, а тогда злость одолевала меня.
Проснувшийся хозяин квартиры радости мне не прибавил! Я его помнил, как высокого красавца-парня, кровь с молоком, который всегда ходил с военной выправкой. Я даже в тайне завидовал ему. Но то, что предстало перед нами, даже отдаленно не напоминало воспоминание. Сморщенное за сутки существо, ставшее за те же сутки ниже меня, заискивающе смотрело на нас. Глаза у него бегали, так же, как и у брата. Извинившись, он преложил нам выпить. Мы отказались. Тогда он схватил бутылку и судорожно сделал несколько глотков. Видимо ему резко полегчало, и он даже закрыл глаза от удовольствия. «Все, мужики, я готов с вами говорить» - вдруг, сказал он. О чем говорить? Я уже писал, что когда я только что выпил, ко мне с разговорами о трезвости не подходи! Я и не пытался… Юбиляр же попробовал завязать разговор, но тоже вскоре понял его бесполезность. Мы засобирались домой, но тут «срывник» сказал: «Вы что уезжаете? Что, так меня и бросите? Мне же работать надо. У меня куча дел. Мне надо перегнать «ЗИЛок» в город. Неужели Вы мне не поможете!» Черт нас дернул согласиться!
Из гаража вывели самосвал. Хозяин квартиры сказал Юбиляру: «Садись. Поведешь грузовик! Я поеду на легковушке!» На что, тот возразил: «Свою машину пьяному не дам!» Следом настала моя очередь отбиваться от вождения «ЗИЛка». «Черт с Вами! Поведу сам!» - подвел черту хозяин квартиры. Так и поехали – впереди «ЗИЛ», а за ним легковушка. Километров через 20 «ЗИЛ» остановился. Водитель вылез и сказал, что впереди ГАИ и дальше он поедет по знакомой ему короткой, проселочной дороге, в объезд поста.
Мы свернули на проселочную дорогу. Километров через 40, дорога начала становиться все хуже и хуже. Наконец, она почти совсем исчезла. «ЗИЛок» лихо взбирался на гребни и падал в ямы. Легковушке приходилось тяжело. Её носило во все стороны, и она медленно, но упорно ползла по грязи. Стало смеркаться. Мы проехали еще немного и первый раз застряли. Я, по-глупости, оделся в парадную одежду и легкие летние ботинки. Вылезать не хотелось, но что делать? Я вылез и попытался толкнуть машину. Но, естественно, машина даже не подумала двигаться. Решили тянуть легковушку «ЗИЛком», но ни у кого не оказалось троса. Стали сооружать трос, из чего придется. «ЗИЛ» напрягся, и из-под него, выплеснулась грязь, накрывшая меня с головой. Наконец машина тронулась. Не чего и говорить, что после этой процедуры, от моей одежды ничего не осталось! Мы еще пять раз застревали в грязи. Я уже спокойно выходил, не обращая внимание на свою одежду. Когда мы добрались до города, была глубокая ночь, а спидометр показывал, что мы отъехали от дачи 130 км. Да, уж, короткая дорога. На машину жалко было смотреть. На меня смотреть было еще жальче. Юбиляр-то хоть ехал за рулем, и ему досталось меньше.
Домой я крался, как после выпивки, и осторожно открыл дверь, чтобы не разбудить жену. Но жены дома не было. Жены, тоже, оказывается, переживали…
Но об этом мы узнаем уже в главе ЧЕТЫРНАДЦАТОЙ

Глава 14.

Не успел я умыться, как позвонил Юбиляр.
- Быстрей ко мне! У меня женщины собрались. И твоя тут!
Я быстро собрался и пошел к нему домой. Быстро глянув на часы, я отметил про себя, что было пол третьего ночи. Добрался я быстро. Квартира Юбиляра была полна женщинами. Мне они почему-то обрадовались, и начали наперебой рассказывать свои переживания. Первой рассказывала жена юбиляра.
- Я очень струхнула, когда позвонил муж и попрощался! Мне показалось, что мир рухнул. А когда Вы сегодня уехали, я поняла, что хорошего ждать не приходится. А я ведь так воспрянула за эти девять месяцев. Так поверила в идею. Так верила в хозяина квартиры. Когда начало темнеть я не выдержала и начала всем названивать. Твоя-то тут же прибежала! Потом и другие собрались.
- Я тоже переживала – подхватила разговор моя жена – Вас весь день нет! Уже, думала, что Вы напились! Весь вечер обзванивала других жен. А они говорят, что и их мужики куда-то делись. И не поймешь, может, Вы вместе уехали пить!
- А мой сказал, что уходит на рыбалку – вступила в разговор третья жена – Я дома записку оставила с телефоном, но он еще не звонил. Тоже думала, что Вы вместе!
- И мой тоже ушел из дома, ничего не сказав! – добавила еще одна - Тоже думала, что он с Вами
- Да мы же только вдвоем были! – воскликнул я.
- Ну, это мы уже у Юбиляра узнали! Тогда, наши где?
Вопрос застыл в воздухе. Повисло тяжелое молчание. Только слышалось, как закипает чайник на плите.
- Не знаю, – наконец прервал я молчание – может, и пьют где. Но мы тут не при чем. Мы сами замучались и приехали ужас, какие грязные!
Это уже я добавил для жены. А сам смотрю на ее реакцию. Но реакции никакой. «Пронесло!» - облегченно вздохнул я.
- А как все хорошо начиналось! – добавила еще одна жена – Просто, даже не верится, как хорошо. Мы, уж думали, что Вы из-за вчерашней бутылки обиделись. Плохо все вышло. Мы с девчонками договорились, что будем с мужьями построже. И видимо, перегнули палку. Никто не ожидал, что все закончится таким образом. А как мужья исчезли, мы сюда прибежали и плачемся уже пять часов.
-Да, хорошее время было…
Посидев еще немного, все начали собираться. Мы с женой пошли домой пешком, а остальных повез на грязной машине Юбиляр. Уже светало. Жена прижалась ко мне, и что-то щебетала. Видно была довольна, что я трезвым вернулся. Её не расстроил даже вид моей одежды, которую я бросил прямо в ванну перед уходом.
Ах, жены, жены… Бедные жены алкоголиков. Едете Вы, сейчас, домой и не знаете, что Вас ждет впереди. Я уже писал, что жить с пьяным алкоголиком тяжело, но несравненно тяжелее жить с трезвым алкоголиком.
Первой забила тревогу жена Билла W. Она никак не могла понять, почему понимая мужа в самые тяжелые времена, когда он отрезвел – они потеряли общий язык. И чем больше тот трезвел, тем хуже становились их отношения. Что только не предпринимала она, чтобы изменить ситуацию. Ничего не помогало. Ничего, видимо, и не могло помочь. Мало кто знает, но Билл W, достаточно быстро развелся со своей женой.
Статистика неумолима. Статистика знает все! И, по этой чертовой мировой статистике, следует, что к концу первого года трезвости у выздоравливающих алкоголиков остается лишь 50% семей. К концу третьего года – 20%. К концу пятого года – 10%.
Наша группа не является исключением. В то время нас было в группе девять членов. Двое из них уже успели потерять семью. Из семи семей – сейчас сохранилась только одна - моя.
Я на своей шкуре знаю, как трудно добиваться своего места в семье, после многих лет, проведенных в пьянстве. Отрезвев, я попытался руководить финансами, но место финансового директора было занято. Было занято и место главы семейства. Все было уже занято… И никто эти места не хотел отдавать без боя.
Началась кропотливая тяжелая работа. Мне приходилось пробиваться к занятым местам, как нежному ростку через бетон. На это ушли годы.
Ничего удивительного, что большинству выздоравливающих алкоголиков не хватает терпения, медленно подниматься с земли. Проще все бросить и начать заново. Кто сделал такой выбор, рано или поздно, опять встречается с такими же трудностями. Но к этому времени они успевают уже окрепнуть и научаются, как-то преодолевать эти трудности.
Не малое значение играет тот факт, что для сохранения семьи нужно немало усилий с обеих сторон. Если хотя бы с одной стороны усилия недостаточны, или их нет вовсе, семья обречена на распад. Тут уж ничем не помочь!
К моему большому сожалению и огорчению созависимые, так много сил прилагающие для сохранения семьи пока муж пьет, после начала выздоровления мужа, перестают тратить силы на восстановление семьи. А, что бывает с семьей, если одна сторона не прилагает усилий, я уже говорил.
Алкогольная семья устроена очень просто. В центре семьи бутылка. Вокруг нее вращается алкоголик. А вокруг алкоголика по орбитам вращаются все члены семьи. Настроение алкоголика зависит от бутылки. Настроение членов семьи – зависит от алкоголика.
Это я описал семью, где жены являются созависимыми. Там где этого нет, жена при первых же попытках мужа заставить ее вращаться вокруг себя, сразу подает на развод. Первая моя жена не была созависимой и чемодан мне выставила за дверь сразу, как возникла угроза её независимости.
Как ни странно, но алкогольная семья, достаточно крепкое сооружение. В ней все ходит по стабильным, годами отработанным орбитам! И, что кажется еще более странным, всех устраивает эта стабильность. Жена довольна, что муж не лезет в ее дела. А муж доволен относительной свободой.
Мне отчетливо виден циклический процесс, который продолжался все годы моего пития. Цикл всегда начинался с причины. Как вы помните, для этого я устраивал скандал. Далее я несколько дней беспробудно пил. Жена в это время спокойно писала список накопившихся «мужских» дел. Далее следовал тяжелый выход из запоя. После него следовало дикое чувство вины, под воздействием которого я выполнял все дела перечисленные в списке. Все! Грудь колесом! Отработал! Можно снова пить.
Жена же в это время, трепетно охраняла меня. Видимо в голове у нее звучало: «Брось его, он ведь наделает глупостей и помрет.». И она стойко несла свой тяжелый крест, гордясь собой. Она в тайне гордилась тем, что окружающие ей восхищенно говорили: «Да, тебе за это памятник при жизни поставить нужно!»
И, представляете, этот мерный, циклический процесс, вдруг сломался.
Муж больше не пьет. Через некоторое время, получая листок со списком дел, говорит: «Вот еще! Не буду!» Жена в растерянности. Она не понимает – что делать? Вдруг пропадает смысл всей ее жизни. Раньше смысл-то был в охране мужа, защите его. Раньше, она несла свой тяжелый крест, а теперь что?
Моя жена, умная женщина, вовремя это поняла и сумела перестроиться. Во многом, благодаря этому наша семья уцелела. Другим повезло меньше. Процесс пошел дальше. Созависимой тут бы задуматься и начать заниматься собой. Но она это уже разучилась делать. Это было некогда. Это было не для кого. Это было незачем. И, если созависимая не бралась за себя – то семья трещала по швам, расползаясь все больше и больше.
По большому счету оказалось, что семья-то держалась, главным образом на алкоголе. Это и было связующей нитью! Держалась она на беспомощности одного и на жалости другого. Не стало алкоголя – не стало связующей нити!
Ой, что-то я заболтался! Пора бы уже в главу ПЯТНАДЦАТУЮ

Глава 15.

Неделя тянулась медленно и нервно. Каждый день я просыпался с желанием выпить, но мне как-то удавалось перенести это мероприятие на завтра.
Пришла пятница. В этот день мне стукнуло два месяца трезвости. Срок для меня небывалый. Впрочем, когда я первый раз кодировался, у меня получилось четыре месяца. И потом сам, скрипя зубами, держался полтора года. Но, что это была за трезвость, я уже рассказывал. А тут два месяца трезвости, почти без усилий с моей стороны.
Такое со мной было впервые. Все это было удивительно. Что я за человек? Всю жизнь, все вокруг, мне говорили: «Не пей, Серега!». Я же отвечал: «Хочу! Очень хочу! И буду!». И пил.
Пришел в группу, и мне говорят: «Сомневаешься что алкоголик? Иди, попробуй выпить! Ларек рядом!»
Я же уперся: «Не дождетесь! Не буду!»
Странно все в жизни устроено…
В ту пятницу я был в хорошем расположение духа. Я был именинником. Мы с женой вечером отметили это событие. Накрыли стол, сидели, пили чай, и завязался разговор. Наверно это был первый серьезный разговор о жизни, который я когда-либо вел.
Я спросил жену, а почему мы раньше не говорили на такие темы? Она надолго задумалась, а потом заговорила.
- Знаешь, а с тобой и нельзя было говорить об этом раньше. Ты в каждой фразе искал какой-то скрытый смысл. Ты на каждое слово обижался! А потом хлопал дверью и уходил пить! Поэтому я старалась не поднимать никаких серьезных тем!
Мда… Получил на всю катушку!
Я вспомнил, все наши предыдущие ссоры, и был вынужден признать, что в ее словах много правды. Если не вся…
В тот день у нас впервые зашел разговор о детях. С первой женой я прожил десять лет. У нас была дочь, которой в то время было 19 лет. Со второй женой у нас детей не было, хотя мы прожили вместе уже более восьми лет. Теперь я понимаю, что о детях тогда не могло быть и речи. Куда, в какую обстановку, их рожать было? Что бы они увидели? В каких красках они познали бы мир?
Закончив разговор, мы улеглись спать. Но мне не спалось. В тысячный раз я проигрывал в уме, как завтра меня будут поздравлять на группе.
Я встану, грудь вперед, и громко произнесу: «А мне вчера стукнуло два месяца!». Все бросятся меня поздравлять!
Нет, что-то не то! Не эффектно как-то…
Я встану с безразличным видом, и произнесу: «А мне вчера, между прочим, стукнуло два месяца». Все бросятся меня поздравлять!
Уже лучше, но все-таки не то…
Я встану, скромно так, потупив взор, и произнесу: «А мне вчера стукнуло два месяца». Все бросятся меня поздравлять!
Я остановился на последнем варианте. Мне показалось, что он выглядит эффектно. Совершенно достойно событию. И члены группы должны оценить мою скромность!
В то время я четко знал, каков мой срок трезвости. Подними меня ночью и спроси об этом, я не задумываясь выпалю: «Один месяц, три недели и четыре дня!». Так продолжалось до года трезвости. А потом стало как-то не интересно. Не актуально. Сейчас я иногда забываю даже, какой год трезвости идет. Но тогда… Тогда у меня счетчик постоянно в голове шел.
Я уже говорил, что очень много взял от матери. Она была мастером создавать внешнее впечатление. Особо это проявлялось, когда приходили гости. Сказать, что она готовилась к встрече, значит, ничего не сказать. Она проигрывала все. И кто что скажет, и кто, что, когда сделает. В общем, готовила целый сценарий. И попробовал бы кто-то что-то перепутать! Не завидую ему!
Особо тщательно ею прорабатывались слова, которые будут сказаны в тот или иной момент. И особенно интонации, с которыми эти слова будут произнесены. Она часами могла отрабатывать все это перед зеркалом. И часто звала меня оценить, как внешне выглядит, та или иная фраза. Она была мастером внешних эффектов.
Приведу один яркий пример ее поведения. Через год, когда у нас родилась дочка, она при гостях могла взять ее и расцеловать. Говоря при этом: «Ах ты, моя милая! Ах ты, внученька моя дорогая! Кто же о тебе позаботится, кроме родной бабушки! Кто ж тебе еще может пелёночки сменить!»
При этом она осторожно стреляла глазом для оценки произведенного эффекта. А эффект был. Все умилялись, увиденной картиной. Но только гости за дверь, она могла тут же сказать: «Кто-нибудь заберет от меня этого ребенка? Вы что, не видите, что дитя орет! Успокойте сейчас же!»
Я ненавидел ее за это! Но, как часто бывает, взял от нее как раз то, что больше всего ненавидел. Я всегда негодовал, что она меня так воспитала!
- Сама воспитала – сама и получай! – часто кричал я ей в гневе. Я никогда не задумывался, что воспитывала она меня до 14 лет. В 14 лет я надолго уехал из дома. Что же я делал остальные 30? Если мне не нравилось воспитание – я мог перевоспитаться сам. Сумел же я за эти годы трезвости измениться так, что прежними остались только фамилия, имя и отчество. Все остальное изменилось!
Почему же я был так зол на мать за недостаточное воспитание? Ответ прост – мне так выгодно было. Легче. И проще.
Всегда в кармане козырь лежал: «Я не виноват! Меня так воспитали!». И я умело им козырял в трудные моменты. Мне и в голову не приходило начать меняться. А зачем? Чтобы остаться без козырей?
Да, мы же оставили меня за проигрыванием завтрашнего дня! Наиболее подходящую для меня форму проявления моей радости я утвердил. Потом заготовил речь, которую я произнесу после вопроса: «Как же ты прожил эти два месяца?».
И довольный будущим произведенным эффектом уснул. Во сне, перейдя в главу ШЕСТНАДЦАТУЮ.

Глава 16.

Я летел на группу как на крыльях. Сегодня меня наконец-то поздравят! Сегодня я скажу все, что я думаю! Сегодня все будут, только и говорить, что о моей двухмесячной трезвости.
Как ни странно, но никто из группы не запил. Это было удивительно, учитывая, что наш пикник провалился. Но все были трезвы, как стеклышко. А я-то думал…
Группа началась. Вел её Юбиляр. Я нетерпеливо ждал, когда он произнесет ключевую для меня фразу: «Может, есть сегодня люди, которым исполняется круглая дата?». Тогда я…
Впрочем, Вы уже знаете, что я тогда должен был сказать.
И вот, перед этими самыми словами, открылась дверь. В нее вошел Хозяин квартиры. «Привет! Привет! Привет!» - раздалось со всех сторон. «Ну, ты как? Ну, ты что?» - загалдели все вокруг.
Хозяин квартиры тут же запросил слова, которое ему тут же и предоставили. Дождавшись, когда все утихомирятся, он начал.
- Я долго думал над причиной своего срыва. И пришел к выводу, что так и должно было случиться!
Все напряженно слушали слова нашего лидера. Тогда ни у него, ни у кого из нас не возникал вопрос, что срыв и не надо никому объяснять. Тогда мы еще не знали, что нормальное состояние алкоголика – пить! И что, когда алкоголик не пьет, то он находится в ненормальном для себя состоянии. Еще можно кому-то объяснить, почему я не пью, но почему я запил, можно и не рассказывать! Запил, потому что я алкоголик! Этим все сказано.
Раз уж об этом зашла речь, немного остановлюсь на срывах. Удивительно, когда некоторые члены группы рассуждают: «Я ушел в срыв. Потом вышел и снова ушел». СРЫВ – это «почетное» звание, которое еще нужно заслужить. По американским понятиям срывом называется - сознательный прием алкоголя, после сознательного полугодового воздержания. Все остальное считается банальным продолжением пьянки. Какой срыв может быть у новичка? А ведь умудряются рассказывать, как и почему, это получилось! Да еще и делают глубочайший анализ своего «срыва». Да еще и обижаются, когда их прерывают. Говоря напоследок: «ЭХ, Вы! А же для Вас старался! Я же специально уходил в срыв, чтобы Вы не повторяли моих ошибок! Все для ВАС! А Вы….»
Мы остановились на том, что все ловили слова Хозяина квартиры.
- Вот вы меня спрашивали, как не пить? Как удержаться от первой рюмки? А я не мог Вам ответить. Потому что я все это забыл. У меня был очень большой срок трезвости. Мы с Вами говорили на разных языках! У меня на первый план вышли другие проблемы. Говорить их Вам я не мог! Нельзя задавать первоклассникам задачу из высшей математики! Вы все равно не поняли бы моих проблем!
Хозяин квартиры перевел дух. Повисла тягучая пауза.
- В общем, всем от этого не было хорошо! – продолжал он – Ни мне, потому что я не мог высказаться! Ни вам, потому что, Вы не получали ответы на свои вопросы! И я решил провести эксперимент. Я выпил! И все встало на свои места! Как я Вас теперь понимаю!!! Теперь у меня те же проблемы, что и у Вас! До меня дошло, что все это происходило из-за грандиозной разницы в сроке трезвости! Теперь этой разницы нет! Я удовлетворен!
Хозяин квартиры обвел комнату победным взглядом. Видимо, удовлетворенный произведенным эффектом, он продолжал.
- Теперь дело за Вами. Я предлагаю…
Хозяин квартиры залез во внутренний карман и извлек оттуда литровую бутылку водки.
- Так вот, я предлагаю, всем прямо сейчас, выпить по кругу. Я для этого даже бутылку припас! Если не хватит, купим еще, у меня деньги есть! И тогда дружно, прямо с первого шага, все вместе пойдем по программе!
Что тут началось! Все заговорили разом. В этом гвалте, ничего разобрать было не возможно. Все распалились до красноты. Все взмокли от напряжения.
У меня, на мгновенье, промелькнула мысль о том, что уже, наверняка, накрылось празднование моей трезвости. Но только на мгновенье. Потому, что в следующий миг меня полностью захватило обсуждение почти гамлетовского вопроса: «Пить или не пить?»
- Выпить! Выпить! – Неслось с одной стороны стола.
- Да, подожди ты пить, всегда успеем! – Звучало с другой стороны.
- Я за единство! Пить так всем вместе! – Добавляли эмоций с третьей.
- У меня тост есть! За взаимопонимание! – Заявляли с четвертой.
- И женам просто объяснять! Все мужики решили! – поддакивали с пятой.
- Жизнь-то налаживается! – Подвели итог с шестой.
И, вдруг, как гром среди ясного неба прозвучал вопрос.
- А если еще кто придет в группу, что делать будем? Тоже пить?
- Конечно! Не отрываться же от коллектива! – Раздался радостный голос.
Но потом все задумались. И поскучнели.
Я, тоже решил сказать свое веское слово, с тайным умыслом, что кто-то вспомнит о моей круглой дате.
-Не знаю, как Вам, а мне жалко свои два месяца! У меня такого три года уже не было. Да, что там три! Вспоминаю свою ссору с женой пять лет назад. Так, она мне в сердцах, календарь выкинула. Сказала, чтобы я полюбовался. Она крестиками отметила дни, когда я пил. Так у меня от этих крестов аж, потемнело в глазах. Но тогда я ей не поверил. Решил, что она нарочно их так много нарисовала, чтобы меня завести. Но теперь-то думаю, что так оно и было. Так что у меня такого минимум пять лет не было, если не больше! И что, все заново начинать?
Никто не обратил внимание на мою уловку. А жаль…
И споры разгорелись с новой силой. На каждый «ЗА» находился свой «ПРОТИВ». На каждый «ПРОТИВ» находился свой «ЗА».
Страсти всё накалялись и накалялись. Дошло дело, чуть ли не до рукопашной. Но потом все устали и, так и не придя к общему мнению, решили продолжить дискуссия завтра, в воскресение. Расходились молча по одному.
Приехав домой, я уселся на кухне и начал рассуждать... Мой внимательный читатель, наверное, помнит, что я решил быть трезвым три месяца.
. Для полного счастья мне явно не хватало еще одного месяца трезвости. Дома дела уже начинали налаживаться. На работе тоже. Уже начало приходить доверие. Я уже стал продвигаться вверх по служебной лестнице. Причем делал это, чрезвычайно быстро, прыгая через две ступеньки. Но мое положение было еще шатким. Я вспомнил отца, который мне всегда говорил: «Сначала поработай на авторитет, а уж потом авторитет поработает на тебя!». А работа на авторитет у меня еще не была закончена. Да и дома ни жена, ни мать еще не успокоились. Как не крути, а мне необходим, по крайней мере, еще один месяц трезвости! Придя к такому выводу, и решив, что завтра буду твердо держаться выбранной позиции, я спокойно уснул.
Мне снилось голубое небо, по которому растянулась огромная радуга. Я почему-то шел по этой радуге все выше и выше. И мне нравилось идти по ней. И я шел, все удаляясь от земли. А когда радуга кончилась, я пошел прямо по звездам! Была удивительная легкость во всем теле. Была удивительная ясность в голове. Может, это я освобождался от всего старого? Может, я начинал новую жизнь?
Возможно, мы узнаем это в главе СЕМНАДЦАТОЙ.

Глава 17.

Утром я встал с легкостью. Все во мне пело! Тело жаждало работы. Даже захотелось сделать зарядку. И эта легкость, и это хорошее настроение, и эта приподнятость духа, явно говорили мне что, что-то произошло. Но что?
Я стал перебирать в памяти вчерашний день. Вроде все должно быть наоборот. Ведь меня так и не поздравили. А очень хотелось. Может, кто-то сказал, что-то очень важное? Не помню…
Я раз за разом, как в видеозаписи, просматривал события минувшего дня. Остановился на сне. Боже мой, сколько себя помню, мне радуга не снилась. Но это не объясняет мое сегодняшнее состояние. Что-то я видно пропустил.
И, вдруг, меня поразило, как гром среди ясного неба. Я вчера принял решение! Я вспомнил, как подумал: «Что бы не делали члены группы, я буду стоять на своем. Мне надо еще месяц трезвости!» Передо мной, как в замедленном кино, возник вид самого себя засыпающего. И я видел счастливую улыбку на своем лице!
Так вот, что нужно для счастья! Нужно решить какую-нибудь проблему! Какой же я дурак, что всю жизнь бегал от них! Своими руками запрещал себе делать то, что приносит такую радость!
Волнение охватило меня. Все, теперь я буду поступать по-другому. Теперь я не упущу шанс быть счастливым! Я буду решать сам все проблемы, и никому не позволю получать за меня наслаждение. Какие же проблемы стоят передо мной?
Я сел за стол быстро написал 86 проблем, стоящих передо мной. Они просто сами выплеснулись на бумагу. Облегченно вздохнув, я стал их перечитывать. Чем дальше я читал, тем мрачнее становилось мое лицо. Как же решать-то эту уйму проблем?
Тогда я еще не знал о принципе: «Слона нельзя съесть сразу, слона надо есть по кусочкам!». И пытался решить вопрос по привычному – по алкогольному. Как я уже говорил, по алкогольному это так: «Все сразу, позавчера и, чтоб самому ничего не делать!»
Как же решать-то эту уйму проблем? Может попытаться как-то классифицировать проблемы? А по какому принципу?
Многие читатели тут улыбнулись. Такой большой – а не знает элементарных вещей! Может кому-то это странно. Может кто-то знает это с детства. Но не я…
Для меня это задачка была посложнее, чем высшая математика и уравнения из теории относительности! Меня учили всему, чему угодно. Но, только не умению жить на земле.
Оказалось, что я не умею общаться так, чтобы не задеть кого-нибудь. Я не умею решать свои проблемы. Я не умею разговаривать с человеком, не давая ему мысленных оценок. А оценок тогда у меня было только две: «белый» и «черный». «Белый» - это тот, кому можно руку подать. А «черный» - кому нет. Пока все нормально – ты «белый». Сделал что-то, что мне не понравилось – бегом в «черные».
Я тогда не то, что писать, даже и разговаривать-то толком не умел. Однажды в разговоре один приятель сказал: «Ну, всем ты хорош, Серега! Но ты заметил, что все твои высказывания начинаются с «нет». А это неприятно..». «Нет!» - ответил я и тут же осекся.. С тех пор я стараюсь работать в этом направлении. Но, видно, больно уж долго я привыкал к такому методу общения!
Вернемся, однако, назад, ко мне родимому! Сижу я, значит, и думаю с какой стороны подойти к списку. И страшно, и хочется получить удовольствие.
Но к моему счастью, тут я заметил, что опаздываю на группу. Про нее я забыл. Тут же одевшись, я заторопился на нее. Опаздывать не хотелось. Очень любопытно было, чем же, наконец, это кончится.
Я ехал и продумывал в уме линию своего поведения на группе.
- Во-первых, сегодня я возьму ведение собрания на себя. Во-вторых, я сразу заявлю, что принял решение еще месяц не пить! И не изменю это решение, ни при каких обстоятельствах. В-третьих, попробую уговорить кого-нибудь присоединиться ко мне. Трех – четырех человек будет достаточно, чтобы группа продолжала работать.
Смотрите-ка! Видно я уже тогда, наверное, на собственном опыте, предполагал, что если сегодня люди выпьют – так это надолго. И видимо, уже тогда мне жизненно необходима была работа группы. Без нее я уже не мыслил свое дальнейшее существование.
Группа была вся в сборе. Не хватало только Хозяина квартиры.
- Наверно, стоит за бутылкой водки для нас! – было выдвинуто предположение.
- Да, что за бутылкой? За двумя! – послышался голос из угла комнаты.
- Может за тремя? – раздалось за столом.
- Ха, думаете, хватит? Нам бочку надо! – подхватили сбоку.
- Вам, может, хватит и бочки! А я, меньше, чем на цистерну не соглашусь! – подытожили в центре.
Я открыл группу. После всех формальностей сразу заявил о своем решении и приготовился вести долгие уговоры.
Каково было мое удивление, когда все группа, в один голос, заявила, что согласна со мной. Я был даже немного разочарован. Я так готовился вести бой, а получилось не с кем!
Кто-то поставил вопрос о новом ведущем. К моему изумлению была выдвинута только одна кандидатура – моя. Все быстренько проголосовали «ЗА». Я растерянно, только и смог сказать: «Я согласен. Но мне не нравится, как велись собрания раньше. Я буду вести жестче!»
- Веди, как сумеешь
- Только не давай говорить по 40 минут, а то нам времени не хватает!
- И ставь всех в очередь!
- И пусть каждый за себя говорит, надоело про бабушек слушать!
- Мне лично надоело слушать кто, как пил! Я это и сам знаю! Любого научу. Мне интересно кто, как вылезает оттуда!
Я произнес: «Вы много, что сказали. А как реализовывать это? Давайте на следующей группе Вы принесете свои соображения, какой должна быть группа и, что должен делать ведущий. А я попробую сформулировать, что я вижу, как ведущий».
Решив действовать в таком ключе дальше, мы закрыли группу.
Я ехал домой и размышлял. Как сделать группу интересней? Как дать слово всем желающим? Можно, конечно поделить полтора часа на девять членов группы. И каждому дать по 10 минут на выступление. Но ведь есть еще открытие и закрытие группы. Есть куча вопросов, типа сегодняшних. Время, потраченное на все это вычитать из общего времени и потом делить на девять?
Как узнать по делу человек говорит или не по делу? Говорят про бабушек нельзя. А если человек рассказывает про бабушку, а в конце окажется, что он поссорился с этой бабушкой и чуть не напился? Как узнать в начале, чем это кончится? Легко сказать – сразу прерывай. А прервешь, вдруг он сразу с группы в магазин? И тут же – виноват ведущий!
Я приехал домой. Отложил список с 86 зафиксированными проблемами в сторону. У меня сейчас одна проблема. Группа дала мне задание – подготовить соображения о ведении собрания. Это сейчас главное.
Тут же промелькнула мысль: «А может так и надо решать проблемы? Пришла проблема решай – откладывая остальные в сторону!» Но я отбросил эту мысль пока в сторону. Мне надо писать соображения. И я начал их писать!
А дописал я их уже в главе ВОСЕМНАДЦАТОЙ.

Глава 18

На следующий день, придя с работы, я сразу сел просматривать, что написал вчера. В тетради значилась следующее:
1. Не давать долго говорить. Надо ввести лимит времени. Но возникает вопрос: Как это сделать, чтобы никому не было обидно?
2. Ставить людей в очередь. Надо поставить человека в очередь и как-то сказать ему об этом. Вопрос: Как сказать? Или как показать, чтоб он понял?
3. Запретить говорить о бабушках. Надо прерывать такие выступления. Но возникают вопросы: Как? Имею ли я моральное право предположить, чем кончится выступление?
4. Запретить говорить про то, кто, как пил. Надо прерывать такие выступления. Но, опять же, возникают вопросы: Только соберешься его прервать, а выступающий тут же скажет: «А вот теперь все по-другому». И начнет рассказывать, что теперь у него на душе. Как я себя буду чувствовать в качестве ведущего? Как я себя буду чувствовать, если бы прервал выступление?

Пробежав глазами написанное, я задумался. Да, уж, задача. Как совместить несовместимое? Как прервать – не обидев?
Первое, что пришло мне в голову - это заняться решением второго пункта. Мне показалось, что его решить легче, чем все остальные. Я помнил, как давалось слово желающим в другом городе. Там поднимали руки и выступали, получив разрешение ведущего. Но мне не нравилось, что руки поднимали только после окончания выступления предыдущего оратора. Тогда поднимался лес рук, и ведущий, по известным только ему принципам, давал слово тому или иному человеку. Тот выступал, и все начиналось с начала. Часто возникали споры и обиды по-поводу очереди. Люди возмущались, что подняли руку раньше, чем следующий выступающий. И понять кто прав, а кто нет, не было никакой возможности.
Мне же хотелось, что бы каждый мог встать в очередь в любой момент. Тогда, когда к нему придет мысль высказаться. И чтобы он понял, что поставлен в очередь. И чтобы он был уверен, что очередь эта обязательно дойдет.
Но как же осуществить задуманное? Надо видимо разработать систему простых знаков, понятных каждому. Ну, предположим, что кто-то поднял руку во время выступления другого. Я сразу ему киваю, что означает постановку его в очередь. И поднимаю один палец, чтобы он понял, что выступает первым. Если еще кто-то поднял руку, то я ему покажу два пальца. Он сразу сообразит, что в очереди идет вторым. И так далее.
Мне понравилась этот вариант. Я еще раз мысленно проиграл его. А что? Здорово получилось!
Мне не понравился только один момент. Когда выступающий закончит говорить и очередь сдвинется – должен ли я показывать это каждому? Стоит ли показывать второму, что он теперь первый? Третьему, что он теперь второй? И так далее. И как показывать? Дожидаться пока на меня посмотрят и только тогда? Вроде бы я должен сделать это. Но тогда мне некогда будет слушать, что говорят. А это, что-то неинтересно выходит. Почему я страдать должен? Может сам метод неудачный? Может что-то еще искать надо?
Метод мне нравился. Но мысль, отказаться от слушания чужих выступлений, меня явно не устраивала. Отложив данные размышления до лучших времен, я занялся рассмотрением других пунктов.
Так, не говорить про бабушек. И тут я очень хорошо вспомнил, как меня прервали в другом городе.
Я попросил слово и начал рассказывать : «Я почему-то, не могу найти общий язык с братом. Брат у меня..». И в это время меня прервал ведущий. Он сказал, что никому не интересно слушать про моего брата. Что надо рассказывать про себя. Я сразу отказался от слова. И сидел, как будто меня окатили ведром с водой. Я обиделся. Всю дорогу домой, а это больше полутора часов, я молчал и дулся.
А ведь я хотел рассказать, что вчера приходил брат. И что брат у меня не алкоголик. Что меня всегда злила его манера, налить рюмочку и тянуть ее по глоточку целый вечер. А я так не мог. Меня все это выводило из себя. Я просто бесился от этого, потому что и мне приходилось тоже тянуть весь вечер одну рюмку! Не мог же я при брате показать, что у меня проблема. Да и мать внимательно следила за тем, чтобы за столом было все чин - чинаром.
Меня спасало то, что он не курящий. Я очень часто бегал курить на балкон. И бегал не столько курить, сколько большей частью потому, что там всегда была спрятана бутылка. Покурил, сделал два – три глотка и полегчает на время. Мне и в голову не приходило, что кто-то замечает эти частые мои отлучки. И то, что я приходил все веселее и веселее.
Потом я возвращался за стол. И с первыми же фразами брата, у меня начинало портиться настроение. И настроение все ухудшалось и ухудшалось. Пока не появлялась злость. Потом приходил черед гневу. И тут я уже понимал, что мне надо срочно пойти покурить.
И так продолжалось, пока брат не уходил.
И вот, вчера брат снова пришел в гости. Я думал, что мы нормально встретимся, ведь мне уже не надо пить. И с удивлением понял, что брат стал раздражать меня еще больше. До такой степени, что в голову даже прокралась мысль, что жалко у меня нет бутылки на балконе. Если бы она там была, я бы непременно выпил.
Вот, что я хотел рассказать. А меня грубо прервали! Я ведь хотел закончить так: «Я очень растерялся. Если у кого-то было такое расскажите после группы.» А меня не захотели слушать. Кто дал право ведущему судить, что у меня на душе?! Кто дал ему право оценивать, важен ли мне рассказ о брате? Кто дал ему право предполагать, чем кончится мое выступление?
Мне совершенно не хотелось быть похожим на того ведущего!
Но с другой стороны я понимал, что терпеть выступления, на которых идет рассказ о других тоже нельзя. У нас был такой любитель рассказывать байки. По 50 минут он мог промывать нам уши рассказами о ком угодно, но только не о себе.
Так как же вести группу? Как сделать так, чтобы ни у кого не возникло такой неприязни к ведущему, как у меня тогда?
Мысли опять меня перенесли к рассказу о брате. Ведущий тогда поступил со мной, как с ребенком. Родители часто поступают так. Если родитель решил, значит, знает что делает. И объяснять ничего не станет. Все равно дитя не поймет. Мало дите, еще рассуждать. Вот вырастет – все выяснит! Поступили со мной, как с малым ребенком! Стоп!
А я как поступаю? С чего это я решил, что людям обязательно надо показывать, что очередь подвинулась? Они что, маленькие дети? Не могут посчитать сами? Показал, что он четвертый. Он отсчитает четырех выступающих и, будет знать, что его очередь. Все просто, как в сказке. Это хорошее заключение. Надо записать и поставить точку по работе со вторым пунктом.
Работа над другими пунктами зашла в тупик. Везде я натыкался на невозможность совместить противоречивые требования. Но мне казалось, что еще чуть-чуть и я решу эту проблему.
Но задача оказалась значительно труднее. Ни в тот, ни в другие дни, я так, ничего и не придумал. Пришлось идти на группу с решенным только одним пунктом. С одной стороны я радовался, что решил хотя бы один вопрос. С другой – мне было неловко, что остальные три мне не поддавались. С такими противоречивыми мыслями я и пошел на группу.
Но это уже было в главе ДЕВЯТНАДЦАТОЙ.

Глава 19

Когда я в следующий раз приехал на группу, все были в сборе.
Не хватало лишь Хозяина квартиры. К слову, не появится он на группе долгих шесть месяцев. Потом, в частной беседе он скажет: «Я много думал о случившемся. И понял, что без группы мне очень тяжело. Пришло осознание, что группа уже живет своей собственной жизнью и этот процесс не остановить. Я осознал, что группа все равно будет существовать, независимо от того хожу я на нее или нет. Группа обойдется без меня. А я вот без группы обойтись не смог»…
Честь и хвала ему за то, что у него хватило мужества подавить свои амбиции, и вернуться к нам. Огромное ему спасибо, что он создал нашу группу! Что бы было со всеми нами без нее?
Дальнейшая его судьба сложится очень сложно. Жизнь его закончится через несколько лет в автокатастрофе. Это будет первый, и единственный человек в нашей группе, ушедший в иной мир трезвым.
А таких набралось у нас около 40 человек. Все остальные, к сожалению, проверяли алкоголики они или нет. И ведь ни у кого не поставлен диагноз – алкоголизм. То несчастный случай, то сердечная недостаточность, то пищевое отравление…
Итак, вся группа в сборе. Я начал вести ее на законном основании. После открытия я спросил о соображениях и пожеланиях группы, по поводу ведения собраний. Было высказано несколько соображений. После этого я изложил идею об очередности выступлений, которую приняли на «УРА».
Я высказал свои мысли по остальным пунктам. Но решения этих вопросов ни у кого не было. И мы решили попробовать решить их после окончания группы.
В этот день мы апробировали новые методы работы. Все вошли в раж, по нескольку раз прося слово. У меня было впечатление, что они нарочно пытались меня сбить со счета. Но в целом мне удалось держать установленный порядок.
В конце собрания уже никто рук не поднимал. Один моргал мне, другой кивал головой, третий поднимал вверх большой палец. Я тут же показывал им на пальцах, каким он по счету выступает.
Группа закрылась. Мы, после перекура, начали организационное собрание. Тогда нам и в голову не приходило, что уже есть такая форма работы и называется она «рабочее собрание». Мы придумали термин «организационное собрание». Все сразу признали идею предоставления слова знаками удачной. Я предложил внести этот пункт в протокол. Многие тут же стали возражать против ведения протокола. Но я объяснил, что если завтра придет новичок, то ему что-то надо будет объяснять по поводу порядка предоставления слова на нашей группе.
Тут же последовало предложение назвать этот документ не протокол, а устав группы. Мы немного поспорили и единогласно решили принять название «Устав группы».
На листе бумаги торжественно было записано: «Устав группы». Ниже записали пункт 1. Желающий выступить каким-либо знаком сообщает ведущему о своем желании. Ведущий на пальцах сообщает этому члену группы, что тот поставлен в очередь на выступление, и каким по счету.
Тут же поступило и второе предложение: «Я предлагаю проводить «организационные собрания» только после окончания основного. А то, в последнее время, выговорится времени нет. Сегодня очень хорошо получилось!»
Мы собирались тогда по субботам в 11 часов утра. И помещение тоже принадлежало только нам. Поэтому возражающих не нашлось. Мы торжественно записали пункт 2.
Кто-то сказал: « А может, теперь настало время подумать о названии группы? Как-то не удобно. Все группа, группа. Давайте придумаем название!» Предложения повалились целой кучей. Но все были забракованы. Решили объявить конкурс на лучшее название группы.
Забегая вперед, скажу, что этот конкурс затянулся на долгих четыре месяца. Предложений было море, но все они браковались членами группы. Тут были - «Путь к себе», «Путь из прошлого», «Новый путь», «Путь в будущее», «Единение», «Трезвость», «Из грязи в князи», «Свеча», «12 шагов», «Возрождение», «Воскресение», «Восставшие из ада» и множество других.
Через четыре месяца кто-то предложил назвать группу «Калейдоскоп». Все засмеялись.
- Это какой такой калейдоскоп?
- А есть такая детская игрушка. Там смотришь глазком и видишь разные узоры. Чуть повернул рукой и узор сменился! И мне кажется, что мы в нем видим свою жизнь. И получается, что она в наших руках. Повернешь так – узор блеклый, а повернешь по-другому – так узор сразу засияет красками. То есть смысл названия в том, что наша жизнь – в наших руках!
И тут же все единогласно проголосовали за такое название. Так и закончился наш, затянувшийся конкурс. С тех пор группа обрела свое название.
Мы вернулись к решению проблем по ведению собраний. Я еще раз объяснил, что, несмотря на разрешение прерывать выступающих, я буду себя чувствовать очень неловко. И поэтому предлагаю высказываться по этому поводу. Я особо отметил, что будут рассмотрены все варианты, как бы не фантастически они не выглядели.
- Вот, что я думаю – поступило первое предложение – Каждому выступающему надо дать пол минуты для формулировки темы, которую он собирается осветить. За эти пол минуты можно решить: давать ему продолжать или нет. Пол минуты мне кажется достаточно. И не жалко. Это же не пол часа!
- Пол минуты это мало! Да я в жизни ничего в пол минуты не формулировал! Что меня постоянно лишать слова будут?
- Я тоже против. Ну, дали бы хотя бы пять минут. Или, в крайнем случае, три. Чего за 30 секунд успеешь.
- Я бы с другой стороны зашел. Сколько времени мы можем пожертвовать на бестолковые разговоры? 20 минут? 10 минут? Или меньше?
- А что дело он говорит. Предположим, вся группа изнывает от говорящего. Через сколько времени можно сделать вывод, что он уже так и не скажет ничего ценного?
- Точно, предположим мы ограничим время 10 минутами. Через 10 минут он замолчит, а слово передадут дальше.
- А мне и 10 минут слушать какую-то муру жалко. Да и 5 минут тоже жалко! Я пришел опыт перенимать! А тут какая-то чепуха!
- Слушайте, а что если попробовать соединить это с первым предложением?
- Это как же?
- Ну, предположим мы даем выступающему 3 минуты, если рассказ интересный, то продляем ему время.
- Интересно! А продлять как будем? Голосованием? Да на это голосование мы все время и потеряем!
- Зачем голосованием? Предположим ведущий следит только за временем. Когда истекут три минуты, он произнесет: «Ваше время истекло!». Если все промолчали – значит тема не интересна и выступающий лишается слова. Если рассказ кому-то нравится он скажет: «Пусть продолжает!». И ведущий засекает еще три минуты. И так далее.
- А если так будет продолжаться до бесконечности?
- Ну, я думаю, этого не будет. Ведь всем высказаться хочется. Рано или поздно все промолчат и выступающий лишится слова.
Вы не представляете, как я был рад такому решению! Мне ведь оставалось только следить за часами. А вся группа решала, продолжать выступление или нет! И обижаться теперь приходилось на всю группу! И есть гарантированные три минуты. А не так, как меня прервали на первых же секундах выступления.
Мы быстро записали это решение в устав и закрыли группу. Мы думали, что поставили в этом деле точку. Но оказалось точку ставить рано. Точку мы поставили через пять месяцев. Но об этом позже.
Пока же все весело разошлись по домам
Уже начиналась глава ДВАДЦАТАЯ

Глава 20

Прошло две недели. Группа постепенно стала привыкать к нововведениям. Как ни странно, все приняли новые условия. Даже тот самый Ворчун, который после 45 -минутного выступления всегда возмущался, что его прервали. «Как других-то слушают, как меня-то сразу прерывают!» - бормотал он себе под нос. При всем своем неумении контролировать время своих выступлений, он обладал уникальным качеством. К нему в голову приходили великолепные идеи. Это была его идея - написать на бумажках суммы денег, которые мы должны были принести для поддержания работы группы. В будущем он выдаст идею работы с городскими кодировщиками, которую ему удалось воплотить в жизнь, только благодаря своему упорству.
Во многом, благодаря Ворчуну, ко мне начали закрадываться сомнения, что мир делится на две категории – «белые» и «черные». Я никак не мог отнести его ни к одним, ни к другим. В конце концов, я отнес его к новой для себя категории «серые». Потом стали появляться подобные люди все чаще и чаще. Появились «светло-серые» и «темно-серые». И только через несколько лет, люди засияли всеми цветами радуги. И каждый стал уникален своей расцветкой.
Но первым был Ворчун! Большое спасибо ему за это!
Я стал уже привыкать к роли ведущего. Мне это было жизненно необходимо! Я с упоением вел все собрания.
Сейчас я пытаюсь понять, что двигало мной. И прихожу к однозначному ответу – гордыня. Да, гордыня. Она заставляла меня вести себя так, как я себя вел. Она требовала от меня поступать так, как я поступал. Жажда получить похвалу двигала мной.
Но ведь именно гордыня заставила меня посещать все наши группы. (Как же они обойдутся без ведущего?). Это гордыня гнала меня в другой город. И там заставила меня посетить все восемь групп. А не одну, как делали все остальные. На каждой группе я отмечал, что понравилось мне, а что нет в действиях ведущего. Гордыня заставила меня, потом начать ездить в новые города, чтобы посмотреть там порядки и методы ведения группы. В конечном итоге гордыня позволила мне остаться трезвым! И разве это плохо? Да, пусть хоть что, двигало тогда мной. Главное результат – я научился сохранять свою трезвость!
Я долго не мог разобраться, в чем разница между «гордостью» и «гордыней». Я, предположим, сложил на даче дом. Сам. Никто не помогал.
Что я испытываю «гордость» за сделанное дело? Или «гордыню», как говорили мне на группе?
Экзамен на смирение гордыни я сдавал намного позже. Когда пришлось отдать Высшей Силе, самое большое «мое достижение» – трезвость! Я считал, что САМ нашел группу. САМ начал заниматься и выздоравливать в ней. САМ обрел трезвость. Только потом, после откровенных разговоров с самим собой, пришло понимание, что мой вклад в этот процесс минимален.
САМ пришел на группу? Вспомни, как это было. Сначала случайная статья. Потом случайный звонок. Где тут твоя роль? «Ну, ладно. Уговорили. 20% Высшая сила, а 80% - Я - САМ».
Это так ты пришел на группу. А трезвость откуда? Вспомни, как ты пробовал ее достичь? Вспомни обещания, слезы, искренние записки типа: «Я, такой-то, такой-то, торжественно клянусь, что если я еще хоть раз выпью, то…» - далее шло описание самого страшного наказания. Ну и что? Ты хоть раз выполнил обещание?
«Ну, ладно. Уговорили. 50% Высшая сила, а 50% - Я». Потом, со временем, моя доля уменьшалась. Сначала до 40%, потом до 30%, затем последовательно до 20%, до10% и, наконец, дошла до 0%.
Только тогда я понял, что «гордость» бывает за реально сделанные мной дела, А «гордыня» за приписываемые себе дела других. В этот момент все встало на свое место. С тех пор я больше не мучался над этим вопросом.
Сегодня суббота. И суббота не простая. Сегодня я, наконец-то, отпраздную свои три месяца трезвости!
Вот уже и закончилось открытие группы. Вот и долгожданные слова о знаменательных датах. Вот я уже встал и произнес, что мне исполнилось три месяца трезвости! Три месяца! Это же уму не постижимо!
Все меня начали поздравлять. И, наконец-то, я получил первую в моей жизни медальку. Не ту, которую дарят сейчас. Теперешняя металлическая медалька может и хороша. Но та, сделанная своими собственными руками, намного ценней. Она представляла собой картонный круг диаметром 10 см. На одной стороне ее была приклеена круглая бумажка с надписью по окружности: «Три месяца без алкоголя!». На другой стороне был приклеен текст нашей молитвы. Медаль носилась на груди. Для этого она цеплялась за шею с помощью красивой алой ленты.
Сейчас существует целый ритуал зарядки медальки. И даже есть инструкция к применению: «Когда захочется пить – положите медаль под язык. Как только медаль рассосется – можно бежать пить!»
Тогда этого ритуала у нас не было. Но медаль тоже пускалась по кругу, и каждый желающий мог на лицевой стороне написать свои пожелания.
Вот такую, всю исписанную пожеланиями медаль, я и повесил на ленточке за шею, дрожащими руками. Дрожащими руками не от волнения. Руки у меня все еще предательски дрожали. Перестанут дрожать они только через два месяца.
С тех пор у меня было много медалек. Они были их разных стран и символизировали разный срок трезвости. Но самой значительной и любимой из всех, остается та, самая первая. Эта невзрачная, картонная, рукописная медаль была сделана с душой. Она до сих пор весит у меня на почетном месте.
Потом мне дали слово. Произошло то, что теперь называется «спикерский митинг». Только без вопросов после. Я рассказывал, что много изменилось за три месяца. Что я не хотел, чтобы мир изменился. Но он как-то сам начал меняться. Оказалось, что хороших людей стало значительно больше, чем я думал. И солнце стало светить не так безобразно. И небо стало лучше. И правительство тоже стало ничего. И жена у меня оказалась не такой черствой. И родители у меня оказались не такие старомодные. И начальство у меня оказалось не такое глупое.
Я всю свою жизнь пытался изменить этот чертовый мир, а он, паразит, не изменялся. А когда я сказал: «Черт с тобой! Не хочешь меняться – не меняйся!» Он сразу же и изменился! Парадокс!
Долго я еще делился удивительными изменениями, которые я заметил в себе и окружающем мире.
И в конце мне задали единственный вопрос: «Ты же говорил, что тебе еще надо только один месяц трезвости. Что же ты теперь делать будешь?»
- Не знаю – честно ответил я.
А действительно, что я теперь делать стану? Ведь все поставленные передо мной цели я уже выполнил?
Узнаем, я думаю, мы об этом в главе ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЙ.

Глава 21

Вечером, когда ушли поздравляющие, я уселся к кухне обдумывать свою будущую жизнь. Я все перебирал и перебирал в уме весь нынешний день. Было до слез приятно, что я получил свою долю поздравлений. Вспоминалось, как искренне все желали мне еще много трезвых лет жизни.
Я помнил свое обещание от души напиться в 3 месяца трезвости. Вот и пришел этот момент. Вот теперь и надо решать!
Я взял лист бумаги и разделил его пополам. В одной стороне записал заголовок: «Что я приобретаю, начав пить» - в другой: «Что я теряю, начав пить».
Вторая сторона подозрительно быстро начала заполняться, а первая зияла пустотой. Когда лист закончился, у меня пропал всяческий интерес к этой работе. Сколько я не пыжился, но никаких плюсов начало пьяной жизни мне не сулило. Но одно дело понять, а совсем другое принять. Передо мной со всей устрашающей мощью открылась перспектива больше НИКОГДА не пить. Это и пугало. Это и настораживало. Это и отталкивало.
Я вспомнил, как на первом месяце трезвости наш ведущий останавливал собрания и проводил опрос по кругу: «В каких случаях, и при каких обстоятельствах вы бы напились?» Первый раз я, кажется, ответил, что выпью в случае смерти друга. И через пять дней у меня умирает друг! В следующий раз я сказал, что напьюсь, если умрет близкий родственник. Так через 10 дней этот родственник умер! Потом я сказал, что никогда не выпью. Просто страшно стало! А то, что ни скажешь – все сбывается!
Опять же одно сказать, а другое прочувствовать. Собственно и выбирать-то мне не приходилось. Никакой альтернативы я не видел. Только начал выбираться из этого дерьма, и снова туда? Ну, уж нет!
Я только себя человеком почувствовал. Только жизнь начала меняться. Только чувство вины притупилось…
Чувство вины… Сколько себя помню, у меня всегда было чувство вины. Может, меня так воспитали? Виноватым проще управлять. Виноватый не будет возражать. Виноватым легко крутить куда надо. За виноватым ребенком и следить-то не надо – он сам за собой будет следить с тройным рвением. Мои родители этим умели пользоваться.
А уж когда алкоголизм развернулся в полную силу, чувство вины меня никогда не покидало. Я же всегда обещал, что больше не буду пить. Но никогда не мог сдержать слово. Все вокруг мне говорили: «Собери силу воли в кулак, и больше не пей!» Я собирал и говорил себе: «Больше ни стопочки!» Но ничего не мог поделать! И ведь желание-то было искренним!
Для меня было откровением узнать, что алкоголизм – это болезнь. И что заболеть алкоголизмом может любой. Что сила воли тут ни при чем.
Вы представляете картину, когда человеку с воспалением легких кто-нибудь бы сказал: «Что ты придуриваешься! Собери всю свою силу воли и прекрати болеть! Тоже мне – воспаление легких себе выдумал!» Смешно?
А с алкоголизмом – эти высказывания я слышал постоянно. Говорившие были уверены в том, что это дурная привычка. И я вместе со всеми думал так же. Получалось картина, которую мне рассказывал один очень уважаемый мной человек.
- Если бы мне руку оторвало, все прибежали бы ко мне в больницу. Жалели бы. Утешали бы. Старались бы мне помочь! Делали бы все, чтобы облегчить мои страдания! Если бы мне ногу оторвало, было бы так же! Но я алкоголик и мне самое страшное оторвало – голову! И никто не собирается мне сочувствовать! Даже наоборот – все говорят: «И поделом тебе!»
Как же мне важно было узнать, что алкоголизм это болезнь! Мне даже по земле легче ходить стало! А дышать-то, как просто стало! Я впервые в жизни разогнулся!
Помню, несколько лет назад к нам на открытое собрание пришла психолог из местной наркологии. В своем выступлении она сказала:
- Я искренне восхищаюсь Вами! Вы сумели собрать всю свою силу воли и отказались от употребления алкоголя! К сожалению не все могут сделать так!
Не знаю почему, на меня это выступление подействовало, как красная тряпка на быка. Почему-то поднялась злость, и я тут же попросил слово.
- Да, что Вы можете знать про силу воли? В Горбачевские времена меня прижало на 7 ноября. Из дома меня не выпускали. Я вышел покурить в подъезд. Да, так и ушел в чем был. На улице стоял мороз 15 градусов и мела метель. А я в тапочках на босу ногу, в трико и обычной майке прошел 14 километров пешком. А потом вскрывал сейф, в котором были 200 грамм спирта. И вскрывал восемь часов. У какого нормального человека хватит силы воли, чтобы повторить это? Мне сейчас доплати – я не пойду. А тогда упорно шел! Холодно было – но шел! Метель выла – но я упорно шел! А Вы говорите у алкоголика силы воли нет? Есть! Еще, какая сила воли есть! На троих хватит!
И вот, у меня наконец-то почти исчезло это чувство вины. И снова в омут? Да и жалко было уже 3 месяца трезвости!
Когда-то мне эти три месяца казались жутко длинным сроком. Помнишь мой внимательный читатель, что я тогда думал?
«Три месяца были непостижимым для моего ума сроком. За три месяца явно должны решиться все мои проблемы. Да, за три месяца! Да за этот срок, все мыслимые и не мыслимые задачи, стоящие передо мной будут решены!» - это ведь мои слова три месяца назад.
А вот они прошли, и оказалось, что три месяца это чрезвычайно мало. Проблемы не только не решились, они еще даже и не начались решаться! Я сразу вспомнил отложенный в сторону листок с перечисленными 86 проблемами, стоящими передо мной.
А что же произошло со мной за эти три месяца?
Я взял новый лист бумаги и начал записывать.
1. Я получил 3 месяца трезвости. Хотя и не верил, что это может произойти.
2. Стало исчезать чувство вины.
3. Я вернулся на работу
4. Я стал продвигаться по служебной лестнице.
5. Мне намекнули, что если будет так дальше продолжаться, то мне резко поднимут оклад
6. Вернулась жена
7. Я, впервые смог поговорить с женой по душам.
8. Меня выбрали ведущим группы.
9. Я начал меняться
Пробежав глазами написанное, я удовлетворенно улыбнулся.
-А что? Для начала неплохо!
Ведь мало этого. Весь мир почему-то лучше стал! Как-то приятней. Как-то уютней!
Твердо решив не пить еще пол года я успокоился.
На следующую группу я поехал уже для СЕБЯ. Ведь до этого я ездил для кого угодно. И для начальства – чтоб не ругалось. И для жены – чтоб вернулась. И для матери – чтоб нотации перестала читать!
Наконец-то до меня дошло, что трезвость нужна, в первую очередь МНЕ, а потом всем остальным.
С легким чувством я лег спать, чтобы проснуться в главе ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ

Глава 22.

Пришло время описать мои взаимоотношения с Высшей Силой. Когда я пришел на группу, мне сразу же предложили прочитать текст шагов. Прочитав их, я тут же заявил, что 2, 3 и 11 шаг – это происки буржуазной Америки, и у нас в России они работать никогда не будут.
А что еще я мог сказать? Я был воспитан в духе атеизма. Да не просто атеизма, а воинствующего атеизма! Помню, в университете я был в студенческом оперотряде. И основной моей работой в этом качестве был разгон всевозможных «крестных ходов». А затем и разбор поведения студентов, принимающих участие в них.
Родители у меня были оба партийные. Воспитывали меня так: наметил цель -достигай. Не достиг – сам дурак! Значит, недостаточно сил приложил!
О том, что цель недостижима, не могло быть и речи! Человеку все по плечу!
Разговоры о Боге были не допустимы. Бог считался отговоркой для тех, кто не хочет достигать поставленные цели. По мнению моих родителей, именно нежелающие прикладывать силы для выполнения задач и придумали себе оправдание – «так Богу угодно!» Вслед за родителями и я это считал правильным и очевидным.
Поэтому нет ничего удивительного в моем утверждении по поводу шагов относящихся к понятию Высшей Силы.
Хотя кто может утверждать, что в других шагах не присутствует Высшая Сила?
По-моему во всех шагах программы она присутствует! Это мое теперешнее понимание программы. Но до него надо было еще дойти.
Не придавали мне энтузиазма и рассуждения, бытовавшие тогда на группе. В то время у нас были распространены такие выступления: «Иду я мимо коммерческого киоска. И думаю, взять бутылку или нет? А что думает на этот счет моя Высшая Сила? Сколько не прислушивался – она молчит! А раз молчит – значит одобряет! Ну, купил я бутылку! Ну, выпил ее! Так Высшая Сила была же не против!»
Я слушал такие выступления, морщась. Мне явно виделась в них отговорка от принятия решений. Не могут сами принимать решения и переложили все это на совесть мифического Бога!
Бог тогда представал передо мной в образе некоторого старца с дубиной. Пошел неправильно, этот старец махнет дубиной, и по голове. Чем более неправильно пойдешь, тем больнее по голове дубиной получишь!
Все во мне тогда противилось принятию для себя такого образа Высшей Силы. Принцип воспитания методом ударов по голове я никак не мог принять! Мне это казалось не педагогичным!
Но в конце третьего месяца трезвости моя защитная позиция относительно Высшей Силы дала трещину. Логично объяснить наличие трех месяцев своей трезвости я не мог никаким образом!
Тем более я не мог объяснить себе ту простоту, с которой эта трезвость набиралась. Я-то не прилагал для достижения этого никаких усилий!
Я в тысячный раз задавал себе один и тот же вопрос: «Откуда это все взялось?». И в тысячный раз откровенно себе отвечал: «Не понимаю!». Раз за разом я выяснял, что же изменилось теперь, по сравнению с моим прежним опытом? И вот пришел день, когда я сам себе ответил – появилась группа.
Да, у меня появилась группа. Группа, которой никогда раньше у меня не было. Может, это группа сумела перевернуть всю мою жизнь?
Такие размышления меня удовлетворили. Группа, несомненно, была чем-то более могущественным, чем моя воля. Без группы я был бессилен воздействовать на себя. А с группой все изменилось. Возможно, что моей Высшей Силой и является группа!
С этого момента я уже не морщился, если мне попадалась очередь зачитывать 2, 3 или 11 шаг при открытии собрания. Для себя я заменял термин «Высшая Сила» на термин «группа». То есть второй шаг для меня означал: «Пришли к убеждению, что только группа, более могущественная, чем мы, может вернуть нам здравомыслие». Таким же образом у меня в голове модифицировались 3 и 11 шаг.
Я точно знаю момент, когда я познакомился со своей Высшей Силой. Это был тот миг, когда я перестал говорить, что Высшей Силы нет, потому что, это понятие - происки буржуазной Америки!
Это произошло в тот самый момент, когда я себе сказал: «Высшая Сила может быть есть. И, возможно для меня, она является группой!» Тут же образовалась маленькая щель в моей обороне. И Высшая Сила ей воспользовалась. Она постепенно вошла в мою жизнь, все расширяя и углубляя свое влияние.
Сначала она постаралась руководить моими алкогольными делами. В другие области я ее не пускал. Да о какой Высшей Силе может идти речь на работе? Там всем владеет закон: «Я начальник – ты дурак! Ты начальник – я дурак!».
Через какое-то время оказалось, что и на работе есть очень даже много сфер влияния Высшей Силы. И она взяла эти сферы под свою опеку!
То же самое произошло и в личной жизни. Какая Высшая Сила в личной жизни? Куда хочу – туда и ворочу! Но оказалось, что и там ей есть над, чем потрудиться!
Я и не заметил, как всем в моей жизни стала руководить Высшая Сила.
А все началось всего лишь после допущения, что она существует. И это допущение пришло ко мне именно тогда, в три месяца трезвости.
Помнится, что когда моей трезвости было полтора месяца, я был на одной группе в другом городе. Речь зашла о третьем шаге. Выступающие сменялись друг за другом и приводили свои доводы в пользу препоручения своей жизни. Я выслушивал весь этот «маразм» и в душе смеялся над смешными, как мне казалось, измышлениями. В середине группы мне так это надоело, что я отключился от обсуждаемой темы. И начал обдумывать, что-то свое.
После трех месяцев трезвости пришел черед заняться моим пониманием Высшей Силы. И я с удивлением понял, что подробно помню все выступления на той самой группе. А мне ведь казалось, что я их не слушаю. Выяснилось, что я не только помню кто, что говорил. Я помнил даже интонации выступлений!
Именно тогда, в связи с этим фактом, я обратился к группе с просьбой изменить преамбулу открытия собраний. До этого у нас в ней значилось – «Принимайте же то, что Вам понравилось, и отбрасывайте все остальное». Я предложил добавить: «И отбрасывайте все остальное до поры, когда Вас будут волновать эти проблемы».
Итак, я впервые попробовал установить хоть какой-нибудь контакт с моей Высшей Силой. Он был еще простой и неуклюжий. Но он уже был! И никто уже не мог у меня его отобрать!
Позже выяснилось, что это было самое главное, что я получил в первые месяцы трезвости!
Но я всего этого еще не знал. Я еще не понимал, чего хочет от меня Высшая Сила в каждый конкретный момент. Не были отработаны и другие элементы общения.
В конечном итоге, я еще не чувствовал незримое ее постоянное присутствие в своей жизни. И то, что она всегда была рядом, я понял значительно позднее. Тогда я просто не видел этого. У меня еще не было механизмов распознания ее постоянного присутствия.
Далее очень быстро пошел процесс обучения способам общения со своей Высшей Силой. И тут на первый план, вдруг, вышла моя любимая кошка, которая терпеливо ждала своей очереди в моем рассказе, аж целых двадцать глав! Именно она послужила ключом в понимании мной своей Высшей Силы.
Но об этом рассказ уже в главе ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕЙ.

Глава 23.

Первые мои контакты с ВС носили примитивный характер. Они напоминали торговлю. Я говорил приблизительно так:
- Я хороший мальчик! Я вон уже сколько трезвый. Тут у меня есть список на нескольких листах. ВС выполни мою просьбу. Исполни, наконец, все мои пожелания!
Но никаких намеков на улучшения жизни. Никаких намеков на увеличение денег.
Я терял терпение. Ну, сколько же можно просить? Сколько же можно ждать?
Я даже обижался на свою ВС. Другие-то говорят, что жизнь у них резко улучшается. А моя, мне казалось, нисколько не меняется.
Меня никто и никогда не учил молиться. Для меня это было камнем преткновения. Я всех выспрашивал, как они обращаются к ВС. Но все ответы мне не нравились. Все было не по мне.
В конце концов, я понял, что нужно искать собственный путь общения с ВС. Но как? Я пытался, но ни чего хорошего у меня не выходило. Это продолжалось до тех пор, пока…
Пока не вышла и не сыграла свою роль кошка. Это было в воскресенье. В тот день, когда можно было спокойно поспать. Как это хорошо наслаждаться утренним сном, не беспокоясь, что можно проспать!
И вот в это воскресное утро я был разбужен истошным кошачьим криком. Моя кошка просилась на улицу. Кота ей видите ли захотелось. Вот сидит под дверью и орет! Да орет-то как! Аж душу раздирает.
А вставать-то не охота! Но, видимо, придется! А зачем? Ведь я знаю, что сосед к перилам на лестнице овчарку привязал.
Ну, открою я тебе дверь. Ну, выйдешь ты. И тут же овчарка тебя разорвет! А ты, дура, орешь! Сама не знаешь, что тебя ждет! Замолчи сейчас же, глупое создание!
Господи! Орет-то не умолкая. Не понимает, что о ней забочусь! Для нее же благо делаю, а она не осознает этого. Не всасывает, скотина, что ей нужно! Только и слышно: «Дай! Дай! Пусти! Пусти!». Ну, дам. И, что ты с этим делать-то будешь?
И, вдруг меня словно током ударило. Меня осенило.
Да, ведь я для кошки и есть Высшая Сила. Хочу и выпущу на улицу. Хочу и не выпущу.
Как-то сразу представилось, что моя ВС так же снисходительно смотрит на меня и рассуждает: «Все дай, да дай! Ну, дам я тебя то, что просишь. А что ты с этим делать будешь? Тебя же тут же и разорвут! Для твоего же блага не даю тебе то, что просишь!»
Так выходит, что я взял на себя роль Бога, раз прошу у него что-то конкретное. С чего это я взял, что именно это мне сейчас нужно? Что это я стал диктовать ВС свои условия? Что это я пристаю к ВС с просьбой: «Дай мне, пожалуйста, вот это, вот это и вот это! У меня тут списочек приготовлен, так убедительно прошу тебя не отклоняться от него!»
Может у ВС свои соображения на этот счет? Может, она решила дать мне то, что я еще не понимаю? Может только потом я это пойму? С чего это я взял, что вообще понимаю, что мне нужно?
Может с того, что я намечал цель и пер как танк для выполнения ее? Так я делал всю жизнь. А правильно ли все это? Три месяца трезвости показали мне, что многое в жизни я делал не правильно. Почему я всегда намечал цель, не разобравшись нужно ли мне это? Да, я даже не разбирался в вопросе, достижима ли цель на данном этапе! Я просто намечал и пер напролом!
А может, моя ВС специально сделала меня алкоголиком, чтобы я не стал каким-нибудь серийным убийцей? Мне-то откуда знать об этом?
Мне настолько понравилась эта мысль, что я даже записал ее на бумагу.
После такой мысли мне сразу стало легче признать себя алкоголиком. Собственно она и принесла мне не с чем не сравнимое облегчение. Ведь бывали моменты, когда я не мог выдавить из себя правду. Хотел, но не мог! Слова просто застывали во рту.
В группе я всегда был честным. Только честность эта все время изменялась. Сначала я говорил то, что знали все вокруг. И говорил, безусловно, честно.
Затем пришел черед тому, что знали несколько человек. Потом то, что знали два - три человека. Затем то, что знал один человек. И, наконец, наступил черед тому, что знал лишь только я. Как капуста – лист за листом все оголяясь и оголяясь! Дошел ли я до кочерыжки? И дойду ли когда-нибудь?
Все это подавалось честно. Честнее не бывает. Но расширение моей честности было более чем постепенным.
Я долго мучался – можно ли всегда честно говорить правду? Правдой, иногда, можно и убить! Пробовал и то, и это. Пока не изобрел для себя способ, который я назвал: «Честно промолчать!». С тех пор честность в сочетании с «Честно промолчать» и стали основой всей моей дальнейшей жизни.
Меня настолько увлекли эти размышления, что я уже позабыл, что кошка продолжает орать! Не до кошки мне сейчас!
Хотя огромная ей благодарность, что открыла мне глаза на мои взаимоотношения с ВС. Благодаря ей, почти в самом начале трезвости я понял, как надо общаться со своей ВС!
Именно в этот момент я сочинил для себя молитву: «Боже! Дай мне то, что ты считаешь для меня нужным!». Я начал всегда и везде говорить эту молитву. Результаты не заставили себя ждать! И какие результаты! Я даже и предположить не мог, что все это будет работать!
Мне поперло то, чего я совсем не ожидал. И таким образом, который никак не укладывался в голове.
Мне надо было решить свою проблему, а она никак не решалась. Вдруг, в поезде я встречаюсь с одним, совершенно не знакомым мне человеком. Он подсказывает одну дельную мысль. Затем уже дома встречаюсь с другим человеком, которые объясняет мне, как он решал подобный вопрос. События начинают обретать скоротечный характер. Помимо своей воли, я был вовлечен в бурнейший процесс решения этой проблемы. Но создавалось впечатление, что я наблюдаю это, как бы со стороны.
Посторонние люди что-то за меня решали. Посылали меня то в одно, то в другое учреждение. А я, как марионетка, только и делал, что ходил туда, куда меня посылали. Создавалось впечатление, что я осмысленно делаю это. Но я ничего в этом процессе не понимал. И, в конечном итоге моя проблема была решена. Итог меня просто ошеломил!
Я, впервые в своей жизни начал какое-то существенное дело. И оно у меня получилось! Это сделали те самые люди, о которых я всегда так плохо отзывался. Ведь я был убежден, что меня окружают черствые люди, которые кроме своей выгоды ничего вокруг не видят! Как хорошо, что я ошибался!
Как прекрасно, оказалось, быть марионеткой в руках Высшей Силы! Если бы не она, как мне в голову пришло бы, пройти такой путь? Как можно было рассчитывать на две случайные встречи? Такой вариант мне просто и в голову-то придти не мог! Если бы я не слушал ВС, то не только бы не решил проблему, но и даже и не начал ее решать! Раньше бы мне показалось это невозможным. Не реальным. Не реализуемым!
Началась моя новая жизнь под руководством ВС. Она круто отличалась от всего, что со мной происходило ранее. Настолько круто, что я сумел разобраться и с теми 86 проблемами, что стояли передо мной.
Однажды вечером я сел и положил перед собой тот самый листок, о котором Вы, надеюсь, помните. Пробежав листок взглядом, я вдруг ясно увидел, что проблемы-то не мои! Из 86 ко мне относились только пять! Остальные были проблемы других людей, которые я решал, поскольку хотел быть хорошим для всех.
Из оставшихся пяти, четыре вообще на данном этапе жизни решить было нельзя! Осталась только одна проблема!
Как же жизнь изменилась, после того как я нашел ВС и начал учиться, с ней взаимодействовать! Уж одну-то проблему, да еще вместе с ВС, я как-нибудь решу!
Вот так, с оптимизмом, я и вошел в главу ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТУЮ.

Глава 24

Мы остановились на том моменте, когда я впервые установил контакт со своей ВС. Я придумал для себя молитву: «Боже! Дай мне то, что ты считаешь для меня нужным!».
Освоение этой молитвы было большим шагом вперед. Она помогла мне решить большинство проблем, ранее никак не решаемых.
Часто я попадал в самые невероятные ситуации. Многие из них казались безвыходными. Я тогда, с опаской думал: «Как это моя ВС выпутается из такой ситуации?». Но она раз за разом выдумывала такие выходы, что никакого моего ума не хватало, чтобы осознать, что происходит.
Причем выходы-то эти были на редкость просты! Видимо мой извращенный ум всегда усложнял ситуацию. Мой ум постоянно просчитывал варианты, которые никогда не воплощались в жизнь. А ведь я всегда так восхищался им! Я всегда боготворил самую большую свою ценность, самое большое свое достижение, самое грандиозное свое достоинство – мой «тонкий» ум.
А теперь выходило, что я заблуждался в своих оценках. Мой ум теперь выглядел не только не достоинством, а, пожалуй, самым крупным моим недостатком! Он мне никогда не позволял начать какое-то новое дело, пока не просчитаны все варианты.
Это я уже значительно позднее понял, что грань между недостатками и достоинствами очень тонка. Она, скорее напоминает разницу между «шпионом» и «разведчиком». С какой стороны смотреть… Недостатки и достоинства всегда парами ходят. Можно сказать, что человек жадный, а можно – бережливый. Кто-то скажет щедрый, а кто-то - расточительный.
Вскоре я понял, что самому разобраться в своих недостатках невозможно. Это может сделать только моя Высшая Сила. Тогда и сформировалась полностью моя молитва. Она зазвучала так: «Боже! Дай мне то, что ты считаешь для меня нужным! И убери все то, что считаешь для меня не нужным!». Это молитва стала на долгие годы для меня главной во взаимоотношениях с ВС.
Мы остановились на том, что мне всегда приходилось просчитывать все варианты, которые могут произойти. А вариантов, которые приходилось просчитывать моему мозгу, было много. Очень много.
При этом я сам себе придумывал самые невероятные возможности, которые никогда не мог досчитать до конца. И как следствие этого я никогда в жизни не мог начать новое дело. Мой «гениальный» ум мне это не позволял! Именно он, паразит, не давал мне делать то, что мне хотелось, но не было до конца просчитано.
И чтобы это понять, надо было попробовать, хоть раз, пожить чужим умом. Я очень рад, что мне это удалось! Я в восторге оттого, что мне посчастливилось начать жить умом моей Высшей Силы.
Мне всегда представлялось, что если я буду жить чужим умом, то я буду чувствовать себя рабом. А рабом мне быть очень не хотелось! Мне даже подумать об этом было страшно.
Но я начал так жить. Меня больше всего удивляло, что так жить оказалось значительно легче. Мне же казалось, что все будет с точностью до наоборот.
Оказывается, я всю свою жизнь нес тяжкий груз – поддерживать тот образ себя, который был построен для остальных людей. Это был тяжкий, каторжный труд. Я все время хотел казаться лучше, чем есть на самом деле. Все мое время было занято тем, чтобы в уме оценить свои будущие поступки, с точки зрения этого образа. Я постоянно себе задавал вопросы: «Как это будет смотреться со стороны? Добро в моих поступках или зло? Моральны они или нет?». Все свое время я убивал на это.
Теперь, когда я начал жить под руководством ВС эти вопросы как-то отпали сами собой. Теперь отпала необходимость соответствовать двойным стандартам. Теперь я мог позволить себе быть самим собой. Я, вдруг, начал нормально воспринимать самого себя, хотя мне это никогда не нравилось. Пожалуй, я даже стал ПОНИМАТЬ самого себя. Именно самого себя, а не вымышленного СЕРГЕЯ, который был нарисован моим «тонким» умом.
Всю мою жизнь надо мной довлел образ СЕРЕГЕЯ, нарисованный моим мозгом. Это был нарисованный идеал, до которого мне было никогда не дотянуться! Он всегда знал что правильно, а что нет. Он всегда думал и делал все – выше всяких похвал. Он всегда поступал, как благородный рыцарь.
Что бы я ни делал, как бы я изо всех сил ни пытался поступить правильно, я все равно не дотягивал до того СЕРЕГЕЯ. И чем больше я не дотягивал, тем больнее мне становилось. Я страдал от этого неимоверно.
Если быть честным перед собой, то мне выгодно было страдать! Ведь в этот момент на меня накатывалась саможалость! Как ни пытался хорошо поступить – ничего не получилось. Такие поступки давали мне «законное» основание пить! И я пил! Жалуясь, какому-то бедолаге: «Как я могу не пить?! Я поступил, как сволочь! Я переступил все моральные нормы! Такому человеку не место в нормальном обществе! Его надо заклеймить позором! Как земля еще носит его?» Мне нравилось быть мазохистом.
Страдания включали зеленый свет моей пьянке. И я этим умело пользовался.
Самое удивительное, что оба эти человека жили во мне одновременно. Один – рубаха парень, романтик и пьяница – Серега. И второй – авторитетный, уважаемый и непогрешимый СЕРГЕЙ, всегда одетый в чистенький костюмчик.
СЕРГЕЙ и Серега ненавидели друг друга. Частенько они устраивали драки. Да что там драки – это были ужасающие побоища! Как же они орали друг на друга! Только щепки летели в разные стороны! А страдал от этого всегда я!
Но, только я начал жить под руководством своей ВС, как, вдруг, заметил, что дистанция между СЕРГЕЕМ и Серегой стала стремительно сокращаться! Я не помню, когда и кто из них сумел подать противнику руку. Я очень удивился, когда увидел их, стоящих обнявшись!
Это меня потрясло! Они помирились! То ли Серега, так резко поднялся до СЕРГЕЯ, то ли это СЕРГЕЙ, так резко опустился до Сереги! А скорей всего произошло и то, и другое. Да это и не важно. Важно то, что они помирились!
Ко мне, вследствие этого, впервые пришел душевный покой. Я впервые почувствовал истинное смирение – это было именно в тот момент, когда помирились СЕРГЕЙ с Серегой.
До этого момента смирение мне казалось, чем-то неправильным. Чем-то вроде: «Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую». А вот пришло настоящее смирение, и оно мне понравилось.
Я почувствовал себя, как в танке! За толстой – толстой броней! Снаружи бушуют бури – а меня это нисколько не трогает. До меня они просто не доходят. Мне было комфортно и уютно.
Мне было так, как было в детстве. С одной стороны я чувствовал защиту своей ВС, с другой – мой разум мог заняться увлекательным изучением новой, для меня, жизни!
Все это уже было когда-то давно – в детстве. И любопытно - куда, а больше меня интересовало, когда это все пропало? Я не знал…
Собственно я и был настоящим ребенком! Стало выясняться, что я ничего в новой жизни без водки не умею. Ни сделать домашние дела, ни общаться с людьми, ни просто гулять, ни получать наслаждение, ни удивляться природе!
Я предстал в новой жизни, как младенец! Много мне еще предстояло понять, осознать и попробовать! Сегодня я счастлив, что мне это удалось еще в этой жизни!
Многим повезло значительно меньше - они до этого просто не дожили!
Мне же предстоял длинный путь от младенчества в юность.
Но об этом мы узнаем из главы ДВАДЦАТЬ ПЯТОЙ.

Глава 25

Пока мы с Вами отвлекались на мои взаимоотношения с ВС, прошло еще 2 месяца. Группа все увереннее начала работать. И, однажды, кто-то сказал: «Пришло время регистрировать группу»!» Все тут же согласились. Но где и как регистрировать?
Тогда у нас на всех была лишь одна ксерокопия книги «Жить трезвыми». Мы быстро, на первой странице, нашли адрес:
P.O. Box 459
Grand Central Station
New York, NY 10163 USA
Не долго думая, мы и отправили туда письмо с просьбой зарегистрировать нашу группу! Ох, и смелые мы тогда были! Нам и в голову не приходило поискать регистрацию поближе! Регистрироваться, так не меньше чем в Нью-Йорке!
Как не странно ответ пришел через 10 дней. В нем значилось: «Вообще-то у Вас в Москве есть орган, который занимается регистрацией. Хорошо бы Вам туда обратиться. Более того, у Вас в соседнем городе есть 3 зарегистрированные группы. Хорошо бы Вам установить с ними контакт. Но мы все же зарегистрировали Вашу группу и поместили ее в международный каталог. Кроме того, мы нашли возможность обеспечить Вас бесплатной литературой, которую в ближайшее время пришлем!»
Литература действительно пришла очень быстро. Из Вены прибыло -10 комплектов книг и куча брошюр! Мы торжественно раздали книги на группе. Брошюры и пару комплектов книг отставили для общего пользования. Все это было сделано, как и положено бесплатно.
На следующей группе мы очень об этом пожалели!
Один наш товарищ пришел и потребовал новый комплект литературы. Мотивировал он просьбу так: «Я напился, и пришла злость. Я стал проклинать группу. В порыве гнева разорвал все книги и выбросил их! Дайте еще комплект! Что Вам жалко, что ли? Книги же бесплатные!»
Сразу объявили «Рабочее собрание». Книги-то и, правда, бесплатные, но рвать их – как-то не очень хорошо. Долго решали мы как быть. Закончилось все заключением, что надо установить символическую цену – по 20 рублей за книгу. И плата не высока и, выбросить просто так жалко! Эти деньги положили начало литературного фонда группы. Этот фонд все растет и растет с тех пор!

Вот и наступил момент, когда мы впервые решили съездить в Москву. Посмотреть, что там. Да и себя показать.
Поехали мы втроем. Нас поразило количество народа на тусовке. Был полный кино - концертный зал. А это свыше 800 человек. Еще удивляло количество иностранцев. Ну, и поражали срока трезвости. Один с трибуны говорил, что 25 лет трезвый, Другой – 22 года.
Окончательно меня добило выступление какого-то негра с каких-то банановых островов. Он сказал, что уже 13 лет трезвый. Меня, почему-то это дико разозлило. А вот назло ему у меня столько же будет!
Когда 800 человек все вместе произнесли нашу молитву – меня вдруг пробило. Я почувствовал себя маленьким винтиком в могучем механизме. В этот момент пришло понятие того, что игра кончилась. Я все-таки тогда еще играл в трезвость! Меня тогда не покидала мысль, что когда-нибудь я научусь пить без последствий!
И, именно в тот момент я отчетливо понял, что это не игра. Это жизнь. Я принял, что мне действительно больше никогда нельзя пить!
Во время молитвы слезы непроизвольно выступили на моих глазах. Все вдруг стали ближе и роднее. И я отчетливо понял, что пока я держусь за эти крепкие руки – я буду трезв!
Вечером мы поехали в гости к одному местному АА-шнику. Было человек 25. Практически все были из разных городов. Я тогда заметил, что Москвичей было только два человека. Это меня очень удивило.
Я с гордостью достал коробочку наших местных конфет. Их в то время было в магазинах не найти. А я к поездке достал! С трудом, но достал…
Представьте, каково было мне, когда хозяин заявил: «Ты хоть думаешь, что везешь? Они же с ликерной помадкой! Ты что, нас споить решил???»
Мы всегда с большим удовольствием ели эти конфеты. Иногда даже на группе. И никто, никогда не замечал в них даже упоминание ликера. Может где-то рядом с ликером эти конфеты когда-нибудь и лежали!
Но на коробке действительно было написано – «С добавлением ликеро - фруктовой помадки». Это и подписало конфетам приговор! Окончательный, который обжалованию не подлежит!
Я только и успел ахнуть, как коробка исчезла в мусоропроводе. Так и ушла она нераспечатанная в мир иной. Настроение у меня от этого не улучшилось.
А жалко-то как было! Аж, жаба заела! Хотя если подарил, то люди вольны делать с подарком, что им в голову придет. А все - равно жалко…
Разговоры в тот день велись разнообразные. В основном вокруг программы. Вернее о разнообразном понимании программы. Меня еще поразило, как можно одну программу понимать с совершенно противоположных точек зрения. Но факт, остается фактом. Мнений было огромное количество. Больше всего меня поразило, что никто не пытался начать доказывать, что его точка зрения более правильная, чем у всех остальных.
Эта спонтанная группа продолжалась до четырех часов утра. В этот момент кому-то пришла в голову мысль – пойти погулять по Москве. Мы все вместе отправились воплощать эту мысль в жизнь!
Я в основном держался с одним человеком. Его мысли высказанные на группе меня зацепили за живое. Мы шли, а я все сыпал и сыпал ему вопросы. Он терпеливо разъяснял, как он понимает тот или иной вопрос. Меня больше всего интересовал его опыт работы группы. Их группа уже существовала четыре года. Так, что опыт этот был. И я его потихоньку высасывал.
Я еще два дня был в Москве. И все эти дни я медленно высасывал информацию из этого человека. Теперь он уже умер. Ему так и не довелось узнать, что целых пол года я считал его своим наставником. В сложные моменты я звонил ему и советовался, как мне быть. А жили мы в разных городах за 1000 км друг от друга.
С тех пор у меня выработался целый комплекс мероприятий по получению знаний. Я ехал на какую–то тусовку. Находил там человека, мысли которого мне нравились. Впивался в него, как клещ и высасывал все, что мне было нужно. Затем отпадал от этого человека. И медленно, в течение трех-четырех месяцев, переваривал услышанное. Затем у меня руки чесались вновь и я, снова, ехал на какую–то тусовку.
Этот цикл у меня повторялся с некоторыми модификациями почти 7 лет! За это время я могу назвать почти 20 человек, которые, не зная того, были моими наставниками. Я получил от них бесценные сведения. И ни один из них, никогда, мне не отказал!
Как же здорово устроено наше содружество! В нем знания передаются совершенно бескорыстно! Без всяких условий! И всем желающим!
Возвращаясь домой, в поезде, мы поделились своими впечатлениями о Московских встречах. И пришли к выводу, что не все хорошо еще у нас в группе. Предстояло еще многое сделать, много осмыслить, много понять.
Но главное, что мы поняли из этой поездки, так это то, что мы идем по правильному пути!
Так, с хорошим настроением мы и вошли в главу ДВАДЦАТЬ ШЕСТУЮ.



_____________
С АА-шной любовью
Сергей_М
Тольятти